Атрак (СИ) - "1ex0"

К Асону время от времени приходили соглядатаи, которые корректировали направление гвардии и сообщали о положении дел в центральной области Северной страны. Они сообщали о том, что на престоле восседает советник Мармара, некий Анго́р. Золина сразу смекнула, что этот самый Ангор — потомок Асибазая, который в сказаниях Андора возненавидел своего деда Астигала за то, что он не уступает ему трон Каанхора. Генералу это показалось очень важным, когда как Дракалесу было безразлично, чью жизнь отнимать. Генерал же попытался объяснить ему, что это имело какую-то иронию, что это даже некое предназначение — победить того, кто предал их страну ещё на заре величия. В этом была некая сладость данной победы. Ваурд лишь пожал плечами — его эти предательства не касались. Он здесь только лишь для того, чтобы завершить путь познания себя. Также незримые воители Адина сообщали о том, что вокруг стольного города возводятся укрепления. Все деревни и города становятся опорными пунктами, которые выступят первой линией обороны на подступи к цели. Но, помимо этого, соглядатаи донесли до Асона сведения, которые он ожидал получить — одно из этих поселений поддерживает вторжение. Когда следопыт назвал имя тамошнего сурана, всё и открылось — Севенголь. Тот самый Севенголь, который был на приёме у Адина и который готов дать 200 человек в поддержку завоеваний. Они вместе с вираном отыскали этого союзника, а потому генерал был готов к тому, что один из управителей поможет ему. И они продолжали движение на северо-запад, забирая чуть больше на восток, потому что область Севенголя находилась на юго-восточной стороне от столицы. Дракалес не одобрял такой крен, но всё же это была война Адина и Асона. А он согласился на то, чтобы стать лишь обычным воителем и слушаться их указаний. Он даже был готов к тому, что эта война будет не такой кровопролитной, как ему хотелось бы. Но главное, чтобы она закончилась, и он уже смог бы спокойно вернуться в Атрак, чтобы приступить к истинному сражению.

Что тут скажешь, поход на северо-восток был очень долог. Он занял больше двух месяцев, потому что северные земли разрастались как раз таки на восток и запад. Асон повёл гвардию этим долгим путём. Воители даже были рады тому, что это вторжение происходит так мирно. Никто из них не горел желанием отнимать жизнь, ведь единственное сражение, которое они пережили в своей жизни, оставило неизгладимое впечатление в их умах. И это впечатление было не самым приятным. Резня, смерть, бессмысленное сражение — вот что такое война в их понимании. И как бы им хотелось, чтобы всё так и продолжалось. Как бы им хотелось, чтобы и штурм столицы Северного государства был таким же тихими и спокойным. Набирающее обороты восстание простых жителей, которые двигались следом за гвардейцами, не выдерживало проверку временем. Голод, усталость и постоянные ссоры со временем свели на нет всё то восстание. Конечно же, оно то и дело норовило вспыхнуть снова, однако не успевало набрать обороты и превратиться в угрозу, как рассеивалось всё по тем же причинам. Гонимые гневом, люди поднимались со своим мест, но, гонимые тем же гневом, они также и рассеивались. Предводители сменяли друг друга, но никто не мог справиться с этой задачей. Не хватало ни духу, ни опыта, в отличие от тех, кто беспрепятственно шагал к своей цели. Лазутчики Асона со временем стали приносить извести о том, что советник начинает смещать первую линию обороны на восток, чтобы сосредоточить как можно больше сил именно на пути гвардии. В ответ на это Асон объединял соглядатаев и посылал их в различные места, чтобы те устраивали саботажи и несли дезинформацию, которые призваны разрушить их планы и помочь воинству продолжить мирное шествие к столице. Дракалес, опять же, негодовал по этому поводу, ведь ему хотелось сражаться. Здесь можно было и не привлекать никого из гвардии. Он мог бы в одиночку справиться со всеми воителями, которые выступят против него. Однако всё же уважал генерала за то, что он правильно распоряжается тем, что имеет. Они — люди, а потому им нужно тщательно планировать свои действия. И подход Асона был очень верным. Генерал же был рад слышать одобрение от бога войны.

И всё же известия, приносимые шпионами, на радость бога войны, показывали, что одного военного столкновения избежать не удастся. Соглядатаи, как могли, ломали вражеские тактики, сеяли смуту и препятствовали перемещению сил, однако с их слов выходило, будто бы они руководствуются не словами своих командиров, а чем-то другим. А потому, как бы ни пытались посланцы Асона мешать, всё же некоторые отряды продолжали стягиваться к позиции, образуя небольшой авангард, с которым столкнутся воители Асона. Генерал всякий раз обращался за советом к Дракалесу, но всегда упрашивал его, чтобы он говорил в угоду интересов вирана, а не собственным. И бог войны не смел действовать иначе, пусть это даже и означало, что ему придётся продлить своё пребывание тут. Таким образом у них с генералом родился план, по которому один из незримых воинов передаст Севенголю приказ Асона. Пусть он со своими двумястами воинами выступает к авангарду противника и ударит им в спину, как только гвардия Адина вступит в сражение. Асон не смел сомневаться, что это будет самым лучшим вариантом, как можно свести потери со стороны Северного государства к наименьшему значению. Дракалес поддержал его: «Мы уже и так сделали всё возможное. Соглядатаи отвлекли внимание некоторых воителей. А тех, кто упорно следуют в объятья смерти, разве мы можем спасти? Конечно, когда мы приблизимся к ним, я заберу дух гнева, который побуждает их идти в сражение, но, думается мне, их ведёт в бой не только он, но и слово советника. А потому не торопись начинать сражение, но смотри на то, как они себя поведут. Если же они будут стоять насмерть, то мы ничего поделать не сможем» Генерал мрачно кивнул ему в ответ.

Прошло ещё с десяток дней, прежде чем они встретили авангард. Мужчины, а вместе с ними и женщины, подверженные духу гнева, ринулись в нападение, как только гвардия вошла в пшеничное поле. Дракалес воспользовался властью над духом гнева, и рыжий пламень, который мог видеть только он, иссяк. В тот же миг обороняющиеся перестали атаковать. Асон встретился взглядом с богом войны и утвердительно кивнул, а после подал сигнал своему воинству, а те принялись передавать указание генерала задним рядам: «Приготовиться». После чего гвардейцы стали двигаться, подняв щиты и обнажив клинки, но держали их острием вниз, показывая свою готовность, но и добрые намерения, что первыми нападать не будут. Когда расстояние до воителей наместника покойного вирана заметно сократилось, Асон подал сигнал остановиться, а сам двинулся вперёд, подозвав с собой Дракалеса, а вместе с ним, само собой, ринулась и Золина. Когда трое приблизились, все воители засуетились, увидев бога войны. Асон немного окинул взглядом всех, кто противостоит ему, а после глянул им за спину, где на горизонте виднелось приближение подкрепления Севенголя, и еле заметно утвердительно кивнул. Следом за этим раздался его могучий голос (насколько могучим этому голосу позволяла быть его человеческая сущность): «Я — генерал Асон, предводитель воинство Южного государства. А со мной — Дракалес, бог войны, и его вечная спутница — Золина» Он помолчал, дав немного времени обсудить словосочетание «бог войны», а после продолжил: «Договор был нарушен. Мармар, виран Северного государства, вторгся на наши земли и пал. Вы всё правильно слышали. Ваш владыка побеждён. И даже дух гнева не помог ему. Ваша страна лишилась головы. А потому мы предлагаем вам принять поражение и сдаться нам на милость. Не позвольте своему гневу править вами, не дайте свершиться этой ошибке повторно. Мы проложим свой путь до столицы и погасим этот самый очаг гнева. Мы пришли освободить вас от гнёта нечестивого веянья, чтобы в Андоре мог воцариться мир, истинный мир, и не было больше никакой вражды» Асон сказал ещё многое в подкрепление своего слова. А Дракалес внимательно наблюдал за состоянием сердец этих воителей. Он был прав — ими движет не только морок, но и приказ советника. А потому их решение не было удивительным. Немного посовещавшись, они избрали одного из воителей, чтобы он отвечал Асону. Немного подавшись вперёд, он сказал, что они, как бы ни хотели избежать вражды, не могут пропустить захватчиков. А потому он упрашивал Асона повернуть и уйти восвояси. Генерал попытался дозваться до их здравомыслия, лелея надежду на то, что они ещё способны принять верное решение. Однако ничего не выходило. А Дракалес ему об этом сказал ещё во время первого ответа авангарда. Но генерал отвечал, что знает об это, просто должен всесторонне предупредить противника, чтобы у него на сердце не осталось угрызения совести, ведь он сделал всё возможное, чтобы решить этот вопрос миром. В общем, когда в третий раз общий язык так и не был найден, генерал, бог войны и воительница вернулись к остальному воинству, после чего войсководитель подал сигнал идти в наступление. Дракалес чуть-чуть усилил дух войны, так что гвардия Адина вела уверенное наступление, когда как авангард советника чувствовал себя совсем неуверенно. Подкрепление Севенголя тоже двинулось в атаку.