Папа для Бусинки (СИ) - Сурина Лилия

Стас попытался пролезть к ней, ничего не получалось. Спереди слишком узкое пространство, по бокам мешали стиснутые и искорёженные сидения. Только я смогла пролезть внутрь. А еще ругаются, что я похудела, вот и пригодилось. Торопясь, словно уж, ползла к девочке. Она вертела маленькой головкой, пытаясь рассмотреть меня, странно поскуливая.

- Привет, малышка! Не бойся, давай мне ручки, я вытащу тебя… - говорила я с ней, борясь с застежкой на ремне.

- Я принцесса, а не малышка! – девочка протянула мне ручонки, я наконец-то справилась с ремнем и потянула ее к себе.

- Тася! Быстрее, уже искрит вовсю! – Стас тянул меня за ноги.

- А Пушок, ты его тоже спасешь? Я не хочу без него, – проговорила малышка, и только тут я заметила белого пушистого щенка, забившегося под сиденье.

- Давай тебя сначала? – девочка кивнула.

Филатов вытянул нас из груды железа, я отдала девочку ему, и он понесся с ней в кусты, крича что-то мне на ходу. Но я уже снова залезла внутрь. Я обещала! Собака увертывалась, я взмолилась – «Русланчик, милый, помоги мне!». Тут же почувствовала что-то мягкое и пушистое под рукой, схватила комок и выбралась наружу.

96.

Вокруг искрило вовсю, испуганный щенок скулил и вырывался, я прижала его к животу, заметила, как игривый огонек побежал к баку с горючим. И поняла – не успеваю! Отбежала едва ли с десяток метров, услышала громкий хлопок, тепло как от большой горячей печи, и ощутила, как кто-то дал пинка под зад. Видать для скорости…

Меня оторвало от земли, я автоматически успела сгруппироваться, сказались многолетние тренировки. Ну что, в кустах я оказалась даже быстрее Стаса. Да еще с собакой, прижатой к животу. Правда, были небольшие побочные эффекты. Сразу стало темно и тихо, потом послышались голоса, будто сквозь шапку-ушанку, натянутую на самые уши.

- Не трогайте ее! Не поднимайте… - встревоженный голос сестры. Откуда она здесь? Секунду назад не было. – И голову не трогайте, вдруг перелом шейных позвонков… или позвоночника. Тася, Тасенька, открой глазки…

Что-то шевелилось в животе и пищало. Я беременна? Вроде не от кого пока.

- Разожми руки, ты ее задушишь, Тася! Открой глаза! – а это Ромка, я узнала. – Да расступитесь уже!

- О Боже, у нее паралич, руки не разжимаются! – не пойму кто это. – И без сознания долго уже. «Скорой» ни одной свободной! – да это же Никитка, только голос визгливый какой-то. А где же Стас? Мне стало любопытно, и я приоткрыла глаза.

 Вокруг толпа, все лица хороводились надо мной. Только бледное милое лицо с искристыми глазами никуда не убегало. Эти глаза со страхом смотрели прямо на меня, губы плотно сжаты. Что-то не так, он сейчас в обморок грохнется!

Перевела взгляд – у Стаса на левом предплечье огромная рваная рана, он зажимал ее правой рукой, но кровь просачивалась между пальцами и, стекая по руке, капала на землю. А они со мной возятся! Я с трудом подняла руку, показывая на раненого Станислава.

- Рука… помогите же ему… кровь!

Все обернулись, забегали. Кто-то жгутом перетягивал ему руку, кто-то звал врача. Потом Стаса под руки повели куда-то, а он все не отводил от меня взгляд, будто от этого зависела моя жизнь.

- Давайте собачку отпустим, а то девочка плачет, не хочет без нее в больницу ехать, – надо мной склонилась молодая девушка в синей жилетке с белой полосой.

 Какую собачку? Через секунду все вспомнила, разжала другую руку, под которой шевелился живот.

- Ну слава Богу, хоть руки работают! Напугала, дурочка… - всхлипнула Тонечка.

Вскоре мне на шею надели бандаж, вот до чего неудобная штуковина. Еще что-то поделали и переложили на носилки. Привезли в больницу, сделали рентген. Оказалось, я легко отделалась, даже не сломала ничего, только контузило маленько.

- Видать ангел-хранитель у вас заботливый! – смеялись врачи.

«Кто бы сомневался»… - подумала я.

У меня все мысли были с любимым. Где он? Что с ним? Никто ничего не знал, домой меня тоже не отпустили, сказали, сделают еще обследование, понаблюдают за мной, и тогда, дней через пять отпустят. Я с ума сойду!

Вечером пришли Юлька, Ромка и Тоня. Они сказали, что братья Филатовы в другой больнице, ближайшей от места аварии. А я в нашем го-роде, причем в той же клинике, где лежала, когда меня порезали. И где в роддоме работала моя сестра.

Стас потерял много крови, ему зашили рану, влили кровь, сейчас все нормально, жить будет. Уже легче! А Кит получил ожоги обеих кистей рук, когда вытаскивал пострадавших из огня. Наверное, у него, поэтому такой визгливый голос был, больно же.

 - Ходит в белых варежках, - смеялась Юля, – говорит «Бог наказал, за то, что девок лапал много»

Я удивлялась ей, неужели не ревнует, зная, сколько было до нее девиц у Кита. Стас совсем другой, может у него и была одна-две, и то я с ума схожу от ревности.

Когда они уходили, Ромка положил мне под подушку свой телефон.

- Позвони ему… и выздоравливай быстрее! София очень переживает. Если разрешат, завтра привезем ее.

Бедная моя девочка! Чуть сиротой не осталась. Только сейчас до меня дошло, что ради собаки я рисковала жизнью. И испугалась. Вытащила телефон, повертела в руках. Страшно звонить… И Гриша и Руслан всегда гневались на меня, если я играла с огнем, не знаю, как поведет себя Стас. Ругаться с ним очень не хотелось, хотя может, поймет, он же тоже полицейский. Решилась! Гудок шел вечность. Может Стас знает, что это я, и не хочет разговаривать со мной…

- Да! Ромка, ну как там? Ты был у нее? Как она? – по голосу стало понятно, что Станислав очень переживает, и что я сейчас огребу по-полной.

- Стас…

- Тася?

- Да. Ромка мне свой телефон оставил, мой даже не знаю где.

- Я знаю… на асфальте, вдребезги… вылетел из твоего кармана, когда ты…

- Ясно. Ты как? Тебе лучше?

- Нормально. Царапнуло маленько… а ты?

- Хорошо все, домой только не отпустили, сказали, что легкая контузия, понаблюдать надо. А тебя как ранило, где?

- Железяка какая-то мимо пронеслась, от взрыва.

 Я представила, как эта железяка летит, а если бы чуть выше и правее… Мне стало дурно, ноги сразу ослабели.

- Тась, что замолчала, тебе плохо?

- Ты же чуть не погиб, ты понимаешь? Если бы…

- А ты? Я нечаянно, а вот некоторые… Я соскучился. Тебя когда выпишут? Я приеду, – видать тоже не хотел скандала.

- Дней через пять. Я тоже.

- Что тоже?

- Соскучилась, дурачок!

Мы болтали целый час. Выяснилось, что отделались мы легко, не считая моего несчастного телефона. Благодаря отчасти нашей группе, при аварии никто не погиб. Это радовало. Все наши ребята помогали вытаскивать пострадавших, сестры Дуглас помогали раненым, босс с Эмилией и ее коллегами рулили дорожным движением, давая возможность спасательным машинам вовремя подъехать к месту аварии. Без дела никто не остался.

После, уже когда управились, братья Сандерс отогнали наши со Стасом байки на базу. Кстати, бензовоз оказался пустым, а то даже представить невозможно, что было бы.

- Завтра попрошу, чтобы меня перевели к тебе, в город, – сказал Стас. Хорошо бы!

97.

Прощались еще минут тридцать. Не хотелось расставаться. Увидеть бы сейчас его улыбку, прижаться к нему, полюбоваться на необычные янтарные глаза в обрамлении густых темных ресниц… Решила – вот только выйду отсюда, предложу Филатову жениться на мне… да, точно. Я уже не девочка, а мне хочется еще родить от него, нечего тянуть время.

Жизнь доказала, что времени может оказаться, слишком мало. Если не захочет жениться, просто рожу ему мальчишку с такими же глазами. Уснула с такими мыслями. Мне приснились дети, уже подросшая София и малыш лет двух, с взглядом Стаса. Они держались за руки, бегали по мелкой воде, собирали ракушки и приносили их мне.

Я сидела на Таманском бревне, рядом, обнимая, сидел любимый. Вдалеке, среди облаков причудился Руслан. Он улыбался, глядя на детей, потом посмотрел на меня, и вдруг подмигнул.

В пятницу меня выписывали. Я сидела на кровати с собранной сумкой, качая ногой от нетерпения, ждала, когда принесут выписку. С минуты на минуту должен появиться Станислав, его так и не перевели ко мне, да и домой не отпускали, он написал расписку и уже едет ко мне. Он потерял много крови, и был еще слаб, я уговаривала его подлечиться, но Стас и слышать не хотел. Сказал, что время, проведенное с любимой, быстрее вылечит. Уж я постараюсь!