Червь Уроборос - Эрик Эддисон

Этим вечером они разбили лагерь на левой морене Верхнего Ледника Темарма. Просвечивающие, словно газ женской вуали, длинные и легкие полосы облаков, устремлялись от горных шпилей на восток, и это означало, что в вышине буйствует неистовый ветер.

Юсс сказал:

— Воздух прозрачен, словно стекло. Это не предвещает хорошей погоды.

— Что ж, подождем, если потребуется, — сказал Брандох Даэй. — Жажда подвига столь громко взывает ко мне с тех ледяных пиков, что, единожды их узрев, я охотнее умру, чем покину их непокоренными. Но тебе дивлюсь я, о Юсс. Тебе было сказано искать вестей на Коштре Белорн, а ее достичь было бы, несомненно, легче, чем Коштры Пиврархи, обойдя Ялхи по снеговым полям и тем самым избегнув ее огромных западных утесов.

— В Импланде есть пословица, — ответил Юсс, — «Берегись высокой жены». Точно так же падет проклятие на каждого, кто попытается одолеть Коштру Белорн, сперва не взглянув на нее сверху, и сделавшего это смерть постигнет прежде, чем он добьется своего. И лишь с одного места на земле может человек взглянуть сверху на Коштру Белорн — это и есть тот доселе непокоренный ледяной зубец, на котором тлеют последние лучи солнца. Ибо это самый высокий пик Коштры Пиврархи. И высочайшая вершина в мире.

С минуту они молчали. Затем Юсс заговорил:

— Как скалолаз, ты всегда был величайшим среди нас. Какой путь к вершине кажется тебе наилучшим?

— О Юсс, — промолвил Брандох Даэй, — на льду и снегу ты превосходишь меня. Потому посоветуй мне ты. Для собственного развлечения я бы уже давно избрал взойти к седловине меж двумя горами, а оттуда повернуть на запад к восточному хребту Пиврархи.

— Весьма страшно на вид это восхождение, — сказал Юсс, — а равно и наиболее сложно, и по обеим причинам я готов был спорить, что это и будет твоим выбором. Эта седловина зовется Вратами Зимиамвии. Она, как и примыкающий к ней ледник Коштры, находится под властью предсказания, о котором я тебе сказал. Смерть поджидала бы нас, отважься мы подняться туда, не взглянув сверху на Коштру Белорн. Когда же это будет сделано, заклятье перестанет на нас действовать, и впредь лишь наши собственные силы, умение и мужество потребуются, чтобы осуществить все, что нам захочется.

— Ну, тогда великий северный контрфорс, — воскликнул Брандох Даэй. — Так она не увидит нас во время восхождения, пока мы не окажемся на самом верхнем зубце, не посмотрим на нее и не подчиним ее своей воле.

Затем они поужинали и легли спать. Но среди утесов всю ночь выл ветер, а наутро горы скрыла из виду пелена мокрого снега. Буря бушевала весь день, и во время затишья они свернули лагерь и вновь спустились к Дроздовому Гнезду, где провели девять дней и девять ночей на ветру, под дождем и сыплющимся градом.

На десятый день непогода утихла. Они направились вверх по склону, пересекли ледник и приютились в пещере у подножия великого северного контрфорса Коштры Пиврархи. На рассвете Юсс и Брандох Даэй вышли, чтобы осмотреть окрестности. Они пересекли горловину задушенной снегом долины, круто поднимавшейся к главному хребту меж Ашниланом на западе и Коштрой Пиврархой на востоке, обогнули подножие Айлинона и взобрались с запада на заснеженный перевал примерно в трех тысячах футов по гребню этой горы, откуда могли осмотреть контрфорс и избрать направление своей попытки восхождения.

— До вершины два дня подъема, — сказал лорд Брандох Даэй. — Если ночью на склоне мы не замерзнем насмерть, иных препятствий я не опасаюсь. То черное ребро, что вздымается на милю над нашим лагерем, доведет нас до самого гребня контрфорса, достигнув его над огромной скалой у его северного края. Если скалы там подобны тем, на которых мы поставили лагерь, — твердые, как алмаз, и грубые, как губка, — то подвести нас сможет лишь собственная небрежность. Сколько живу, никогда не видел столь удобных для скалолазания камней.

— Хорошо, — сказал Юсс.

— Далее, — продолжал Брандох Даэй, — я мог бы везти тебя на колеснице вплоть до первого крупного уступа гребня. Его нам придется обойти, иначе дальше мы не продвинемся. Отсюда он выглядит достаточно неприятно из-за нависающих скал. Если они покрыты льдом, это будет та еще работа. Дальше я ничего не могу предсказывать, о Юсс, ибо ничего не видно как следует, помимо того, что гребень весь усеян расселинами и башнями. Как мы их преодолеем, еще только предстоит узнать. Слишком высоко и слишком далеко, чтобы говорить наверняка. Скажу лишь одно: туда, куда мы направимся, шли мы и до сих пор. И за этим гребнем, если туда вообще ведет хоть одна дорога, находится путь к вершине горы, намереваясь взобраться на которую, мы пересекли весь мир.

На следующий день, как только начало светать, все трое поднялись и направились на юг по хрустящим снегам. У подножия ледника, спускавшегося от седловины с высоты около пяти тысяч футов, где главный хребет понижается перед Ашниланом и Коштрой Пиврархой, они связались друг с другом веревкой. Еще до того, как самые яркие звезды померкли в утреннем свете, они уже пробивались сквозь лабиринт башен и разломов ледопада. Вскоре свет нового дня затопил снеговые поля Верхнего Ледника Темарма, окрашивая их в зеленый, шафрановый и нежно-розовый цвета. Далеко на севере, направо от белого купола Эмшира, рдели снега Исларгина. На северо-востоке обзор закрывала Эла Мантиссера. Контрфорс, ограничивавший с востока их долину, погрузил ее в синюю тень, уподобив ее летнему морю. В вышине по другую сторону хребта на великих пиках-близнецах Айлинона и Ашнилана, пробужденных теплыми лучами от морозного ночного безмолвия, время от времени рокотали лавины и падающие камни.

По ледопаду во главе шел Юсс, ведя их то вдоль высоких гребней, по обе стороны обрывавшихся в безмерные глубины, то по самым кромкам этих пропастей, мимо оснований ледяных башен. Башни эти, высотою в пять раз превосходившие человеческий рост, одни прямоугольные, другие заостренные, третьи — рассыпавшиеся или погребенные в обломках своих соседок, нависали над ними, словно готовые обрушиться и завалить скалолазов и навеки погрести их кости здесь, в этом зелено-голубом царстве мороза и безмолвия, где осколки льда глухо позвякивали, когда Юсс вырубал ступени топором Миварша, пробиваясь вперед. Наконец, уклон стал более пологим, они вышли на нетронутую поверхность ледника, и, перейдя огромный разлом между ледником и склоном горы по снежному мосту, за два часа до полудня достигли основания скального ребра, которое осматривали с Айлинона.

Теперь пришел черед вести их Брандоху Даэй. Медленно и без передышек взбирались они лицом к скале, ибо оказалась она столь твердой и монолитной, что выступы были малы и редки, а утесы круты. То здесь, то там им удавалось подняться вверх по расщелине, но в основном их путь лежал по небольшим трещинам и отвесным скальным стенам. Такое испытание силы и выносливости могли бы вынести лишь немногие, да и те недолго; однако, стена эта была лишь трехсот футов в высоту. К полудню они добрались до гребня и устроились отдыхать на камнях, слишком изможденные, чтобы разговаривать, глядя вдоль сглаженных лавинами склонов Коштры Пиврархи на нависавший карнизом парапет, что упирался в западные утесы Коштры Белорн.