Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева - Данила Зайцев

Когда у нас стали появляться художественные работы, я обратился к консулу и попросил, чтобы через них организовать выставку, дал ему наш адрес, чтобы посмотрел на нашу работу. Он приехал, ему понравилось, и мне сказал:

– Мы ишо ни разу не делали никаку́ выставку в Ла-Пасе, хорошо бы организовать её, – и говорит: – Мы с послом обсудим и вам известим.

Мы его сердечно поблагодарили и решили ждать. Консула звать Якушев Димитрий. Через неделю вызывают, я взял с собой директора Вильму Кубас, взяли несколькя образцов нашай работе – и в посольство. Нас Димитрий встретил и повёл к послу, встретились с послом, познакомились, мне он сразу понравился, ето хороший дипломат. Я стал рассказывать, хто мы, что мы, зачем пришли и просим Российскую Федерацию помогчи, чтобы помогла нам организовать сделать выставку, хоть мы и в России никогда не бывали, но всё равно мы русски, и художество ето русское, хотя оно давно потеряно, но наши предки сохранили. Посёл мне сразу сказал:

– Данила, мы обязаны вам помогчи, мы вас знам, вы старообрядцы, и ета работа чисто русска. Данила, скажи, кака́ цель етой выставки?

– Да мы хочем показать своё художество государству, разным дипломатам, аккредитованным здесь в Боливии, бизнесменам и разным организациям.

– Хорошо, государьство, дипломатов мы пригло́сим, и ишо хоть кому, и вы постарайтесь пригласить кого сможете, встречу и коктейль мы поставим.

Я как мог любезно поблагодарил посла, ето был Сизов Евгений. Мы вышли с радостью: дело идёт всё хорошо.

Вильме Кубас как директору я вручил все организации, с которыми мы работали, ето были «Мисьон альянса норуега, Боливия», «Кольпинг, Боливия», «Сентро де Мадрес Боливьянас» и так далея. Я всё организавывал и супервизировал, Вильма Кубас посылала учителей, контролировала за всем и мне информировала, Сантос учил и был главный супервизо́р[202]. Стали готовить выставку, Марфа с Еленой приготовили для вышивок шторы, покрывальи, наволочки, скатерти, салфетки, разные фартуки. У нас уже работало двоя рабочих дома, женчинов, нитки мотали, но в городе с детями жить чижало, оне рвутся на улицу, а там чижало.

10

Марфа не захотела жить в Ла-Пасе, собралась обратно в лес. Ну, что поделаешь, езжайте. Оне уехали к Логину Ревтову и устроились возле Лаврентия, вскоре нашли хорошу землю пятьдесят гектар. Я послал им деняг, оне её купили. Остались в Ла-Пасе Алексей, Таня, Лена, Андриян уехал с матерью в лес, он города не любит, Андроника послал тоже в лес, потому что стало заметно, что крадёт деньги, Кипирьяна ишо с мамой отослал. Марфа, прежде чем ехать в лес, съездила к сестре в гости, к Ксении с Ульяном, и привезла нехороших новостей. Мы отлучёны; что ето натворил я: Степана обокрали; как будьто я назвал всех стариков псами; меня надо гнать везде; что сделал причастие, заставил молодёжь кровью расписаться – да всё не опишешь и не расскажешь. И всё ето Коля старается мня уништожить. Боже ты мой, я ето предчувствовал, но так жестоко! Поехал к Илье и хотел рассказать, что он настроил. Но их и след простыл, он уже уехал к тестю.

Я стал сильно переживать, один Алексей меня уговаривал:

– Тятя, всё ето раскроется, мы точно знам, что ты ни в чём не виноват.

Девчонки плакали, и я с ними. Я им сказал:

– Не попушшу́сь, всё равно Илью приведу на собор!

В нашу контору стали поступать жалобы, что профессора берут зарплату с учеников и задирают цены на матерьял. Я послал Сантоса всё ето проверить, он проверил, и действительно, ето была правды. Мы собирались в кажду пятницу и решали все дела. На етот раз я всем показал доказательство, что происходит коррупсыя, и сразу выгнал четверых. Мня уговаривали, чтобы потерпел и наказал, но я категорически сказал:

– Я всех предупреждал, замечу любую коррупсыю – сразу выгоню. Не уговаривайте, оне знали, что делали.

Нашли музей для выставки, ето будет Мусео Парке Риосиньо, в нём часто делают выставки послы разных стран. Как у нас программа была бесплатно, нам за ето дали все залы бесплатно, на сэлый месяц. Посёльство разослало приглашение по своим каналам, мы по своим, и 22 ноября 2002 года в 20:00 открыли выставку. Открыл ей посёл Сизов Евгений, выдали мне за ето диплом, за такую услугу стране, а государство наградило значкём и дипломом. Было много народу, разны послы, власти, организации, бизнесмены, пресса, пришлось и мне выступить, всех поблагодарить за присутствия, особенно Российскую Федерацию, за таку́ услугу, от имени посла Сизова Евгения, «но наша работа не кончена, а толькя начинается». Выставка шла сэлый месяц, и народу шло много.

Однажды в контору приходют представители Сентро Промосион Боливиана «Сепроболь», и пригласили к ним зайти. На другой день захожу, меня стретила начальник отдела, лисенсияда Регина Ортис, восхищалась нашай выставкой и предложила мне участвовать на выставок международных. У них агенда[203] ежегодна, и на следующий год пять выставок: в Нью-Йорке, Мексике, Коломбии, Берлине и в Брюсселе. Оне избирают наилучшея рукоделие в Боливии и везут их на выставки. Ета организация государственная, но до етого сколь я ходил по разным организациям и политикам, толку никакого нету.

В етим году были выборы пресидента, выбрали Гонсалес Санчес де Лосада, и жена его имела свои конторы для помощи бедным, но, сколь мы ходили, нас толькя за нос водили, а результату никакого. Перед выборами ходил и к Манфред Режес, и к Ево Моралес, но толку ноль. Один толькя принял Карлоса Меса, кандидат вице-пресидента, он посмотрел и сказал: «Выиграю – приходи».

На следующую встречу с «Сепроболям» взял с собой Вильму Кубас и начальника «Мисьон норуега». До́говор шёл о выставке, первая выставка в Нью-Йорке 5 мая 2003 года, за помещение и билеты оплачивает «Сепроболь», и согласны ли мы участвовать на всех выставках, и выставки для больших коммерсантов и поставшиков. Мы согласились и стали готовиться. «Мисьон норуега» захотела участвовать во всем, но ето были боливьянсы, а не норвежсы.

Вильма Кубас решила познакомить меня с её ро́дством, муж юрист, брат судья, другой брат менеджер, оне захотели все вместе взяться за ето дело. Я соглашался, но насторожился, и Сантос подсказал:

– Даниель, будь аккуратне, ето неспроста, и ето Боливия.

Я сделал вид, что его не слушаю, но я понял и сказал Вильме:

– Готовьте до́говор, – но уже дал брату-менеджеру двести образцов – сделать выставку в Санта-Крусе, и у нас на выставке двести образцов, но сверх шестьсот так и не отдали.

Боливьянсы хоро́ши рабочи, но где плохо лежит – у них брюхо болит, етим оне нас подорвали. Вильмин муж приготовил до́говор, и мы в пятницу собрались, до́говор приготовленной был умный, в их пользу, мня ставют как пресидента, но при любой ошибке мня убирают и избирают на голосовании. Их большинство, а мы с Сантосом. Сантос закипятился, я остановил его и сказал:

– Дайте подумать, чичас отпуски, мне надо ехать к семье, с ними посоветовать, когда вернусь – отвечу, – а Сантосу сказал потом:

– Я с ними не работаю, и патенты все мои, иголочки, пяльчики и дизайн, оне без етого нихто, и как поступили – ето жулики.

И уехали с Алексеям и девчонками к семье в лес. А Сантосу наказал, чтобы в Санта-Крусе забрал все образцы.

11

Приезжаем в лес, весь огород уже вырос, Андриян там уже учит по деревням, и Андроник тоже. Мы приехали с хорошими новостями, рассказали, что добились выставок в разных странах. Вижу, что Марфу ето не веселит, спрашиваю, в чём дело. Она отвечает:

– Не надо мне ваши бизнесы и всю ету беготню. Что, не видишь, что Иринка больна?

– А что с ней?

– Вечно жара, комары, мошки, а у ней аллергия, и я уже с ней замучилась.

– И что теперь?

– Я в Боливии дня жить не хочу, вези нас хоть куды, но здесь я не останусь.

– А стальные как?

– Спрашивай.

Стал спрашивать, все в голос:

– Тут не хочем оставаться.

– А как с нашай работой? Столь добились и вложили труда и деняг?

– Оставайся, ежлив хошь.

Стал спрашивать, хто остаётся со мной, – Алексей, Татьяна, Елена.

– Ну хорошо. А куда собрались?

– В Аргентину.

– А там что, вам сладко достанется? Теперь, после то́го как Илья настроил столь делов, все от нас отвернутся, и моё ро́дство.

– Ну и что, пушай.

– Чичас так говорите, а на факте всё будет пои́наче.

Пока всё ето рассуждали, время шло, Андриян и Андроник по-прежнему учили, но на Андроника поступали жалобы: ворует деньги. Перед праздником Богоявлением уехали с Андрияном учить. Андриян вернулся вечером, а Андроника нету и нету, вот уже второй день его нету, под вечер явился без копейки. Стали спрашивать – молчит, говорю ему:

– В городе ето же было, а здесь не то чтобы наладиться, а ты ишо хуже стал, и как дальше? Мне воров в дому не надо, ежлив не хочешь наладиться, то опростай наш дом.

Он стал, смотрю, собирается уходить, думаю: попсихует да придёт, но он ушёл и не вернулся. Жалко было. Хорошо, достанется ему порядошна женчина, а ежлив достанется развратница, будет всю жизнь мучиться, и стал за него молиться, чтобы Господь дал ему порядошну и строгу жену.