Роза и кинжал - Рене Ахдие

– Не хочу беспокоить жену шейха по таким пустякам, – отмахнулась Шахразада. – В любом случае, Ирса уже сделала мне укрепляющий напиток, который сильно помог.

– Ирса? – удивился Реза и явно задумался. – Она знает, как изготавливать лечебные отвары?

– Немного. Полагаю, лучше попробовать самому и потом уже решать. – Шахразада улыбнулась еще шире.

– Ясно. – С написанным на лице подозрением Реза остановился возле своего шатра и взял ее за руку хоть и мягко, но решительно. – Дорогая, хотелось бы верить тебе, но я не могу промолчать, так как заметил нечто крайне тревожное…

– Что же? – осведомилась Шахразада, отстраняясь, и сердце ее замерло.

– Возле кровати я видел окровавленные повязки, милая. – Реза ласково положил ладонь ей на плечо, словно стремился утешить. – Похоже, ты ранена. Позволь послать за Аишей, чтобы осмотреть повреждение. – Он повернулся к телохранителю и повелительно махнул ему другой рукой.

– Дядюшка, уверяю, все в порядке. – Шахразада попыталась высвободиться, чувствуя, как ее захлестывает страх.

– Боюсь, я вынужден настаивать. – Собеседник улыбался, но не выпускал ее, усилив хватку. Если бы на месте Резы бин-Латифа находился кто-то другой, Шахразада бы уже давно сочла подобное поведение угрожающим, но он был лучшим другом Джахандара, почти вторым отцом. – Совесть не позволит мне дать тебе уйти, не убедившись вначале, что ты в порядке. Пожалуйста, разреши позвать Аишу, чтобы позаботиться о твоем ранении. Если не возражаешь, я дождусь, пока она не прибудет.

– Дядя Реза…

– Шахразада-джан, – выражение лица спутника смягчилось, – я слишком надолго оставил тебя без внимания и обошелся нечестно сразу после приезда в поселение. Мое горе не может служить тому оправданием. Прошу, позволь мне загладить вину. Твое состояние вызывает у меня опасения, и я не могу закрыть на него глаза. Пожалуйста, не спорь. – Реза указал подбородком на вход в свой шатер.

Шахразада неохотно подчинилась и шагнула внутрь, так как не представляла, как выпутаться из этой ситуации, не привлекая еще больше внимания.

В шатре было темно. Достаточно темно, чтобы глазам потребовалось некоторое время на привыкание к сумраку. Сзади послышался шорох. Шахразада обернулась и увидела, что проем загораживает массивная фигура стража.

Того самого, который не впускал к шейху в первый день. Того самого, с отметиной наемника фидаи на предплечье. Того самого, с кем они сильно поспорили.

Он бросился на Шахразаду – размытая тень в темноте шатра.

Девушка с криком метнулась к выходу, ища помощи Резы бин-Латифа. Дяди Тарика. Второго отца, которому всегда доверяла.

Он же стоял и наблюдал – спокойно, не вмешиваясь, с холодной отстраненностью во взгляде.

Как наемный убийца схватил Шахразаду за горло. Как ее чувства окутала тошнотворная сладковатая дымка.

Все погрузилось во тьму.

Величайшая сила на свете

Омар аль-Садик боялся.

И не просто боялся. Впервые за много лет он испытывал настоящий ужас, хотя был уже слишком стар для столь сильных эмоций. Слишком спокойно относился к жизни. Слишком закоснел в своих убеждениях.

Шейх никак не мог найти ни жену халифа, ни ее сестру, Ирсу аль-Хайзуран, хотя потратил на поиски весь день.

Прошлой ночью стало ясно, что творится нечто странное, когда самый доверенный из часовых явился с докладом и сообщил: Шахразада не вернулась в свой шатер. Этим утром ее тоже никто не видел. Одно это служило поводом для беспокойства. Раньше гостья бедуинов всегда прокрадывалась к себе на рассвете после ночных отлучек.

И вот теперь сбывались худшие опасения Омара.

Хотя, если говорить начистоту, он знал, что это было лишь вопросом времени.

Следовало принимать решение. Очевидно, что Реза бин-Латиф солгал о своих намерениях, как шейх и подозревал. Но эта горькая, неоспоримая правда ножом полоснула по сердцу, ведь они стали друзьями.

Несомненно, когда-то Реза был хорошим человеком. Человеком, который любил своих жену и дочь, который жил непритязательной жизнью.

Но горе все изменило. Легко проявлять доброту и заботу во времена довольства и изобилия. Именно тяжелые испытания показывают истинную натуру.

А что же любовь? Она тоже может сильно повлиять на человека: принести настоящую радость, стать тем самым поворотным моментом, что определяет дальнейшую судьбу.

Подарить надежду тем, кто отчаялся.

В конце концов, любовь – это величайшая сила на свете.

Но и она, как все в подлунном мире, имеет обратную сторону.

Тьма захватила Резу, как Омар и подозревал.

Он видел, что вокруг друга смыкаются тени, как знал и то, что родное племя бедуинов падет при столкновении двух великих государств. Что окажется пойманным в тиски между воюющими Хорасаном и Парфией: независимым, изобильным халифатом, пострадавшим от недавних невзгод, и небольшим султанатом, уступающим противнику во всем, кроме непомерных амбиций.

Земли кочевников-бедуинов лежали вдоль границы между этими державами, и шейх понимал, что остаться в стороне от грядущего конфликта нет возможности, как бы того ни хотелось. Территория его племени располагалась слишком близко и была слишком ценной.

Но Омар не знал, как действовать дальше.

И не знал, кто окажется врагом, а кого можно сделать другом, потому что не привык выбирать, не выяснив все мотивы. Не увидев обе стороны монеты.

Шейх надеялся, что Тарик, юный вельможа из Хорасана с чистым сердцем, поможет принять решение. Что Белый сокол выведет свое государство из тьмы к свету.

Но теперь Омара одолевали сомнения, потому что он пока так и не сумел найти момент, чтобы побеседовать с Тариком открыто. Кроме того, тот не проявлял особого рвения при нападениях на крепости и сам, похоже, был не уверен, что выбрал правильный путь, следуя наставлениям дяди. Это внушало серьезные опасения, что юноша не мог отличить верное от неверного, так как видел только одну сторону монеты.

Пришла пора поделиться с Тариком всем, что знал Омар. Всеми выводами и наблюдениями. Всеми подозрениями. Всеми полученными сведениями.

Пришла пора Тарику и самому принять решение.

Потому что Реза уже продемонстрировал, какой путь выбрал. Путь, ведущий во тьму.

И вот теперь исчезли жена халифа и ее юная сестра. Омару даже не требовалось гадать, чтобы понимать, где они оказались.

Это означало, что два государства находятся на пороге войны.

Это означало, что племени аль-Садика нужно занять чью-то сторону.

Но чью?

Загадочного юного халифа, который без видимой причины казнил всех своих невест? Или властолюбивого султана, который нанял убийц и велел затесаться в ряды воинов?

Шейх подозревал, что этот самый султан уже давно заключил союз с Резой бин-Латифом. Об этом свидетельствовали сундуки с золотом, вынесенные под покровом ночи. Об этом говорило присутствие разбойников с меткой скарабея в лагере мятежников.