Червь Уроборос - Эрик Эддисон

День занялся тусклым серым светом, и буря стихла. Изможденный, Юсс поднялся на ноги, не в силах заговорить. Миварш произнес:

— Вы-то дьяволы, но себе дивлюсь я. Ибо я всю жизнь прожил возле снежных гор, и многих знал я, кого застигли в снегах ночь и непогода. И немало погибло от холода. Я говорю лишь о тех, кого нашли. Многих не нашли, ибо их поглотили духи.

При этих словах лорд Брандох Даэй расхохотался и сказал:

— О Миварш, похоже, ты просто неблагодарная собака. Посмотри на того, кто своей отвагой и выносливостью ко всем лишениям превосходит меня настолько же, насколько я превосхожу тебя. Но из нас троих он устал больше всех. Хочешь знать, почему? Я тебе расскажу. Всю ночь он сражался с холодом, пытаясь не только себя, но и нас с тобой уберечь от мороза. И, будь уверен, лишь это и спасло твою шкуру.

К тому времени туман немного рассеялся, и они могли видеть гребень на сотню шагов вперед: один неясный и нематериальный зубец на фоне другого, еще более неясного. В тумане зубцы казались просто чудовищными, приближаясь размерами к горным вершинам.

Они связались веревкой и продолжили путь, взбираясь на скалы, огибая их то с одной, то с другой стороны, останавливаясь на выступах скалы, которые казались отрезанными от всей остальной земли, одни в море движущегося тумана, или спускаясь в глубокую расселину, на другой стороне которой вздымалась глухая стена, а слева и справа зияла пропасть. Скалы были прочными и надежными, как и те, по которым они начинали взбираться от ледника. Но продвигались они медленно, ибо подъем был сложным и опасным из-за покрывавшего камни свежего снега и льда.

Днем ветер стих, и все было спокойно, когда они, наконец, остановились перед твердым ледяным гребнем, что круто вздымался перед ними, словно лезвие меча. Восточная его сторона слева от них была почти отвесной и обрывалась в невидимую бездну. Западный склон, чуть менее крутой, был укрыт ровной белой пеленой замерзшего снега; затем его заволокли тучи.

Брандох Даэй остановился на последнем тупом зубце у подножия ледяного хребта.

— Остальное — твое, — прокричал он лорду Юссу. — Думаю, никому, кроме тебя, не следует ступать на нее первым, ибо это твоя гора.

— Без тебя я бы ни за что сюда не добрался, — ответил Юсс. — И не годится мне присваивать себе славу первым ступить на вершину, если большая часть успеха твоя. Иди первым.

— Не пойду, — сказал лорд Брандох Даэй. — Да и это не так.

Тогда Юсс пошел вперед, вырубая своим топором огромные ступени вдоль западного склона хребта, а лорд Брандох Даэй и Миварш Фаз следовали за ним.

Внезапно из невидимых небесных пространств налетел ветер и разорвал туман, словно обветшавшие одежды. В просветах сверкнули копья солнечного света. Солнечные земли виднелись на юге, в невообразимой дали, за гребнем исполинской стены, что поднималась по другую сторону бездны, за нагромождением черных скал, испещренным тысячей заполненных искрящимся снегом трещин, и увенчанным, словно зубцами, рядом слепивших глаза своим великолепием диких горных пиков — изящных шпилей вершинного гребня Коштры Пиврархи. Столь долго бывшие для Демонов недоступными как небеса, лежали они теперь у их ног. Лишь пик, на который они взбирались, теперь столь близкий и отчетливо видимый, все еще вздымался над ними, обнажая на северо-востоке утес с нависавшим над ним снежным карнизом. Юсс заметил этот карниз и снова принялся вырубать ступени, и через полчаса после того, как тучи разошлись, стоял на этой доселе непокоренной вершине, а у ног его лежал весь мир.

Они спустились на несколько футов по южному склону и уселись на камни. Прекрасное усыпанное островами озеро лежало в обрамлении лесов и скалистых холмов у начала глубокой долины, что спускалась от Врат Зимиамвии. Невдалеке, на западе, возвышались Айлинон и Ашнилан, а между ними виднелась изящная белая вершина Акры Гарш. Дальше гора следовала за горой, подобно волнам в море.

Юсс смотрел на юг, туда, где подернутая туманной дымкой страна холм за холмом простиралась в синеющие дали, пока не сливалась в них с небесами.

— Мы с тобой, — промолвил он, — первые из сынов человеческих, что при жизни видят сказочную страну Зимиамвию. Как ты думаешь, правда ли то, что говорят нам об этой блаженной земле ученые: будто бы ноге смертного не дано ступить туда, и населяют ее лишь благословенные души усопших, что оставили нас, несмотря на все свое земное величие и совершенные ими при жизни славные дела; тех, что ценили земную жизнь, ее радость и великолепие, но в то же время поступали справедливо и не были ни трусами, ни угнетателями?

— Кто знает? — сказал Брандох Даэй, опираясь подбородком на руку и глядя на юг, словно во сне. — Кто может утверждать, будто знает?

Некоторое время они молчали. Затем Юсс заговорил:

— Если мы с тобой когда-нибудь придем сюда, о друг мой, будем ли мы помнить Демонланд?

И когда тот не ответил ему, Юсс продолжил:

— Я бы охотнее плавал по Лунному Пруду под звездами летней ночи, нежели был королем всей страны Зимиамвии. И охотнее наблюдал бы я за восходом на Скарфе, чем проживал свои дни в блаженстве на острове на этом заколдованном озере Равари, у подножия Коштры Белорн.

Облачный полог, что все еще цеплялся за восточные вершины, теперь был изорван в клочья, и Коштра Белорн, словно невеста, стояла пред ними в двух или трех милях к востоку, в косых лучах садящегося солнца. На ее исполинских утесах не было видно ни единой голой скалы: все они были укрыты ослепительным снежным покровом. Еще прекраснее и изящнее прежнего казался ее грациозный силуэт. Юсс и Брандох Даэй поднялись на ноги, будто приветствуя великую королеву. В молчании взирали они на нее несколько минут.

Затем Брандох Даэй произнес:

— Узри свою невесту, о Юсс.

XIII

Коштра Белорн

С благословения Богов эту ночь они провели спокойно, укрывшись в окруженной снежными сугробами впадине у подножия гигантских утесов Коштры Пиврархи. Шафрановая заря распустилась подобно лилии; лишь с севера протянулись дымно-серые полосы. Огромные пики островами высились в ровном море облаков, из которого шаром красно-золотого огня показалось солнце. За час до его появления Демоны и Миварш связались веревкой и отправились на восток. Трудным был гребень огромного северного контрфорса, по которому они взобрались на вершину, но ведший к Коштре Белорн восточный кряж оказался всемеро труднее. Он был уже, обрамлен более глубокими пропастями, и сильнее иссечен трещинами; твердые и надежные скалы вероломно и неожиданно сменялись крошащимися и опасными. Был этот кряж также загроможден шатающимися камнями, опоясан ненадежными снежными карнизами и окружен гладкими и лишенными выступов, как крепостная стена, утесами. Неудивительно, что спуск по этому кряжу стоил им тринадцати часов. Солнце склонялось к западу, когда они, наконец, добрались до того острого как серп замерзшего гребня, что возвышался во Вратах Зимиамвии. Они были измотаны и лишились веревки, ибо, не привязав ее у вершины, никак иначе не смогли бы они спуститься с последней огромной скалы. Яростный северо-восточный ветер весь день метался среди хребтов, неся на своих крыльях буран. Их пальцы онемели от холода, а бороды лорда Брандоха Даэй и Миварша Фаза обледенели.