Пуля для полпреда - Фридрих Незнанский

– Заткнись, – спокойно сказал «важняк», – слушай сюда и не говори потом, что не слышал. Я знаю, что шестого мая около четырех вечера вы вместе с твоей подружкой Таей гуляли в лесу в районе тридцать седьмого километра шоссе Златогорск – Нижнереченск. Без четверти четыре вы слышали два выстрела с интервалом примерно в одну минуту. Так все было, я правильно излагаю?

– Да пошел ты!

– Еще одна дерзость, и считай, что заработал на торжественные похороны.

– Слушай, мужик…

– Александр Борисович. Ты, похоже, туго соображаешь, поэтому будем считать, что «мужика» я не расслышал. Если будешь продолжать выпендриваться, я сейчас нажму отбой, а завтра в восемь утра подпишу постановление на объявление тебя в розыск для дачи свидетельских показаний. А в восемь часов одна минута незаконопослушные коррумпированные дяди узнают, что в деле об убийстве полпреда президента в Сибирском федеральном округе появились два ключевых свидетеля, но показаний под протокол они пока дать не успели. Ты все понял? – Кацман промолчал. – Не слышу! – требовательно повторил Турецкий.

– Да. Да!

– Тогда ответь на мой предыдущий вопрос: про два выстрела я все правильно изложил?

– Да.

– Еще что-нибудь можешь добавить?

– Нет.

– Тогда сейчас отправишься с Денисом в его контору и напишешь заявление на мое имя, форму он тебе подскажет.

– И наступит всеобщее благоденствие? – язвительно спросил Кацман.

– Не понял?!

– Что изменится от моих показаний? Какая разница – два было выстрела или один?

– Разница принципиальная, – заверил его Турецкий. – А что, собственно, тебе не нравится? Ты же только что сказал: добавить тебе нечего. Или что-то вспомнил?

– Вспомнил?! Да с тех пор как понял, не забывал ни на минуту! Вы хоть представляете, что у нас творится? Подумаешь, Вершинин! Одним засранцем больше, одним меньше.

– У вас есть против него какие-то конкретные факты?

– Да нет у меня никаких фактов, я что, следователь?!

– Тогда хотя бы предположения?

– Да хрен с ним, с этим Вершининым, на кой он вам дался! Вы знаете могильник радиоактивных отходов за Буграми, подъезды к которому охраняют омоновцы?

– Знаю.

– А знаете, что там ведутся какие-то строительные работы?

– А в чем дело?

– А в том, что деньги на них были выделены из федерального бюджета в январе, между прочим сто пятьдесят миллионов рублей. Тогда президент тоже выступал по ящику, вашему дорогому Вершинину и Соловьеву ручки жал и благодарил за отсутствие радиофобии в регионе. Думаете, сегодняшний контракт на пустом месте родился? Он уже тогда планировался, только втихаря, чтоб никто не допер раньше времени.

– Ну и?

– И к пятнадцатому марта все регламентные работы, если верить данным, представленным губернаторам областной Думе, были выполнены, а средства соответственно израсходованы. Но на самом деле работы начались только в конце апреля, причем они не финансируются ни из областного, ни из федерального бюджета, а занимается ими Лещинский, причем тоже втихаря, чтоб никто не догадался. Все поняли?! Вот если вы такой принципиальный – подумайте, что тут к чему, и примите меры. А то – два выстрела, один…

– Я подумаю, – пообещал Турецкий, – но заявление ты все равно напишешь. Немедленно. Через час я перезвоню, справлюсь у Дениса, все ли в порядке. Если нет, пеняй на себя. Дай ему трубку.

– Помоги ему написать заявление, – попросил Турецкий Дениса. – Заартачится – припугни, только не перегни палку.

А ведь Яковлев опаздывал не на халтуру в Бугры, подумал Турецкий. Тогда бы он психовать и стрелять не стал. Осипов врал, уверяя, что там дисциплина, видел я эту дисциплину своими глазами! Если сменщика долго нет, дожидаться его наверняка никто не станет, дежурный бросит пост и преспокойненько отправится восвояси, никто и не заметит. Нет, Яковлев опаздывал на охрану периметра вокруг радиоактивного могильника. Вот там действительно дисциплина!

Следующий раз Турецкий проснулся от телефонного звонка в половине седьмого.

– Александр Борисович, я вас не разбудила? – Это была Лия, и голос ее звучал торжественно.

– Что случилось?! – заволновался Турецкий.

– Готовы результаты экспертизы по оружию охраны Вершинина.

– Ее ночью делали, что ли?

– А вы как думали?

Вот те на. Оказывается, и в Златогорске умеют работать. Когда не надо.

– По вашему тону я понимаю, что результат отрицательный.

– Правильно понимаете.

– А пулю, найденную на месте преступления, проверяют на предмет соответствия такими же ударными темпами? Чего молчите?! Или после вашей ночной вахты все эксперты будут неделю отсыпаться?!

– Но вы же сами… И кроме того…

– Если вы станете меня поправлять, что пуля найдена на предполагаемом месте преступления, я вас укушу! Отправляйтесь спать. Постараюсь до часу вас не беспокоить.

Турецкий посмотрел в окно… и все понял. Понял, кто и почему заказал Вершинина. Непонятным оставалось только одно – что с этим пониманием делать.

Но что– то делать было нужно. Сидеть, как паук под ванной, и ждать, пока аппетитная муха сама залетит к нему в гости, а нет -так довольствоваться худосочным прусаком, он не умел. Он привык действовать.

Турецкий набрал домашний номер Лемеховой:

– Ксения? Это Турецкий. Простите, если поднял вас с постели.

– Я ранняя пташка, – ответила Лемехова.

Удивлена и, похоже, рада, отметил Турецкий. Прошлое забыто. Но сейчас не до амурных изысканий.

– Мне нужен Рыжов. Вопрос жизни и смерти.

– Чьей?

Только не переиграть! – уговаривал он себя. Спокойно. Без лишнего пафоса.

– Пока точно не знаю. Возможно, Друбича. Возможно, вашей.

– Что?!

– Успокойтесь. Киллер пока не выехал. Я полагаю, до обеда ничего не случится. Если я немедленно – сию секунду – встречусь с Рыжовым, возможно, вообще все обойдется. По крайней мере для вас.

– Саша, что все-таки произошло?

– Вам этого знать не следует.

– Нет уж! Будьте добры, объяснитесь!

– Сейчас я иду умываться, и, когда буду вытирать лицо, я уже должен знать, где Рыжов и как с ним связаться.

Турецкий положил трубку. Надо и в самом деле умыться, подумал он и поплелся в душ.

Они встретились через двадцать минут в историческом месте – напротив «Пирамиды», в том самом кафе, где состоялась стычка между Лемеховой и Лией. Место выбрала Ксения Александровна, она пожелала присутствовать и в качестве входного билета привела Рыжова – чуть ли не за шкирку. Как ей удалось столь стремительно его отыскать и был ли скрыт некий смысл в том, что они встретились здесь? Может, и был, но Турецкий ломать голову не хотел. То, что Лемехова явилась, хотя ее как бы не звали, его устраивало. Он на это и рассчитывал. Больше знает – крепче молчит.

– Вы в данный момент работаете под началом Лещинского? – спросил Турецкий у Рыжова, как только они сели за столик, предоставив Ксении Александровне самой объясняться со знакомой сонной официанткой с толстым слоем макияжа в зеленых тонах.

Рыжов вместо ответа вальяжно развалился на стуле, но бывшая жена бросила на него такой бешеный взгляд, что он тут же подобрался и отрапортовал:

– Да. Занимаюсь строительством. Все вполне легально.

– Нет, не все.

– Ошибаетесь.

– Нет. Я не ошибаюсь. Вы работаете легально – да. И даже Лещинский работает в данном случае легально. Но финансируется ваше строительство, точнее, не строительство, а ремонтно-восстановительные работы из незаконных источников. Частично это средства, как я полагаю, незаконно сэкономленные на реконструкции привокзального рынка, частично выбитые в пожарном порядке губернатором из местных предпринимателей в обмен на противозаконные льготы, то есть, попросту говоря, взятки, ну и, наконец, бюджетные деньги, украденные все тем же губернатором из областной казны.

– А я-то тут при чем? – запротестовал Рыжов. – Может, вы и правы, а может, нет. Какое это ко мне имеет отношение?! Ни опровергнуть, ни подтвердить вашу версию я не могу. Или вы хотите, чтобы я у Сома в бухгалтерии устроил ревизию? Вы не к тому человеку обратились, Александр Борисович, все это вне сферы моей компетенции.

– Вопросы незаконного финансирования работ на могильнике радиоактивных отходов, гражданин Рыжов, действительно вне сферы вашей компетенции, тут вы правы. Это моя компетенция, и в этом вопросе я как-нибудь разберусь без вас. Меня интересует то, что знаете лично вы. Вам и рассказывать ничего не придется: я буду говорить, а вы только отвечайте «да» или «нет». Все просто, даже вам ума хватит. Влезть в это дерьмо за три копейки хватило же! Взрывчатку ворованную покупать, сроки Сому срывать, когда у него каждый день на счету. Так воспользуйтесь незаслуженным шансом выйти сухим из воды. Ну как, готовы?

На лице Рыжова было написано желание огрызнуться, но, посмотрев на Лемехову, он промолчал.