Комната воды - Кристофер Фаулер

Брайант сидел на краю высокой латунной кровати, болтая ногами, как ребенок. Слушая собеседника, он зевал и пытался пригладить непослушный венчик волос.

– Нет, конечно же, я рад, что он сперва позвонил тебе. Теперь мы не позволим городской полиции оцепить всю улицу и позировать в мундирах перед газетчиками. Ты же их знаешь – небольшая утечка информации, и они уже выпендриваются в телеинтервью, а их физиономии появляются в «Миррор».

– Мы должны действовать строго по правилам, – предупредил Мэй. – Теперь делу повысят приоритетность, и мы сможем возобновить расследование смерти Рут Сингх, даже если между этими случаями нет связи. Мы окажемся в центре внимания. Теперь у нас нет права на малейшую процессуальную ошибку. Кершо и Бэнбери уже едут. Я зайду за тобой через десять минут. Полагаю, ты еще не лег?

– А вот и не угадал, – огрызнулся Артур. – Я как раз надеялся для разнообразия лечь пораньше и просмотреть свои записи. – Он вел летопись их расследований, но его старые отчеты были написаны от руки и беспорядочны, к тому же отличались неточностью и почти извращенной клеветой. – Хорошо, что теперь Раймонд Лэнд перестанет нас допекать и оставит наконец в покое.

– Наверное, ты хочешь знать, как чувствует себя бедолага, обнаруживший тело своего партнера, – подсказал Джон.

– Уверен, что вы с Лонгбрайт о нем позаботитесь, – отмахнулся Брайант. – А теперь будь любезен, повесь трубку. Я не собираюсь ехать на место преступления в любимой пижаме.

Артур не особенно сочувствовал тем, кто уцелел. Он считал, что выживание в порядке вещей – это своего рода проверка на прочность, каких в жизни великое множество.

Не прошло и двадцати минут, как они с Мэем уже вошли в дом, где произошло убийство. Они надеялись не наделать шуму, но, похоже, жители улицы предвосхищали трагедию. Окна прихожих были освещены. Некоторые обитатели стояли на пороге, пытаясь понять, что произошло.

Сержант Лонгбрайт застала Аарона на кухне: он сидел, накинув на плечи халат и закрыв лицо руками.

– Не знаю, почему мы всегда завариваем чай в тяжелые минуты, это вроде бы так глупо, – сказала она, набирая воду в чайник. – А бренди у вас не найдется?

– Я туда больше не пойду, – выдавил Аарон.

– А вы и не можете. К месту преступления должен быть только один проход, так что с этой минуты лестница перекрыта. Любое перемещение по ней нужно фиксировать.

– Что теперь будет?

– Мы должны сфотографировать и задокументировать все, как оно было в момент вашего появления. Возможно, какие-то предметы мы возьмем на экспертизу. Еще мистер Брайант хотел бы, чтобы вы дали показания сейчас, пока еще ничего не забыли. Человеческий мозг имеет свойство переписывать дурные воспоминания, избавляясь от тяжелых деталей.

Дженис поставила на кухонный стол кружку с густым красноватым чаем и села рядом с Аароном. Ее зрелая сексуальность оказывала ей добрую услугу в тяжелые минуты. Хотелось прижаться к теплой груди Дженис, исповедаться перед ней. Вот и Аарон почувствовал желание объяснить ей, что случилось и почему ему так плохо.

А наверху Бэнбери делал замеры вокруг кровати и фотографировал тело. Джейк Эйвери лежал, наполовину свесившись с кровати, в позе Чаттертона,[46] а его бледная рука касалась пола. Лицо было сплющено и покрыто огненно-красными полосами, рот зиял овальным отверстием.

– Он довольно крепко выпил, – сказал Бэнбери, стоя возле кровати на коленях и щелкая фотоаппаратом. – Эти полосы на его щеках – кровь подступила очень близко к коже. Вроде бы пахнет виски.

– А где орудие убийства? – спросил Мэй, оглядываясь.

– Здесь. – Бэнбери продемонстрировал ему кусок скомканной полиэтиленовой пленки, аккуратно подцепив его большим и указательным пальцами правой руки в перчатке. – Парень снял это с лица Эйвери.

– Ты хочешь сказать, пленка была обернута вокруг его головы? – спросил Мэй.

– Четыре или пять раз. Он не сопротивлялся. Правда, попытался прорвать пленку пальцами, но не смог. Постельное белье почти не смято. Видимо, убийца напал на него во время сна и поймал его на вдохе.

– Асфиксия. – Мэй грустно покачал головой.

– Вообще-то нет. Эта пленка притягивает к себе огромный заряд статического электричества, с чем вам наверняка приходилось сталкиваться, если вы пытались что-нибудь обернуть, будучи не в духе. Судя по кровоизлиянию в носовых путях, пленка заклеила ему нос и рот одновременно. Если человек напуган, он судорожно вдыхает, а в этой ситуации оказалось, что кислород ему перекрыли. Убийца быстро поднимает его голову, обматывает несколько раз, несчастному нужен воздух, но он его не получает. Он сосредоточен только на потребности дышать, реакции становятся замедленными, он не в силах обороняться. Он пил, поэтому пульс высокий, сердце бешено стучит, а у него уже и так коронарный тромбоз – лет на десять раньше обычного, так что несколько секунд, и все кончено.

– Как долго, по-твоему, он уже был мертв? – спросил Брайант, неожиданно чувствуя расположение к новому судмедэксперту. Парень явно отличался усердием.

– О, за пару часов до того, как партнер его нашел, – я наскоро взял ректальную пробу, но более точную информацию смогу предоставить вам чуть позже.

– Убийца какого сорта приходит в дом к своей жертве, вооружившись рулоном пленки? – поинтересовался Мэй.

– Видимо, он нашел орудие уже в доме, – ответил Брайант, почти не раздумывая над вопросом. – Непредумышленное убийство.

– Едва ли. В э том случае преступнику пришлось бы рыскать по дому в поисках пленки, ведь ее обычно держат на кухне. Так или иначе, преступление было спланировано.

– Думаешь? А по мне, так отдает импровизацией. Его лицо было открыто, когда ты сюда вошел?

– В точности как сейчас, мистер. Брайант. Похоже, партнер мистера Эйвери вернулся домой поздно и лег в постель, не включая света, а потом понял – что-то не так. Включив настольную лампу, он увидел пленку, покрывшую лицо Эйвери, и стал срывать ее, пока не сорвал всю, как на его месте поступил бы любой. Я попытаюсь детально проанализировать и этот эпизод, но не стоит, затаив дыхание, ждать сенсации.

– Неудачное выражение, мистер Бэнбери, – запротестовал Мэй.

– Я не хотел никого обидеть, сэр.

– Три, – пробормотал Брайант.

– Сэр?

– Три случая асфиксии за три недели, – пояснил Артур. – Джон, как бы ты прокомментировал вероятность того, что это простое стечение обстоятельств?

В глазах Брайанта блеснул зловещий блеск, который Мэй видел и раньше. Он возникал всякий раз, когда Артур понимал, что столкнулся с неопровержимыми доказательствами весьма неправдоподобного убийства.

33

Подводные течения-2

– Разве это отделение полиции?

Аарон изумленно разглядывал помещение на Морнингтон-Кресент. В отделе не было никого, кроме двух рабочих в соседней комнате: явившись на работу с похмелья, они сидели возле дыры в полу и поедали диетические хлебцы. Криппен привалился к шкафу с документами, раскинув задние лапы и вылизываясь, – похоже, он вовсе не спешил возвращаться к законной владелице.

– Ну что вы, конечно нет, – ответил Мэй. – Это даже не следственный отдел в традиционном понимании. Потому-то я и решил, что это подходящее место для нашего разговора. Здесь вы можете говорить все, что захотите.

– Я не сделал ничего плохого. Мне нечего стыдиться.

Для абсолютно невиновного человека Аарон слишком сильно потел, а вдобавок ерзал на месте и держал руки у рта, что тоже было неосознанным выражением беспокойства. Ему разрешили поспать до рассвета в гостиной, пока в доме дежурил Бимсли.

– Я здесь не для того, чтобы судить вас, Аарон. Убийство вашего партнера повысило статус расследования. Мы прилагаем все усилия, чтобы не допустить прессу, но, если они все-таки найдут лазейку, ваша улица неизбежно станет туристической Меккой. Убийцу мистера Эйвери надо найти прежде, чем это случится. Я знаю, вы давали показания сержанту Лонгбрайт, но я хочу поговорить о ваших передвижениях минувшей ночью. О тех, что вы не упомянули.

– Я его не убивал, если вы об этом. Я готов пройти детектор лжи.

– Устаревшая технология. Подозреваемые обманывают детектор, просто-напросто прикусив язык. На него и раньше-то нельзя было положиться. В наши дни существует электроэнцефалограф – он записывает биотоки мозга.

– И у вас такой есть?

– Нет, конечно. Он слишком дорогой. К тому же мой напарник предпочитает старые психологические методы – навыки невербального общения, изучение жестов и прочее.

Аарон убрал руку ото рта:

– Что вы хотите знать?

– У вас с мистером Эйвери довольно значительная разница в возрасте. Лет двадцать, да?

– Восемнадцать. Но это никогда не имело значения.