Монструм - Полина Граф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меня вновь окружал ночной лес, но в этот раз он был полностью поглощен красным огнем. Холодное пламя трещало и жадно пожирало деревья. Меж них я видел алые перья, искрами вьющиеся в воздухе. Бетельгейзе подошла к огню. Она была потрясена и не скрывала своих чувств. Ее серебряные глаза распахнулись двумя лунами, под ними залегли тени. Руки дрожали. От души исходили безудержный шок и неверие.
Сделав еще пару неуверенных шагов к огню, звезда остановилась и поднесла руку к пылающей ветке.
– Я… знала… Я верила…
– Во что?
Но Бетельгейзе не слушала. Она глядела ровно перед собой, как многовековая статуя. Только символ звезды-глаза на ее плаще уставился прямо на меня. Прошло несколько тягостных мгновений, прежде чем она заговорила:
– Ты сделал это, протектор. Ты нашел его.
– Кого нашел?! – вспыхнул я. – Ответьте!
Звезда повернулась. В ее огромных от смятения глазах замерла невыразимая скорбь.
– Постойте. – Я похолодел. Земля медленно начала уходить из-под ног. – Вы же не хотите сказать, что…
Меня словно назвали по имени после тысячелетий глухого молчания. Все внутри разом рухнуло и полетело в черноту. Я не мог пошевелиться и внезапно утратил все эмоции. Будто ледяной красный огонь вконец заморозил все вокруг.
– Тот Верховный… Воспоминания о битве за Люксорус… – едва ли не шепотом вырвалось у меня. – Но он мертв. Мне говорили, что его хранилище больше не создает светозарного огня!
– Это правда, – кивнула Верховная. – Но посмотри вокруг. Это его огонь, его Свет! Я почувствовала его силу, когда ты воспользовался ею среди протекторов, но не могла в это поверить. Мне неизвестно, что происходит с хранилищем, но осколок Антареса Непогасимого в тебе. И он спас твою жизнь.
– Но как?! – Меня распирала настоящая паника. – Я лишь приземленный!
– Главное – душа, – изрекла Бетельгейзе и подошла ко мне вплотную. – А твой Свет силен, поверь. Благодаря тебе мы попытаемся отыскать Антареса, если его разум еще существует.
Окружение расплылось. Через несколько секунд мы вновь стояли в штабе.
– Да как я вообще хоть чем-то могу помочь?! – с отчаянием воскликнул я.
– А ты хочешь идти по иному пути? – строго спросила звезда. Ее голос эхом отразился от колонн. – Желаешь, чтобы из тебя изъяли всю душу и насильно ее дробили? Или еще хуже – сразу вырвали осколок Антареса, чтобы твоя оболочка вновь наполнилась Тьмой? А она ведь может, не забывай об этом.
Мое пораженное молчание удовлетворило ее. Она задумчиво провела пальцами по бороздам шрамов на левой ладони.
– Многие члены Магистрата решили бы, что одна душа протектора – ничто в сравнении с душой звезды. И это действительно так. Но если мы попробуем разделить осколки, то возможны сильные повреждения, результат непредсказуем. Я не хочу рисковать малейшим его воспоминанием. Антарес, даже осколком, должен вернуться к нам в идеальном состоянии. – Она глубоко вздохнула. – Потому я могу предоставить тебе немного времени, чтобы ты нашел собственный осколок. Возвратив его, ты восстановишь душу и отдашь нам Антареса.
У меня пересохло в горле.
– Я только рад, но мы пока даже не знаем, с чего начать.
– Об этом не волнуйся, – изрекла звезда. – Здесь в Аргентионе есть планетар, способный найти части одной души, где бы она ни была. Он поможет тебе. Но ожидание опасно. Скоро ты не сможешь сдерживать силу Антареса и проявишь его Свет. Два оборота вашей планеты Терры вокруг своей оси – столько времени я могу тебе дать. По истечению этого срока мы рискнем пойти на принудительное разделение.
– Два дня?! – поразился я. – Этого мало!
– Тебе придется уложиться в срок, если хочешь жить, – сурово прервала меня Бетельгейзе. Она вмиг ожесточилась и стала настолько хладнокровна, что своим видом могла вселять ужас как в темных, так и в светлых. – Я даю тебе возможность выжить, но не могу скрывать от других членов Магистрата информацию об Антаресе столь долго. Если его оболочка и остальные осколки все еще существуют, то нам необходимо найти их как можно быстрее. Мы обязаны попытаться.
Я плотно сжал челюсти.
– И что теперь будет?
Бетельгейзе пристально посмотрела на меня сквозь полуопущенные веки. Будто я только что оскорбил нечто, во что она преданно верила целую жизнь.
– Что будет? Сам факт того, что нашлась часть души Антареса, может внушить многим идею, что еще возможно отыскать и остальные его части. И не просто отыскать – собрать воедино. Или уничтожить, пустив несоизмеримую энергию его цельной души во вред всем нам. И стоит тебе оступиться, протектор, как они почуют Свет Антареса. И придут за тобой.
– О ком вы? За мной и так уже охотятся все подряд!
Бетельгейзе провела по воздуху пальцем. На его кончике вспыхнула алая искра, на какой-то миг изобразившая символ. Сразу после этого стены задрожали и заходили ходуном. Они сделались полупрозрачными, озарились пламенем. Где-то там, за занавесом огня, носились тени и слышался звон металла. Все вокруг содрогалось от рева битвы. Казалось, на холодный зал в вершине штаба наслоился ожесточенный бой, и теперь две реальности существовали одновременно. За спиной Бетельгейзе все потемнело, и лишь огненный свет вырывал из мрака очертания десятков людей.
– О Темной армии, – громогласно произнесла звезда. – В частности о дэларах.
Теперь я яснее видел лица стоявших позади нее. Бледные, стойкие, с блестящими золотом глазами. Волосы дэларов не имели ярких оттенков – они были либо черными, либо седыми. Одежда мрачная, с золотыми вставками.
И все как один дэлары холодно смотрели прямо на меня.
– Ты носишь в себе их давнего врага. – Заоблачница решительно указала на дэларов. – Такого сильного, но такого беззащитного. Сидящего в теле приземленного. Многие из дэларов побоялись бы приблизиться к нему, будь он в своей оболочке и при своих силах. Но ты слаб и уязвим. И они пойдут на все, только бы добраться до его воспоминаний. Душу Антареса используют в самых страшных манипуляциях.
Она подошла ко мне, и пламя заревело с невиданной силой.
– Мы сражаемся и умираем. Это бесконечная гонка и непрерывный круг. Наши битвы разрушительны, мир – жесток. И каждая из Армий идет на все, чтобы так продолжалось. Только бы не дать Вселенной угаснуть.
Я отвел взгляд в сторону. Тени и огни сплелись
