О возвращении забыть - Сергей Коротков

— Так оно, Кубарь!

— Ладно, секи и этих, — Кубарь взглянул на Вишню, оторвавшись от микрофончика, — чеши к Фиге, скажи, пусть пацанов поднимает, работенка есть! Скажи, два десятка фраеров да пяток жертв аборта среди них. Правда, Полтора! Третий, поди, Бодайбо — он вечно с ними ошивается! Всё, дуй к Фиге. Пулемет прихватите. Больше не надо! Положим коричневых махом! Всё, я здесь жду вас.

— Понял, бегу!

Свободовец зажал автомат М-4 и понесся в сторону шлагбаума и складов. Кубарь поёжился от холода и снова присел на пень.

В это же самое время и от холмистых отрогов Диких территорий в оптику электронного прибора "Спектр-2" за "туристами" и их хвостом наблюдал шедший параллельным курсом Пятерня со своими парнями. Пока Мизинец из группы Пятерни добивал сзади последнего из трех слепых псов, нарушивших покой наемников, ломая прикладом карабина СКС хребет мутанту, Средний и Пятерня следили за передвижением далеких целей.

Конечно, банда Басмача не входила в планы Пятерни, и он вообще расстроился, уже полчаса созерцая в оптику два десятка фраеров, но это обстоятельство только лишний раз убеждало в важности и ценности первоначального объекта слежки — группы Тагила.

— Ню-ню, лезьте в мышеловку, котлеты! Скоро амба вам всем! — процедил сквозь зубы Пятерня, лежа на хвое под кустом калины с необычно крупными красными ягодами.

— Вроде не осень, шеф, а плоды калины как сливы! — констатировал Средний, лежа рядом и рассматривая куст над собой и ягоды-переростки.

— Ага, слопай ягодку, сынок, поглядим на любителя слив! — зло ответил старший, перевалился на бок и протянул "Спектр-2" Среднему. — На вот, теперь ты зри их, не упусти! Им еще километр чапать до ближайшего укрытия.

Пятерня оглянулся на остальных, разобравших сектора наблюдения и прикрытия. Мизинец закончил с псом, ножом вырезая у него какую-то часть тела, Безымян держал фланг, через прицел винтовки ИЛ-86 осматривая местность. Указат с пулеметом бдил тыл.

Большим среди них был сам Пятерня, а все вместе составляли Кулак, тату коего носил каждый из членов группы.

— Мизинец, канай оттуда! Харэ тушу потрошить, и так весь устряпался как на скотобойне!

— Иду, шеф. Я тут для амулета клык заимел. Известно, что седьмой клык слепого пса ящик пива стоит на чёрном!

— Звиздец, коллекционер! — скривился Пятерня и закрыл глаза…

Вертолет типа "Хаски" медленно крутил лопастями, видимо разогревая движки. Кругом суетились мастера техобеспечения вертодрома, сновали солдаты, автокары, мобильные станции техобслуживания, электропогрузчики и заправщики.

Майор Хокс швыркал горячий кофе из стальной кружки, глядя в мутное окошко мобильного штаба на всю эту суету. Высокий, сутулый, чуть ли не горбатый, с лысой головой, белёсыми бровями, конопатыми руками и в униформе рейнджеров США, офицер был похож на гоблина-альбиноса. Золотые коронки всех зубов, шрам на шее от щеки до ключицы, короткий маникюр, прямой пронзительный взгляд каких-то желтоватых зрачков дополнял образ героя фэнтези и навевал воспоминания о сказках Скандинавии про троллей. Одним словом, мужчина слыл некрасивым, никто его не любил, да и он, впрочем, женщинами не увлекался. Но, говорят, мужик должен быть чуть красивее обезьяны! Вот Хокс и был таким.

Вообще, он являлся выходцем из Ирландии, но эмигрировал еще в юности в Штаты, осел там, вступив в вооруженные силы США.

Теперь к своим сорока двум годам он стал майором спецподразделения рейнджеров Восточного блока НАТО, вот уже полгода расквартированного под Львовом.

Задания, если они и возникали, выполняли быстро, слаженно и успешно. То агентов или ученых доставить в Зону, то эскорт-услуги и сопровождение VIP-гостей, охрана делегаций НАТО, ОБСЕ и ООН, олигархов, имеющих интересы на Украине. Были и мокрые дела, в основном в Зоне. Ликвидировать кого-то, обычно неугодного главаря группировки или зарвавшегося барыгу. Раз пришлось найти и убрать посредника между "НовоАльянсом" и "Монолитом", который слил налево инфу об одной из тайн этих двух структур.

И вот сейчас майор и его парни находились в состоянии ожидания вылета в Зону, отчего боевой дух возрастал, а аморальные качества усиливались.

Попросту говоря, отряд Хокса давно стал оружием черных делишек сильных мира сего, а не солдатами страны, защищающей свои национальные интересы и безопасность.

Рейнджеры превратились в наемников, выполняя порой грязные поручения, получая деньги, и, надо отметить, неплохие деньги. Но Хокс не давал расслабиться своим подчинённым, а чтобы хоть как-то уйти от ожирения, лени и пофигизма, заставлял все бонусы за задания перечислять на карты и отправлять на родину, семьям. Плюс постоянная физическая нагрузка, тир, психологические тренинги.

За полгода отряд потерял одного бойца, были раненые, но показатели выживания занимали высокие уровни.

Во всем контингенте НАТО на Украине группу Хокса знали и уважали. Четкое выполнение задач, слаженность действий, беспринципность, жесткость на грани жестокости — все это почиталось среди военных Восточного блока НАТО и было присуще рейнджерам Хокса.

— Майор, есть разрешение, — оторвался от наушников сержант спецсвязи, — распоряжение бригадного полковника на сбор и вылет через 10 минут. Полетите в полной ночи. Удачи вам!

— Отлично, сержант! — Хокс подтянулся, поставил кружку на подоконник и бодро развернулся на выход.

Сидящий у двери капрал Блум встал по стойке "смирно".

— За мной, капрал, — бросил ему майор, проходя мимо, — поднимай парней — и на взлетную. Сбор у вертушки. Вперед.

Капрал ответил по уставу и нырнул из блока связи наружу вслед за командиром.

Через 8 минут шестнадцать бойцов в рыже-жёлтом камуфляже и полной боевой выкладке грузились на вертолет.

Последним внутрь военного транспорта вошел Хокс, обернулся на пару секунд, обвел взглядом вертодром, словно прощаясь с этим местом, и шагнул вовнутрь. За ним закрыли дверцу, и вертушка, ускоряя работу винтов и усиливая гул, оторвалась от площадки.

Коршун легко и плавно парил над бескрайними землями Зоны. Его не смущали ни пасмурная погода, ни серость местности под крыльями, ни темень лесов и ненаселенных пунктов этой страшной вымершей территории. Его никто не трогал, не охотился на него, потому что в небе, кроме коршуна и ворон, больше некому было взяться. Поумневшие редкие люди там, внизу, уже никогда не палили в птиц, сберегая патроны и не вызывая лишнего шума. Всякая тварь в Зоне знала — шум здесь сродни смерти. Зона не любит шума! Мутанты там, на проклятой и мертвой земле, тоже не могли навредить пернатым, не имея возможности подняться в небо. И только злыми, вечно голодными взглядами провожали этих счастливых свободных существ.

Коршун зорким оком фильтровал черно-грязное покрывало Зоны, высматривал не только крыс и тушканов-недоростков.

Что-то необъяснимое и неподвластное его маленькому мозгу творилось сейчас там, на земле. Вроде бы еще ничего конкретного, но странным образом в одно место из разных направлений стекались черные точки — люди и мутанты. С востока, севера и юга к серому, в дымке пожаров и аномалий Мертвому городу приближались двуногие, а с запада в него струей втекала стая слепых псов до полусотни голов.

Что их всех так влекло сегодня в это заброшенное мертвое место?! Зомби и скелетоны, призраки и мутанты, населявшие город, бродили по серым улочкам и площадкам, заросшим мать-и-мачехой, осотом и чернобыльником, оберегая свои владения.

Коршун засмотрелся на одну высокую фигуру на краю лесного колка, черную и неподвижную, и не заметил высотной спиралевидной "воронки". Аномалия чавкнула, словно живой хищник, и коршун мгновенно исчез в ней, оставив коричневое перо, вертляво устремившееся вниз.

— Кубарь, я Зрячий. Как слышишь меня?

— Слышу, слышу тебя, Зрячий! Докладывай.

— Туристы галопом проскочили ферму и химеру. Кажись, удачно! Теперь ушли за сельхозсвалку прямиком к городу. Вы-то где, ё-мое?!

— Да выдвинулись уже. Идем. Как они химеру-то прошли?

— Не видел. По низинке. Всего раз стреляли. Вроде "вогом".

— Странно. Мимо Стража наших земель?!

— Химера жива, цела. Вижу ее в оптику.

— Ёп… Не понял я ваще-е!

— Я у фермы, в кузове "газона". Жду вас.

— Что бандиты?

— Не понял тебя, старший.

— Бандиты где, спрашиваю?

— Да залегли вдоль низины. Видать, кумекают, как быть!

— Мы мимо колонки старой проходим, где вечная "электра". Где фраеры эти?

— Колонка? Понял. Тады рядом почти, метрах в полутораста к югу, в низине.

— Ясно, перестраиваемся. Достанешь? Поддержишь, если че?

— Так химера ж тут! Кубарь, как я? Сразу смекнет, откуда палю.

— Ясно. Конина, ёп! Сиди, жди. Когда парни повоюют… Отбой.