Атрак (СИ) - "1ex0"

Два мальчика яростно дерутся друг с другом. И Дракалес глядел на эту ничтожную картину с величайшим презрением. Эти скверные отродья слабых людей лишь нелепо размахивали руками и ногами, а также осыпали друг друга оскорбительными словами своими писклявыми голосами. Но Дракалес видел больше — рыжий дух гнева в конвульсиях метался над ними, словно кукловод, который тянет за ниточки, вынуждая этих двоих исполнять то, что ему угодно. Ваурду осталось только лишь воспользоваться своей силой, чтобы усмирить кукловода, отнять у него власть над этими ничтожными творениями неведомого великого. Но мерзость от увиденного затмило его взор, и вместо этого у него в голове родилась другая идея — усилить влияние духа гнева на этих двоих, чтобы один уже убил другого. Золина же каким-то неведомым образом понимала, какие процессы протекают в голове её громоздкого друга, а потому заговорила с ним: «Ты же ведь можешь закончить эту нелепую драку всего лишь одним пожеланием воли. Просто развей дух ненависти — и всё» Тарелон понимал, что его спутница говорит истину, однако один только вид этой ничтожности взывал к тому, чтобы покарать это отродье, прервать их существование. Ведь этими нелепыми размахиваниями они оскверняли священный ритуал победы. Справедливость требовала покарать этих двоих. Нет, он был обязан прервать их жизни. Пусть сначала один убьёт другого, а потом победивший будет убит рукой истинного Победоносца. И он собирался усилить их гнев. Но Золина снова принялась уговаривать его не делать этого. Она говорила, что таким образом он лишь усложнит путь к победе в этих землях. Но ваурда этот аргумент не убедил, ведь он — бог войны, а потому победа достанется ему всё равно. Она говорила, что он не сможет угодить Адину, ведь прощёный виран желал приобрести эту победу без потерь со стороны мирных людей. Ваурд на это отвечал сам себе, что такого рода ничтожность нельзя оставлять безнаказанной. Она высказала ещё один аргумент, который оказался более весомым, чем предыдущие два — что таким образом он не пройдёт путь познания себя, что он проиграет в войне, которую доверил ему Датарол. После этих слов Дракалес усмирил себя. А вместе со своим гневом он усмирил и гнев, который господствовал тут. Так что драка этих мальчиков прекратилась, и к ним вернулось здравомыслие. А потому, увидев огромного воителя, который смотрел на них пылающим заревом в глазах, они поддались панике и убежали прочь, позабыв о предмете своей драки — игрушке, которая так и осталась валяться посреди дороги. Ваурд сказал: «Быть и Победоносцем, и Предвестником поражения — пока что ещё тяжкая ноша для меня. Но ты права. Если я не пройду путь познания себя, то никогда не смогу нести её. Пойдём дальше. Нужно расчистить путь для гвардии прощёного вирана»

Люди, потерявшие поддержку гнева, пребывали в недоумении, что с ними было. И это недоумение дополнялось изумлением, которое они испытывали, когда видели, как по их поселению разгуливает исполин и девушка, носящая облачение враждебной страны. Снова, как и в тот самый раз, когда Дракалес впервые пересёк границы миров, он встречал удивление и безмолвие. Осматривая людей, он видел, что никто из них ни за что не решится подойти к нему. Безмолвие торжествовало тут, и настороженность венчала это всё. Золина совершенно спокойно заявила: «Ну вот, теперь мы можем пройти по этим землям, и никого не нужно убивать» Ваурд молчал. Они сейчас шли так, как если бы этой дорогой шло всё воинство. Он планировал таким образом пройти всё это поселение, чтобы понять, сможет ли гвардия таким образом дойти до столицы, но к нему пришло осознание, что не знает, в каком направлении находится та самая столица, о чём не преминул сообщить своей проводнице. Она усмехнулась, потому что всё повторяется, как в ту самую ночь, когда они и повстречались впервые. Он ищет столицу, она следует за ним. Однако этот миг отличался от того тем, что она не могла ему помочь, о чём, конечно же, поспешила сообщить. И тогда громоздкий ваурд решил поговорить с теми, кто его окружает. Взор оранжевых зрачков пал на ближайшего поселенца — молодой мужчина, который непрерывно глядел на него. Поняв, что ваурд целенаправленно стал двигаться к нему, он засуетился. Но Дракалес заговорил с ним: «Напрасны твои волнения, ведь, если бы я только захотел предать тебя гибели, ты бы даже не успел испугаться. Но я имеют желание спросить тебя… А вместе с тобой и всех, кто нас окружает, в каком направлении находится ваша столица. Кажется, в этой просьбе нет никакой угрозы. Поэтому, если вы дадите мне ответ, я перестану вселять в вас ужас своим присутствием» Остановившись в нескольких шагах (если, конечно, измерять это расстояние шагами пришельца из Атрака), он уставился на этого человека. Тот с трепетом глядел в глаза высоченного воителя и не мог сказать ни единого слова. Золина, видя, что вопрос так и остаётся без ответа, решила помочь: «Не бойся его. Согласна, выглядит он внушительно. Однако не так уж и страшен он, если ему помогать, а не перечить. Теперь всего-навсего нужно сказать, где располагается ваша столица, и всё, мы оставим вас» Трепет всё ещё присутствовал в сердце того человека, однако разговаривать с миловидной девушкой было легче, нежели с угрожающим громилой. Однако вместо того, чтобы дать прямой ответ, он начал задавать вопросы, которые сводились к одному — эти люди не хотели помогать противнику узнать, куда нужно двигаться, чтобы предстать перед стольным городом и нанести поражение всей их стране. Ваурда это ярило, однако его помощница не теряла надежды и продолжала вести беседы уже не только с этим мужчиной, но и со всеми, кто их окружал, потому что эту тайну стали оберегать все, кто здесь находился. Тарелон Атрака, понимая, что они начинают топтаться на месте, желал было начать истребление, чтобы продемонстрировать серьёзность своих намерений, однако его остановил один из соглядатаев, которых Асон принял в гвардию. Оставаясь невидимым для окружающих, он привлёк внимание ваурда тем, что позвал его. Исполин сразу же смекнул, кто с ним разговаривает, а потому вошёл в боевое состояние и увидел шпиона. Тот, поняв, что собеседник его слушает, стал рассказывать всё, что ему удалось выяснить, исследуя окрестности. Столица Северного государства находится на северо-западе от этих мест, и все крупные дороги так или иначе приводят именно в стольный город. Просто одни идут обходным путём, когда как другие стремятся туда самым прямым. Дракалес пожелал соглядатаю успеха и окликнул Золину, сказав, что они возвращаются. Она не стала задавать никаких вопросов, хотя, конечно же, самый главный «Почему?» не давал ей покоя. Однако, видя, что глаза его целиком оранжевые, подумала, что вся эта обстановка разозлила его, а потому поспешила завершить этот разговор. Однако Дракалес напоследок возвысил голос и прогремел им, как встарь, чтобы заключительные слова услышало как можно больше людей: «Знайте, жители Северного государства, что Мармар, влекомый неудержимым гневом, не сумел выстоять в сражении против Адина, вирана Южного, и пал в битве с его гвардией. Так что вы проиграли давно» Сказав это, он направился обратно.

Как только поселение осталось позади, Золина принялась строить планы, как им ещё узнать о месте положения столицы. Но ваурд рассказал ей о соглядатае, так что она успокоилась.

Асон, выслушав то, что ему сказал бог войны, мрачно кивнул в ответ и принялся отдавать приказ, чтобы воинство снималось со стоянки. Таким образом поход был продолжен.

Гасимый Дракалесом пламень гнева уступал место оцепенению. Люди, видя, как мимо них спокойно проходят войска Южного вирана, не могли ничего поделать. Стоит им только выказать свою вражду, как тут же испытают на себе всю мощь обученных к сражению воителей. А потому они лишь беспомощно пропускали неприятеля. Не нужно было и уметь читать мысли, чтобы понять, о чём они думали. Им очень хотелось помешать продвижению вражеского отряда по пути к столице. Но в то же самое время не хватало духу, чтобы бросить им вызов. Да-да, именно духу. Ведь то, что Дракалес развеивает гнев, не означает, что он больше над ними не довлеет. Пока второй источник этого настроя ума не будет искоренён, гнев будет продолжать витать над этой страной. Даже влияние Дракалеса не могло целиком уничтожить этот дух. Мельчайшие частицы, незначительные остатки его ещё витали в воздухе и продолжали влиять на людей. А потому чуть-чуть, но северяне всё-таки были подвержены ему. Именно из-за него они ещё продолжали противиться им. Именно из-за него они так и не могли принять вторжение. А потому среди таких нашлись более смелые люди, которые, несмотря на трепет перед воинством Адина, всё-таки умудрились замыслить лихо. Они сговорились и решили тайком прокрасться в это воинство и повредить осадные механизмы. Они даже настроились отдать свои жизни, если это потребуется, но они должны свершить свой саботаж. Стоит ли говорить, что их план не претворился в жизнь? Более того, вся их решимость и все их планы разбились о неприступность воинов, осенённых духом войны. Как бы ни пытались они пристроиться к параду южного вирана, зоркие взгляды грозных мужчин то и дело сбивали их с толку. А потому они так и не решились примкнуть к ним. Тем более, в отличие от южан, северяне лишены духа войны. А это значит, что голод, страх и неуверенность, в конце концов, подточили их решимость настолько, что они сами прекратили воплощать в жизнь свою задумку. А спустя один день после того, как воинство прошло мимо, гневный дух возвращался к ним. И люди, влекомые этим навязчивым чувством, собирались для того, чтобы преследовать неприятеля. И таким образом следом за одним отрядом шёл второй, который с каждым мигом рос численно.