Путешествие на Запад. Том 3 - У. Чэнъэнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Оставь свои сумасбродные мысли, – прервал его Будда, – и перестань неистовствовать. Я велю бодисатве Гуаньинь проводить тебя, и твой наставник тебя примет. Смотри только, служи ему верой и правдой. А когда он выполнит свей долг, его будет ожидать великая радость, да и тебе предоставят право восседать на троне, который похож на цветок лотоса!
Гуаньинь при этих словах сложила ладони рук и поблагодарила за мудрое указание. Она повела за собой Сунь У-куна; они вскочили на облако и умчались. За ними последовали Муча и белый попугай. Вскоре они прибыли в усадьбу. Первым их заметил Ша-сэн и побежал предупредить наставника, чтобы тот приготовился достойно встретить прибывших.
Гуаньинь обратилась к Танскому монаху с такими словами:
– Третьего дня на тебя осмелился поднять руку двойник Сунь У-куна, оказавшийся шестиухой макакой. К великому счастью, Будда, обладающий безграничной силой провидения, распознал его, а Сунь У-кун одним ударом его убил. Теперь тебе надо простить Сунь У-куна и оставить его при себе, так как по дороге будет еще много препятствий, чинимых злыми духами-мара. Сунь У-кун должен защищать тебя и устранять препятствия. Иначе ты никогда не достигнешь горы Линшань, не поклонишься Будде и не получишь у него священные книги. Не сердись на Сунь У-куна и прости его!
Танский монах ударил об землю челом и проговорил:
– С почтением повинуюсь твоему велению и следую ему!
Как раз в тот момент, когда Танский монах отбивал земные поклоны, с востока налетел сильный порыв ветра и в воздухе появился Чжу Ба-цзе с двумя узлами. Увидев бодисатву, Дурень рухнул наземь и, совершив поклон, проговорил:
– Твой недостойный ученик и последователь третьего дня расстался с наставником, Танским монахом, и отправился на гору Цветов и плодов к пещере Водного занавеса, чтобы отыскать там наши узлы. На этой горе я действительно, увидел мнимого Танского монаха и своего двойника. Я их убил. Оказалось, что это были обезьяны. Я вошел в пещеру и отыскал наши узлы. Все оказалось в целости. Затем, воспользовавшись сильным порывом ветра, я примчался сюда. Куда делись оба Сунь У-куна и что с ними случилось, мне неизвестно.
Тогда Гуаньинь рассказала ему об всем, что произошло, и Чжу Ба-цзе, ликуя и радуясь, принялся благодарить. Наставник и его ученики еще раз поклонились бодисатве, которая распрощалась с ними и, довольная тем, что все уладилось, вернулась к себе на Южное море. Все обиды забылись, и гнев прошел.
Затем наши путники распрощались с хозяевами усадьбы, гостеприимно приютившими их, привели в порядок всю свою поклажу, оседлали коня, вышли на дорогу и отправились на Запад.
Пришлось расстаться им на полпути,
Расстроился стихий великий лад.
Теперь же оборотень ими побежден,
И снова можно вместе им идти,
Коль встали вновь стихии в прежний ряд.
Покуда в сердце дух еще не водворен,
Возможно ль утвердиться в созерцанье?
Коль властны над тобой вместилища познанья,
Возможно ли бессмертье обрести?
Удалось ли Танскому монаху достичь своей цели, когда он получил возможность лицезреть Будду и просить у него священные книги, обо всем этом, читатель, вы узнаете из последующих глав.
Глава пятьдесят девятая,
в которой рассказывается о том, как на пути Танского монаха выросла Огнедышащая гора и как Сунь У-кун пытался в первый раз раздобыть волшебный веер
Бесчисленны снедающие страсти,
Однако же природа их едина:
Бесчисленны тревоги и напасти,
И кажется печаль неодолимой.
Десятки тысяч дум, волнений и забот,
Которым нет ни края, ни конца,
В свой гибельный влекут круговорот
Смятенные, смущенные сердца.
Но все ж настанет день, когда предел
Положен будет тяжким испытаньям,
Лавине столь пустых, столь неотложных дел,
И суетным мечтам и суетным дерзаньям.
Настанет день, когда к земным страстям
Дух человеческий навеки охладеет,
Когда душа ослепшая прозреет
И в славе вознесется к небесам.
Тогда не будет к западу восток
Стремиться, каждой Истины гонимый,
Тогда сгорят в огне неопалимом
Забота, суета, желанья и порок.
Восстав из раскаленного горнила,
Одарена бессмертием, нетленна,
Душа навек избавится от плена
И обретет незыблемую силу.
Итак, мы остановились на том, что Танский монах, повинуясь указаниям бодисатвы, снова принял к себе Сунь У-куна. Он отбросил всякие подозрения и, обуздав беспокойное, как обезьяна, сердце и быстрые, словно конь, мысли, вместе с Чжу Ба-цзе и Ша-сэном отправился на Запад.
Пока мы все это рассказывали, время летело с быстротой стрелы, солнце и луна сновали по небу, подобно ткацким челнокам, промчались знойные дни лета, и вот наступила глубокая осень, украсившая пейзаж серебристым инеем.
Стремительный ветер рвет облака,
Свинцовым налетом покрылась река,
Вчера еще бывшая синей…
Доносится крик журавлиный
Откуда-то издалека.
Печально и хмуро глядят небеса,
Как горные выси, поля и леса
Парчой своей выстелил иней…
Как лебеди, водной стихии краса,
Летят вереницею длинной
В страну, где неведомы зимы…
Как ласточек стаи стремятся на юг,
В края, где не знают морозов и вьюг…
Старается странник не сбиться с пути,
Торопится путник скорее дойти
До цели, до верного крова…
Кто в рясе монашьей боится найти
Погибель от холода злого?
Путники все шли и шли, и чем дальше они продвигались вперед, тем становилось все жарче, казалось, что от раскаленного воздуха они сварятся живьем. Танский монах не вытерпел, остановил коня и спросил:
– Отчего такая невыносимая жара? Ведь наступила глубокая осень.
Чжу Ба-цзе отвечал:
– Разве вы не знаете, в чем дело? По дороге на Запад находится государство Сыхали, а в этом государстве есть место, где заходит солнце. В народе это место называют «Край неба». Между пятью и семью часами правитель этого государства посылает жителей на городские стены, чтобы они били там в барабаны и трубили в рога, заглушая клокотанье кипящего моря, в которое погружается раскаленное солнце. Ведь солнечный диск является истинным огнем мужского начала ян, и когда он опускается
