Роза и кинжал - Рене Ахдие

В шатре неожиданно стало холодно.

И Шахразада поняла, что еще совсем темно.

***

Джахандар проснулся от того, что замерз.

И не сумел вспомнить, когда ощущал такой холод.

В тяжелой голове стоял густой туман, словно на берегу водоема. В горле першило, как после песчаной бури. Во рту пересохло.

Джахандар привычно потянулся к книге, ища ее обнадеживающее тепло.

Но обнаружил лишь пустоту.

И с внезапным ужасом сел на кровати, широко распахнув глаза. Бесполезные одеяла полетели прочь, точно шелуха луковицы. В шатре, еще накрытом пологом ночи, по-прежнему царила тьма, хотя сквозь щели уже начали пробиваться первые солнечные лучи.

Джахандар принялся лихорадочно шарить по постели. Затем по полу рядом. Затем по всему пространству внутри шатра в темноте. Однако так и не сумел обнаружить фолиант и с нарастающей паникой потянулся к висевшему на серебряной цепочке вокруг шеи ключу.

Но он тоже пропал.

Озарение пришло вспышкой молнии: кто-то украл как фолиант, так и отмыкавший его ключ. Тяжелая голова и опухший язык служили достаточным доказательством, что тот же неизвестный подмешал в напиток снотворное с целью похитить самое ценное имущество Джахандара.

Кто-то одурачил и обворовал его!

В приступе ярости он вскочил на ноги и пнул стоявшую рядом с кроватью латунную лампу, перевернув ее. Масло медленно закапало на пол, наполняя воздух резким запахом.

Напоминая о силе, скрытой внутри самых невинных на вид вещей.

Так и Джахандар обладал властью одним лишь щелчком пальцев поджечь все поселение.

Вернее, обладал раньше.

Так как не знал наверняка, не лишился ли своих способностей после грозы. Не знал, какую цену заплатил за столь невероятное могущество.

Для восстановления прежних сил, для возвращения утраченной репутации требовался фолиант. Он был необходим, чтобы помочь Резе осуществить задуманное.

Джахандар принялся мерить шагами крошечное пространство шатра, пока мысли бешено метались в голове, обгоняя друг друга, поджигая сухой трут гнева.

Лишь три человека во всем поселении знали о древней книге.

И только одна сделала чай прошлым вечером – чай, подаривший необычайно крепкий и глубокий сон.

Другая расспрашивала о фолианте последние три дня, уговаривая отдать его, чтобы внимательно изучить текст, хотя раньше нисколько не интересовалась ни магией, ни старинными книгами.

Джахандар замер на месте.

Неужели его обманули собственные дети? Родная кровь и плоть? Неужели они решили ограбить отца и лишить его единственного шанса снова стать влиятельным и могущественным человеком?

Человеком, достойным внимания.

Джахандар сжал руки в кулаки, после чего схватил плащ, чувствуя, как нарастает гнев. Как скапливается и изливается из груди в конечности.

Как проносится в сознании, точно ревущая буря.

Последний из тех трех человек поможет Джахандару вернуть книгу, иначе потеряет не меньше.

Или обретет такую же власть.

Джахандар уже мало в чем испытывал уверенность, но в этом не сомневался.

Как не сомневался в том, что сделает все возможное для возвращения фолианта.

Будет умолять, торговаться, воровать.

И даже готов убить.

***

Шахразада понимала, что должна покинуть шатер Тарика, в котором провела почти весь день.

Однако плечо по-прежнему болело, а слабость после вчерашнего испытания едва позволяла шевельнуться. И все же нужно возвращаться к себе и продолжать делать вид, будто ничего не случилось. Если Шахразада проведет в шатре Тарика еще одну ночь, это наверняка кто-нибудь заметит и начнет распускать слухи, которые им обоим не сулили ничего хорошего, невзирая на фальшивые отношения.

Шахразада медленно поднялась на ноги, поморщилась от внезапной вспышки боли, пронзившей один бок, и потянулась к стакану с укрепляющим отваром рядом с постелью, едва не упав при этом, однако удержала равновесие, выругалась себе под нос, выпрямилась и сделала большой глоток горькой жидкости в надежде смочить пересохшее горло.

«Что за дрянь! Никогда больше и близко не подойду к ивовой коре или ячменю!» – с отвращением подумала Шахразада.

Но она не могла позволить себе оставаться слабой. Особенно с учетом того, что вскоре потребуется возвращаться в Рей.

С большим трудом держась прямо, Шахразада одернула камис и накинула на плечи платок, чтобы скрыть повязки. На мгновение она задумалась, не дождаться ли сестру, которая могла бы помочь, но та таинственно исчезла после того, как час назад принесла укрепляющий отвар, а Шахразада больше не могла лежать без дела в одиночестве.

– Что ты делаешь?

Она едва не выронила стакан от неожиданности, но лишь плотнее запахнулась в пашмину, стараясь сохранять выдержку, и поприветствовала:

– Дядюшка Реза, – затем осторожно поставила на место напиток и стиснула пальцы в замо́к, чтобы не показывать, как они дрожат.

– Прости, если напугал, – тепло улыбнулся нежданный гость, и его карие глаза влажно блеснули в лившихся через проем лучах солнца.

– Я не испугалась, – сглотнув, заверила Шахразада. – Ты искал Тарика?

– Нет, – покачал головой Реза, внимательно рассматривая разворошенную постель. – Как раз тебя. Хотел поговорить без посторонних свидетелей.

– Вообще-то я как раз собиралась возвращаться к себе, чтобы встретиться с Ирсой. Ты желал обсудить что-то важное?

– Пожалуй, – кивнул Реза, отступая в сторону, чтобы освободить проход. – Позволь проводить тебя. Мне по пути.

– Конечно, – согласилась Шахразада, не в состоянии придумать причины для отказа, хотя и чувствовала замешательство из-за настойчивости собеседника.

Реза придержал полог, пропуская спутницу. Несший снаружи караул охранник зашагал следом, но чуть поодаль.

Шахразада попыталась придать лицу нейтральное выражение, чтобы скрыть тревогу как из-за присутствия телохранителя, так и из-за доставлявшей боль раны.

Все же странно, что дяде Резе требуется сопровождение воина. Особенно на территории собственного лагеря. Не доверяет его обитателям?

– Чем могу быть полезна? – спросила Шахразада со всем легкомыслием, какое сумела изобразить, чтобы не показывать, насколько сильно нервничала.

Откуда Реза бин-Латиф знал, что она находилась в шатре Тарика? И о чем еще подозревал?

Сердце колотилось так, что едва не выпрыгивало из груди.

– Я заметил, что ты проводишь много времени в обществе моего племянника, – терпеливо улыбнулся Реза.

– Да.

– Значит, между вами все в порядке?

– Да, – снова кивнула Шахразада, бросив на собеседника взгляд искоса, не слишком понимая, куда тот клонит.

– Ты уже хорошо себя чувствуешь?

– Да, – она сглотнула.

– Я беспокоился за тебя в последние дни. Говорили, что ты заболела и сильно устаешь… – Реза выразительно замолчал, не сводя пристального взгляда с Шахразады.

– Думаю, просто наконец навалилось утомление, накопившееся за прошедшие несколько месяцев, – натянуто улыбнулась она и закусила губу, изображая смущение. – Здесь… тоже потребовалось привыкать к новой обстановке. Но сейчас мне гораздо лучше.

– В самом деле? – приподнял бровь дядя Реза. – Ты кажешься очень бледной. Может,