Заклятый друг (СИ) - Нэн Джойс

— Это он сейчас такой живописный, оброс травой и деревьями. А в моём детстве бестолковый пожарный пруд, в котором не разрешалось купаться. Значит… Значит ты не передумала?

— Конечно нет. Сколько нужно времени, чтобы всё подготовить?

— Да хоть сегодня к вечеру можем въезжать.

Так скоро?

К груди будто прижимают камень, и им давят в середине.

— Отлично! — говорю. — Тогда нам с Ванечкой нужно собираться.

— Посоветуйся с Татьяной Георгиевной, что потребуется на первое время. Сможешь заказать? Я пришлю за вами водителя вечером.

— А можно…я сама пройдусь по магазинам?

— Да… Да, конечно. Так… В нашей комнате стол-бюро. Возьми банковскую карточку во втором ящике слева. Пин-код 2602.

Дата нашего знакомства.

— Сколько можно потратить? Для того, чтобы освоиться на новом месте?

— Купи всё, что посчитаешь нужным. Сейчас наберу Виталику, это твой водитель. Он быстро приедет, отвезёт куда скажешь.

— А в деревне кто-нибудь держит хозяйство? Козочки, курочки? Тогда у них покупать если — наличка нужна, верно?

— Верно. Ты молодец, что подумала. Сними, хорошо?

— Спасибо, Макс. Тогда я за покупками, и мы сразу к тебе. Веру только навещу, ладно? Хочу познакомить их с Ванечкой перед поездкой.

— Да, да. А я подготовлю дом. Дрова, газовый баллон, и по мелочи. Привезу продукты. И это тебе спасибо, Соболева. Ты…ты даже не представляешь, как я счастлив.

Как же хорошо, что мы не на видеосвязи.

— Я тебя люблю, Даша.

Как же хорошо.

— И я тебя.

Татьяна Георгиевна пишет список. Я одеваю Ванечку. И уже через полтора часа Виталик привозит нас к торговому центру.

Утяш…стала называть его так вслед за Максом…ведёт себя очень спокойно. Он смирно лежит в коляске. Перебирает пальчиками и разглядывает высокий стеклянный потолок, с которого спускаются разноцветные лампочки. Виталик молча сопровождает нас.

Снимаю немного налички. И прошу Виталика побродить с ребёнком вдоль многоярусного аквариума, который так понравился Ване. А сама в спортивном магазинчике приобретаю удобную тёплую одежду с кедами, и после покупки прошу положить всё это в рюкзак, который там же беру.

Дальше мы с двух заходов справляемся с покупками из списка. И я прошу отвезти нас к Вере.

Сестра плачет, впервые увидев племянника вживую. И ещё полчаса мы просто находимся вместе, то болтая о какой-то приятной ерунде из детства, то замахиваясь на будущее.

У меня нет ощущения, что скоро всё закончится.

До тех пор, пока до известного только мне пункта назначения не остаётся тысячи метров.

Навигатор на моём телефоне беззвучно отсчитывает по десятку, и от подкатывающей паники пальцы начинают дрожать.

— И кто наделал дел? — сюсюкаюсь я с сыном. — Виталик, останови, пожалуйста, у вокзала. Ванечку надо переодеть. Там точно есть комната матери и ребёнка.

— Может лучше на заправке? У вокзала всегда транспортный апокалипсис. Через пять минут будем на месте, всё равно заезжать.

— У тебя насморк? Потому что мне здесь уже дышать совсем нечем. Сделай, что мне надо, будь любезен.

Виталик поджимает губы на мой тон, и послушно сворачивает.

Мы долго плутаем, пока не останавливаемся недалеко от ряда высоких деревянных дверей.

Подхватываю Ваню и иду.

В голову лезут странные мысли. Что Крона на прощание я долго гладила по голове. А вот Виталику как обычно нагрубила.

Надеюсь, Максу хватит терпения не втягивать во всё это Веру. Я пообещала, что если связь в деревне не подведёт — то буду звонить. А если нет — то увидимся через месяц, первым делом к ней заедем по возвращении. Значит, этот месяц она будет спокойна. Но я наверняка и раньше придумаю, как безопасно с ней связаться.

Мне везёт, людей много. Легко затеряться в толпе. Захожу в комнату матери и ребёнка. Быстро переодеваюсь в одежду из рюкзака.

Это даст мне фору, когда будут искать по камерам.

Или на тот случай, если Виталик вдруг пойдёт за мной.

До отправления поезда остаётся пять минут, и я ещё успею набрать Маше.

— Села? — спрашивает она.

— Закончу разговор, и сяду. Поезд уже нашла. Представляешь, в чём была главная подстава?

— В чём?

— Где распечатать билет. Макс приставил ко мне Виталика, и тот ходил по пятам. Но я оставила его с ребёнком, чтобы взять, во что перекинуться, и упросила девушку в спортивном магазинчике распечатать.

— Находчивая.

— Спасибо, Маш. За билет. За помощь.

— Да ладно. Спасибо тебе, что рассказала, как всё было на самом деле.

— Это потому, что из тебя хороший психолог. Ты ведь единственный человек, которому я открылась.

— Надеюсь, тебе стало хоть немного легче тогда.

— Стало. Иначе я не смогла бы этот месяц продержаться. Макс не догадался, что я всё помню. Тебе можно не писать курсовую по памяти. Зачёт автоматом. Твоих инструкций хватило для того, чтобы в мою амнезию поверили и врачи, и мой муж.

Она хмыкает в трубку:

— Могу гордиться собой как специалистом, но вот как человеком…

— Это ведь почти помогло мне.

— То, что он каждый день рассказывал тебе, что сделал с тобой?

— Так я увидела, что он раскаивается. Как он на самом деле сожалеет.

— Но простить его всё равно не смогла. Раз сбегаешь.

— Может, я бы осталась. Если бы он не сорвался, и не стал врать. Мне просто не хватило ещё немного времени.

— Жаль. Очень жаль. Когда свяжешься со мной?

— Не знаю. При первой безопасной возможности.

— Я буду ждать. Счастливого пути вам с малышом.

— А тебе сладких коктейлей и тёплого океана.

Мы прощаемся. Я бросаю телефон с картой в мусорку.

И снова собираюсь вычеркнуть Макса из своей жизни.

На этот раз — навсегда.

66. Макс

В доме, наконец, тепло.

Спаленку протопил электрическим обогревателем. Чугунная буржуйка вдоволь напитала жаром кухню.

Во дворе краснеют лавой угли в простом прямоугольном мангале, когда обрывки ещё не сурового октябрьского ветра налетают на участок.

Я помню, что Даше нравится печёная картошечка. И несколько завёрнутых в фольгу закинул в костёр.

Сверяюсь с картой пробок. Дорога свободна. Где же они?

По моим расчётам уже двадцать минут как должны быть тут.

Набираю Даше. Но она не отвечает.

Захожу в дом. В спальне уже чересчур жарко. Выключаю обогреватель.

Забираю с кухни миску, и укладываю туда уже готовый картофель.

Он пахнет так, что слюнки текут. И горячий дым разрезает потемневший двор.

Я начинаю переживать, что овощи остынут к её приезду. Прячу их в тёплой кухне, укрыв толстым полотенцем.

И снова на свежий воздух.

Волнуюсь, что забыл о чём-то.

О чём я мог забыть?

Не сразу замечаю,