Связанные кровью - Пэт Ходжилл

Джейм вздрогнула, вспоминая своё видение Медведя, сгорающего живьём в своей маленькой, жаркой комнате. Эта мысль, без сомнения, уже появлялась у Коменданта в голове, но он отверг её, также как сделал это и сейчас.

— Я не скажу спасибо тому, кто устроит моему брату подобную смерть.

— И правда, — промурлыкал другой голос, — огонь ужасен. А вы знаете, что даже мёртвыми мы чувствуем, как погребальный костёр гложет наши кости? Я, мертвый, говорю вам это. Милая мысль, не правда ли?

Джейм решила, что говорящий стоит у противоположной стены, у особенно живописной карты, и наполовину скрыт тенью. Там определённо что-то двинулось, а потом снова затихло.

— Но что такое предательство брата по сравнению с изменой вашему драгоценному Верховному Лорду? Как вы думаете, что его сын может вам дать за то, что вы и Харн сделали?

— Мы ничего для него не делали.

— Только обеспечили ему кресло Верховного Лорда. И это «ничего»?

Ещё одно движение. Говоривший носил кричаще яркую куртку, которая маскировала его на фоне мельтешащих деталей карты, а его лицо скрывала падающая тень. Тем не менее, Джейм внезапно узнала этот слишком хорошо знакомый ей запах, ставший едва ли не близким другом в образе Куртки Лордана.

Игнорируя приглушённый протест Горбела, она выскочила из кабинета и ринулась через комнату.

— Серод, во имя Порога, ты думаешь, что творишь?

На мгновение она заколебалась. Это всё-таки Серый, или нечто большее, поворачивающееся к ней своим высокомерным, грубым, но красивым лицом, которое она видела только в кошмарах?

— Грешан? — выдохнула она.

Её слуга метнулся прочь, казалось, скукожившись в своей безвкусной куртке, глаза широко распахнуты от потрясения.

— Ох, — сказал он своим собственным голосом, поражённо глядя на них и, казалось, только сейчас понимая, где находится. — Ох!

С этим он, спотыкаясь, вылетел в дверь. Жур скакнул за ним, но Джейм позвала его обратно. Она повернулась к Коменданту, который всё это время стоял у стола, судя по его расслабленной позе.

— Простите, — сказала она, глубоко смущённая. — Он вас больше никогда не побеспокоит.

— Нет. Я бы предпочёл, чтобы ты не вмешивалась.

— Но, Сенетари, он точно также донимает Харна и очень мучает его.

Почему? опять задумалась она. Что такое Шет и Харн сделали для Верховного Лорда и какого именно Верховного Лорда? Чёрт возьми, Горбел был прав: мне не стоило вмешиваться.

Шет распахнул дверь своего кабинета, из-за чего лордан Каинрон растянулся на полу, и обозрел хаос внутри.

— Очень тщательно, — отметил он. — Ради простого любопытства, милорд, что вы там искали?

Горбел стал бурачно-красным и лишившийся дара речи.

— Ран, ему нужно отдать Сидение Коменданта, что бы это ни было, Лесной Ведьме, чтобы она его вылечила.

Они оба задумчиво поглядели на ногу Горбела. Он носил нечто, больше похожее на кожаное ведёрко, чем на сапог, покрытое белыми корешками, извивающимися наружу изо всех швов. Как будто зная, что за ними наблюдают, они сначала попытались зарыться в пол, а потом поспешно ринулись прочь, волоча за собой ногу Горбела. Когда он схватился за лодыжку, они, извиваясь, заползли обратно в своё кожаное узилище, заставив его зашипеть от вернувшейся боли.

— Вам нужно было только попросить, — мягко сказал Шет.

Он с трудом преодолел свой разгромленный офис и поднял со стола кусочек непрозрачного кварца.

— Рабочие обнаружили его при закладке основания Нового Тентира, ох, много, много лет тому назад. С тех пор он собирает пыль на столе очередного коменданта. Держи.

Он бросил его Горбелу.

Каинрон уставился на камень, поражённый и возмущённый. — Эта штука? Но она же совершенно не похожа на стул!

— Не стул. Сидение[36]. Взгляни ещё раз.

Горбел так и сделал, и покраснел ещё больше.

Джейм разглядывала две, соединенные вместе, луноподобные половинки. — Тогда почему не Зад Коменданта[37]? — спросила она.

— Слишком очевидно. Кроме того, так было бы хуже. А теперь забирайте его и можете идти… если, конечно, не хотите остаться и прибрать весь этот беспорядок.

Они поспешили на выход.

Глава XI

Равноденствие

36-й день осени

К этому времени был уже почти полдень и над крышей Старого Тентира взошло мерцающее теплом солнце. Большинство кадетов разбрелись обратно в тень своих казарм для ленча и последующей дрёмы, оставив тренировочный квадрат пустым и растрескавшимся от жары. Это совершенно не походило на тридцать шестое число осени. Дымка в небе всё росла, а вместе с ней нарастал и некий трепет в неподвижном воздухе. Это же день равноденствия, подумала Джейм. Может случиться всё, что угодно. Её взор инстинктивно повернулся на север и она, против своей воли, вздрогнула.

Горбел ковылял рядом с ней, держа в руках кусочек кварца. — Ничего похожего на стул или сидение, — бормотал он. — И чего ради люди играют в глупые игры со словами? Ты, исчезни. У меня есть дело и тебя оно совершенно не касается.

С этим он покачнулся и едва не упал, подхваченный заботливой рукой Джейм.

— Почему ты не взял с собой Кору?

— Его это тоже не касается.

Джейм задумалась, а что если, подобно Бурру в начале его службы у Тори, Кора и в самом деле был послан в училище, чтобы шпионить за своим хозяином. Правда это или же нет, Горбел мог легко в это поверить.

— Тебе нужна помощь, если ты собираешься разыскать эту свою Лесную Ведьму.

Он на неё зарычал. — Много ты понимаешь. Она там, где она нужна.

Теперь Джейм уже почти не сомневалась, кем был таинственный целитель Горбела. — Сейчас равноденствие, — сказала она, помогая ему прохромать через северную заднюю дверь. — Она вполне может оказаться занята.

Перед ними раскинулись тренировочные поля, за ними была внешняя стена и яблоневый сад.

Ещё выше располагались загоны для табуна запасных лошадей. Там, похоже, что-то происходило. Вместо того, чтобы пастись, лошади беспокойно двигались туда-сюда, временами срываясь в стремительный полёт, подобно стае вспугнутых птиц. Среди кобыл мерцала кремово-белая шёрстка Бел, которая пыталась их успокоить. Жеребенок раторна Череп, должно быть, охотился, если только он сам и не был тем, на чьё присутствие они реагировали, добыча — на хищника.

Джейм с тоской подумала о жеребёнке. Хотя он больше не пытался вовсю её убить, она ещё ни разу не смогла проехать на нём без, как минимум, одного, сотрясающего кости, падения, которым обычно заканчивался каждый урок. Его рефлексы были чертовски быстрыми. Кроме того, он не соглашался ни на какую упряжь. А хуже всего то, что её иррациональный страх лошадей вообще только рос с каждым новым падением. Серод любил повторять, что её ничто не остановит. Так оно и было, до сего дня.