Комната воды - Кристофер Фаулер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По крайней мере, думал Мэй, они смогут закрыть дело до конца недели и с понедельника начать новую жизнь. Он и так расстарался ради Брайанта, исследовав каждую улицу и так ничего и не найдя, потому что искать было явно нечего. Порой обстоятельства, окружавшие тех, кто умер в одиночестве, побуждали Артура видеть в их смерти нечто таинственное. Возможно, он думал о собственной судьбе. Его вспыльчивость помешала ему сблизиться со многими людьми. У него не осталось родственников: Натали, его бывшая невеста и любовь всей жизни, давно умерла, и он так и не смог создать семью. Мало кто тосковал бы по нему, кроме того, он уже устраивал свои похороны в прошлом году, и участники траурной церемонии едва ли порадовались бы «дублю два».
Мэй посмотрел на мокрую улицу возле Морнингтон-Кресент, отметив медленное убывание машин, двигавшихся только по одной стороне. На первый взгляд природа умирания мало изменилась со времен войны. Семьи, как и раньше, собирались у смертного одра, чтобы попрощаться с умирающим; мало кто был по-настоящему готов к этому моменту, и все-таки слишком многие, по мнению Мэя, умирали в одиночестве. Моральные послабления, дарившие семьям свободу, нередко превращали независимость в глубокое, разрушительное одиночество. Были ли молодые пары действительно рады своей свободе, или часть из них втайне тосковала по упорядоченной жизни их дедушек? «Ну вот, что это еще за стариковское занудство? – сказал он себе. – Брось ныть, лучше пригласи Артура на пиво».
– Артур, собирайся, и ты, Дженис, тоже, – окликнул он коллег, – мы идем в «Ананас».
Калли заметила тройку детективов на другом конце переполненного бара: Брайант, в обвисшем шарфе и расплющенной шляпе, Мэй, подтянутый и хорошо одетый, Лонгбрайт, с ее потрясающими волосами в стиле киношной дивы, бронебойной грудью и обильным макияжем.
Они с Хизер Аллен пришли, чтобы выпить с Джейком Эйвери, но он опаздывал уже на пятнадцать минут. Продюсер работал над новой комедией для Би-би-си и предупредил их, что может задержаться, если репетиции затянутся.
– Гляди-ка, эти детективы опять тут как тут, – недовольным тоном сказала Хизер. – И что это они все высматривают?
– Кажется, они живут неподалеку. Может, просто зашли выпить.
– Как же, у таких ничего не бывает просто. Терпеть не могу, когда за мной постоянно наблюдают. Они не имеют права обращаться с нами как с подозреваемыми.
В тяжелые минуты Хизер имела склонность к преувеличениям, а сегодня вертелась как уж на сковородке, грызя ногти и туша недокуренные сигареты.
– Что случилось? – спросила Калли. – Ты прямо комок нервов.
– Днем заявился Джордж и устроил мне скандал из-за условий развода, а потом помчался к своей новой девице в «Лейнзборо». Ты хоть знаешь, сколько там стоит номер? Меня он туда никогда не возил. Что и говорить, Калли, я вышла замуж не по любви. Я знаю, это звучит ужасно, но я хотела защищенности, и вот теперь он так со мной обошелся. И что я, по-твоему, должна делать – тихо глотать слезы? – Она подняла голову и огляделась. – Где этот чертов Джейк? И почему мужчины думают, что женщины всегда готовы их ждать?
– Вероятно, он застрял в пути. Многие улицы затопило.
Хизер не унималась:
– Я не собираюсь здесь торчать ради него. – Она допила томатный сок. – Пойду в тренажерный зал, побегаю немного. – Она надела сумку на плечо. – Скажи этим людям, будь они неладны, чтобы перестали за нами следить.
Заинтригованная, Калли пошла к столику детективов.
– Вот мы и снова встретились, – сказал Мэй, – и на сей раз за столом.
– Вы завсегдатай этого паба?
– Не совсем, но мне нравятся необычные типы, которые тут кучкуются.
– В отличие от необычных типов, опрошенных вами на нашей улице.
– Ну что вы, те совершенно обычные. Помните сержанта Лонгбрайт и моего напарника мистера Брайанта?
– Конечно. – Она пожала им руки. – Спасибо, что прислали тогда офицера. Удалось ли ей что-нибудь выяснить?
– Мы знаем ночлежки, где Тейт зарегистрирован, – пояснил Брайант. – Теперь осталось только ждать, когда он объявится. Вскоре мы рассчитываем его поймать и побеседовать с ним. Надеюсь, он вас больше не побеспокоит.
– Не думаю, что он хотел причинить мне вред, просто я испугалась, когда заметила, что он за мной следит.
– Конечно, это тяжело для молодой женщины, живущей в одиночестве. То есть я хотел сказать – пока ваш друг в отъезде.
Мэй взглядом заставил Артура замолчать.
– Я нормально себя чувствую в пустом доме, – заверила Калли, – разве что из-за дождя бывает тоскливо. Я скучаю по Полу и хочу, чтобы он скорее приехал. Он посылает мне открытки со всей Европы – я просто хочу, чтобы он утолил свою страсть к путешествиям.
Калли было совсем не обязательно упоминать о Поле, но, когда она поняла, что оказалась в компании людей, привыкших слушать, ей вдруг захотелось выговориться. От них исходило что-то такое старомодное и располагающее, словно они были частью закопченного сумрака Кингз-Кросса и Сент-Панкраса, царившего в маневровых парках и бурых пабах, где сидят железнодорожники с кружками биттера. Сержант Лонгбрайт напоминала Аву Гарднер на фотографиях в старых киножурналах. Брайант, конечно же, был душой компании, именно на нем держалось их покосившееся братство. К этой троице можно обратиться со своей бедой. Возможно, когда-то все полицейские были такими.
– Уверена, он вернется к вам, когда дозреет, – сказала Лонгбрайт. – В некоторых мужчинах тлеет огонек, который обязательно должен разгореться, прежде чем потухнуть совсем.
– А мы как раз обсуждали забытые убийства, – неуклюже попытался сменить тему Брайант. – Я вспоминал Тони Манчини – по-настоящему его звали Сесил Ингланд, – по-моему, его незаслуженно забыли, хотя в свое время это была громкая история.
– Загадка брайтонского сундука, – с легким смущением пояснил Мэй.
– Хороший пример того, как опасны бывают скоропалительные выводы, – продолжал Артур. – Любовница Тони, Виолетта, из водевильной артистки сделалась проституткой. Он отправил ее тело к себе домой в сундуке. Власти предположили, что он забил ее насмерть молотком, но, по-видимому, у нее случился перелом черепа, когда она упала с лестницы под воздействием морфина. Манчини признали невиновным. И вдруг десять дней спустя на железнодорожном вокзале Брайтона появился другой сундук с расчлененным телом женщины. Жертву не опознали, убийцу не нашли. Были ли эти случаи связаны? Если бы Отдел аномальных преступлений существовал тогда, смогли бы мы найти новые улики?
Он прихлебывал пиво, и его голубые, слегка безумные глаза мерцали над темной хмельной жидкостью.
– Да, тридцатые были богаты криминальными сенсациями, – подхватил Мэй. – Нравственный снобизм зашкаливал, хотя и меньше, чем в Викторианскую эпоху, так что я бы вспомнил о Джордже Джозефе Смите, убийце «невест в ванной». Он родился в Боу в тысяча восемьсот семьдесят втором году…
– Рядом со мной, – встрял Брайант. – Я из Уайтчепела.
– …большую часть детства провел в исправительном учреждении, и его отличала такая странная душевная пустота, какую можно встретить только у разочарованных юнцов. Сперва он просто сватался к доверчивым женщинам и грабил их, прежде чем бросить, – одну он покинул прямо в Национальной галерее, – а потом решил топить их в цинковой ванне, но его нежелание разнообразить способы убийства привело к тому, что его заподозрили и схватили.
– А вот я всегда сочувствовала Рут Эллис, – сказала Лонгбрайт, выдавливая лимон в коктейль из джина с вермутом. – Случись ее роман с Блейкли чуть раньше, никто из них не повел бы себя таким образом. Если кто из женщин и был жертвой своего времени, так это Эллис. Вы знаете, что она благодарила судью, когда он вынес ей смертный приговор? Даже эшафот казался ей предпочтительнее ее жалкого существования.
– О да, Лондон видел немало интересных смертей, – смаковал Артур. – Вот вы, к примеру, знали, что Питер Пэн бросился под поезд на Слоун-сквер? Питер Ллуэлин Дэвис, усыновленный Дж. М. Барри и ставший прототипом его знаменитого героя, так устал от фанатов, досаждавших ему вопросом, где находится страна Небывалия, что бросился на рельсы под напряжением.
– Это правда?
– Чистая правда, – побожился Брайант.
– А в наши дни попадаются интересные убийцы?
– Есть кое-кто, – небрежно бросил Артур, – но особого внимания они не заслуживают. Большая часть стоящих дел прошла через наши руки. Конечно, изменились мотивы. Жизнь по-прежнему загоняет людей в угол, но теперь кругом столько денег, что проблемы можно решать другими способами. Разведись, сделай аборт, прими таблетки – позорного клейма уже не будет.
– Наверно, стало легче раскрывать преступления с тех пор, как изобрели анализ ДНК?