Заклятый друг (СИ) - Нэн Джойс

— Что?

— Он предатель.

Нас разделило облачко пара от моего дыхания. Оно вырвалось также непроизвольно, как и эти помпезно-глупые слова.

— Он предал меня — поэтому я не хочу вспоминать.

55. Макс

Частица «не» подсознанием не воспринимается. Это что-то вроде некорректного символа, который машина не может прочитать. И запрос с таким символом устраивает настоящий хаос в системе.

В этот месяц обычно я первым делом веду Дашу к Ванечке. Но прежде обязательно говорю, что Ваня — не мой сын. И за этот месяц мерзкая частица «не» сформировала в моём мозге убеждение — мой.

К тому же тот наш с Дашей разговор, где она словно проболталась, назвав Утяша «твой сын», и её попытки отрицать это…

Но когда я прямо спросил, она ответила, что нет. И я как будто не имею права сказать, что он мой.

Зато считать я имею права всё что угодно.

За этот месяц я привязался ещё больше к Ваньке. Я вижу его каждый день. И Даша всегда просит рассказать о нём всё, что я знаю.

Теперь я ещё внимательнее подмечаю его привычки, изучаю потребности, стараюсь запоминать каждую мелочь. А потом рассказываю ей.

И каждый день добавляется что-то новое. Так быстро развивается человек… Я бы не узнал об этом, не случись всё так, как случилось.

Удивительно, что она не плачет, когда впервые видит его. Даша только улыбается. Смеётся. Берёт его уверенно, прижимает к себе. Любит его.

Её сын — единственное хорошее, что случилось с ней за этот год. Но в течение дня Даше так трудно держаться за эту соломинку по мере того, как я вываливаю правду.

И она тонет.

Но сегодня будет по-другому.

Нельзя исправить то, что я сделал. Прошлое не стереть. Она всё равно вспомнит.

Но…есть настоящее. И как на выжженной земле в нём прорастает новое семя.

Теперь она знает, что её сестра выздоровела. И это место, которое я придумал для неё ещё во времена нашей дружбы, воплотилось в реальность и начало свою жизнь.

Если бы моё враньё было предумышленным — я мог бы подготовиться. Например, пригласить к нам её родителей.

Может, кого-то из её подруг из прошлой жизни?

В первые дни после случившегося в оранжерее с ней много времени в больнице проводила Маша. Но сейчас её подруга улетела с Колей в тёплые края.

Как только Маша вернётся — она станет желанным гостем в нашем доме.

И Ваня. У нас… У неё есть сын, которого она любит.

Всё это — не враньё. Это настоящее, на котором она сможет построить счастливое будущее.

Но сегодня главное — максимально уберечь Дашу от боли. Сегодня. Только сегодня я буду ей врать.

Надеюсь, Вера сдержалась и не проболталась про Ваню.

Она идёт ко мне без Соболевой, и лицо у неё испуганное.

Я просил её не говорить пока. Хочу, чтобы Даша была рядом с Ваней, когда она узнает про него. Чтобы она могла его сразу же увидеть и взять на руки.

— Что случилось?

— Даша что-то вспомнила… Что-то плохое.

Сглатываю:

— Что она сказала?

Вера слишком долго смотрит на меня. И в её взгляде нарастает отторжение.

— Что ты предал её? Это правда?

Я иду к тропинке.

Если она всё вспомнила…больше не придётся проходить через этот ад. Не нужно будет каждый день рассказывать ей правду.

…я когда рассказываю — как будто снова делаю это с ней.

Это такая мерзота, что к концу дня мне хочется вышибить себе мозги.

И теперь всё? Всё закончилось?

…но сегодня… У нас не будет того сегодня, которое я придумал для неё…для себя. Уже никогда.

Даша за деревянным мостом.

Сидит на корточках, прижавшись спиной к толстой ели.

В её распущенных волосах запутался безжизненный лист.

Она трёт в дрожащих пальцах сухую ветвь.

Так плотно прижимает к ней пальцы, что уже исцарапалась до крови.

Так отчаянно старается, словно не боль добывает этим трением, а огонь, чтобы выжить на необитаемом острове.

Не поднимает на меня голову, когда я останавливаюсь напротив неё. И не прекращает ранить себя.

— Даша, перестань. Тебе же больно.

— Ты её любил?

— Что?

— Ту блондинку, с которой мне изменял?

56. Макс.

Она посмотрела на меня.

Мутит от этого её взгляда снизу вверх. Злого и выжидающего. Будто в моих руках оружие. И она продумывает, как так броситься на меня, и не поймать пулю прежде, чем её клыки вопьются в мою шею.

Кинула ветку и встала.

— У тебя была любовница. И она ехала с нами, когда мы разбились.

— Нет, Даша. Это не так.

— Её не было с нами в машине? Или не было вообще? …что ты молчишь? Ответь!

— У меня не было любовницы.

— То есть это всего лишь игра моего воображения? Я видела, как ты поморщился, когда я спросила тебя про девушку со светлыми волосами.

— У меня была помощница на работе, блондинка. И ты всегда ревновала меня к ней.

— Была?

— Её зовут Полина.

— Была? А где же она теперь?

— Уехала.

— Тогда откуда у меня в голове этот образ? Он не мог из ниоткуда появиться. Он теперь как вбитый в мозг гвоздь!

— Возможно, речь идёт про Марину. Твоё бессознательное играет с тобой в игры. Ведь эта женщина должна была стать моей женой, а не ты.

— Я чувствую, что ты мне врёшь.

— Поехали домой.

— Нет.

— Едем прямо сейчас, — разворачиваюсь и иду к мосту.

— Стой, Арский! Стой, говорю!

Она догоняет, тянет меня за локоть.

— Посмотри на меня! Скажи правду!

Поворачиваюсь. И смею смотреть ей в лицо так, будто она оскорбила меня клеветой.

Даша отступает на шаг. Нас разделяет пар от дыхания. Прячет от меня её белое лицо с полуоткрытым ртом.

— Я бы уже всё вспомнила, если бы хотела. Почему я забыла целый год? Почему я не хочу его вспоминать? Тебя и меня вместе.

— Любовница здесь точно ни при чём.

— Значит, всё-таки была?

— Ты же знаешь меня, Соболева. Лучше, чем знала Марина. Лучше, чем мои друзья. Тебе потребовалось на это всего несколько месяцев — занять особенное место в моём мире. Разве ты не видела, как дорога мне? Неужели ты этого не понимала?

— Понимала… Нет, не понимала. Я хотела в это верить. И верила.

— Откуда эти дурацкие сомнения? Я же всегда говорил тебе об этом. Тысячу раз говорил тебе, как мне с тобой хорошо.

— Но жениться ты собирался на Марине. И спал ты с ней.

— А я должен был предложитьтебеспать со мной?

— Нет, конечно.