Истории будущего - Дэвид Кристиан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все более острое осознание планетарных пределов роста вело к появлению утопий, учитывающих эти пределы. В 1983 году Всемирная комиссия ООН по окружающей среде и развитию предложила термин «устойчивое развитие» для обозначения развития, которое удовлетворяет «потребностям настоящего, не ставя под угрозу способность будущих поколений удовлетворять собственные потребности». С тех пор все декларации ООН такого рода представляли собой утопии, в которых рост уравновешивался устойчивостью.
В конце двадцатого столетия в дискуссиях об ограничениях роста стало доминировать глобальное потепление. Первым международным собранием, официально признавшим угрозу, стала Конференция ООН по окружающей среде и развитию («Саммит Земли»), состоявшаяся в Рио-де-Жанейро в 1992 году. Конвенция ООН по климатическим изменениям, принятая на этом саммите, обязала членов организации «стабилизировать концентрацию парниковых газов в атмосфере на уровне, который предотвратил бы опасное антропогенное воздействие на климатическую систему»327. Ежегодные конференции сторон (КС) предусматривали оценку ситуации и принятие решений о достижениях в области изменения климата. Парижское соглашение 2015 года, заключенное на двадцать первом заседании КС, обязало страны-участники ограничить глобальное потепление двумя градусами Цельсия (желательно – не более полутора градусов) выше доиндустриального уровня.
В год проведения первого «Саммита Земли» в Рио 1575 ученых всего мира, в том числе более 50 процентов всех ныне живущих лауреатов Нобелевской премии, выступили с пугающим предупреждением о воздействии человека на окружающую среду: «Люди и мир природы находятся на пути к столкновению… Если не вмешаться в происходящее, многие наши нынешние практики продолжат подвергать серьезному риску будущее, которого мы желаем человеческому обществу, царствам растений и животных; они способны настолько изменить живой мир, что он перестанет поддерживать жизнь в том виде, в каком мы ее знаем»328.
В документе делается вывод: «Необходимы существенные изменения в нашем управлении планетой и жизнью на ней, если мы хотим избежать огромных человеческих страданий; иначе наш общий дом на этой планете будет безвозвратно изуродован».
С тех пор пагубные тенденции продолжают возрастать, заодно с количеством международных соглашений, предрекающих означенные существенные изменения. В 2000 году ООН приняла восемь целей в области развития, сформулированных в «Декларации тысячелетия», а в 2012 году вторая конференция в Рио-де-Жанейро изложила новые цели в области устойчивого развития в документе под названием «Будущее, которого мы хотим»329. Заявление ООН о целях устойчивого развития (2015) содержит максимально четкое описание современного глобального утопического видения, которое желает сбалансировать рост и устойчивость. В преамбуле говорится: «Мы полны решимости освободить человеческую расу от тирании бедности и нужды, исцелить и обезопасить нашу планету. Мы полны решимости предпринять смелые и преобразующие шаги, которые насущно необходимы для направления мира по пути устойчивого развития. Отправляясь в это совместное путешествие, мы обещаем, что никто не будет забыт».
В документе перечисляются семнадцать целей, 169 конкретных задач и 232 «меры соответствия». Цели задумывались как «схема достижения лучшего и более устойчивого будущего для всех», в надежде, что большинство этих целей может быть достигнуто к 2030 году330. Среди семнадцати основных целей – искоренение голода, улучшение базовых условий жизни и образования, сокращение неравенства, поддержка стабильных и законопослушных государств, обеспечение устойчивости и поддержка устойчивых форм развития. Эти цели были одобрены всеми 193 членами Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре 2015 года.
В таких декларациях не упоминается, конечно, о множестве компромиссов, к которым придется прибегать ради баланса между устойчивостью и ростом, а также между интересами и целями различных регионов, стран и заинтересованных групп. Но они показывают, что, вопреки бесконечной статике политических и идеологических конфликтов, налицо общее согласие по поводу построения будущего при сохранении достижений современной эпохи и без экологических перегибов. Пятьдесят лет назад такое согласие казалось невообразимым.
Постановка целей – важный первый шаг. Но каковы шансы их достичь?
Шаг второй: какое будущее выглядит наиболее возможным?Второй шаг в управлении нашим планетарным кораблем состоит в том, чтобы проложить путь сквозь окружающие вихревые потоки и течения. В сегодняшнем урагане перемен это сродни тому, как направлять судно в гавань при шторме, когда на мостике ведутся ожесточенные споры.
Закономерности, указывающие на возможное будущее
Поиск закономерностей – фундаментальный навык современного мышления о будущем. Но это тонкое и деликатное искусство. Цель состоит в том, чтобы найти правильный баланс между общим и частным. Мы должны выявлять закономерности, которые, скорее всего, определят наше будущее, но избегать при этом чересчур точных прогнозов, каковые вряд ли сбудутся (они способны сузить пространство выбора в нашем движении к лучшему будущему).
Какие закономерности намекают на будущее человечества? Мы должны искать заметные тренды достаточной регулярности и инерционности, намекающие на возможное общее будущее спустя десятилетия и даже столетия. Наиболее полезные свидетельства обнаруживаются в «достоверных» и «правдоподобных» областях конуса будущего 2 (см. главу 2). Йорген Рандерс, один из авторов книги «Пределы роста», описывает, как использовал аналогичную стратегию в 2012 году при попытке дать прогноз на 2052 год: «Мой прогноз опирается на совокупность физических и идеологических реалий, которые традиционно развивались вяло и с изрядной инерцией… Эта довольно медлительная реальность и составляет, как я говорю, детерминистскую основу моего прогноза»331.
Эффективный поиск закономерностей должен еще учитывать разнообразие способов, какими тренды, как преследуемые лисы, могут ускользать от наблюдения и погони. Восходящие тренды (или «ростовые»), например, могут проявляться поступательно или ускоряться и превращаться в экспоненциальные кривые. Другие тренды могут колебаться волнообразно, замедляться, сглаживаться и превращаться в S-образные кривые, знакомые нам по демографии.
Опытным охотникам за трендами также нужно быть готовыми к непредвиденным всплескам или поворотам, способным превратить известные тренды в откровенную бессмыслицу. В феврале 2002 года министра обороны США Дональда Рамсфелда спросили, насколько правительство США уверено в том, что Саддам Хусейн накопил запасы оружия массового уничтожения. Ответ Рамсфелда гласил: «Как мы знаем, есть известное известное, то есть то, что мы знаем наверняка. Кроме того, мы знаем, что есть известное неизвестное, когда мы понимаем, что чего-то не знаем. Вдобавок имеется неизвестное неизвестное, то, по поводу чего мы не
