Рождественские тайны - Донна Ванлир

Глава вторая

«Я на собственном опыте убедилась, что, счастливы мы или нет, гораздо больше зависит от нашего характера, нежели от жизненных обстоятельств».

Марта Вашингтон

ГРЕТХЕН

С утра принимаюсь развешивать свои вещи. Стараюсь подольше не выходить из комнаты, не будить детей. Им в понедельник в школу. Хочу, чтобы они как следует отдохнули. Восемь часов, я уже заполняю шкафчики в своей маленькой ванной, как вдруг слышу шорох детских шагов по ковру. В дверях появляется Эмма с Сахарком под мышкой. Совсем сонная – глазки едва открываются. Светло-русые волосы (точь-в-точь, как у меня) сбились набок и напоминают спутанную рыболовную сеть.

– Здесь как-то странно пахнет, – потягиваясь, говорит она.

– Это запах новых вещей, – объясняю я, опустошая и сминая последнюю коробку. – Пахнет новым ковром, клеем, краской.

– Ну ведь странный запах, правда? – спрашивает дочка, а сама пытается залезть в ящик, из тех, что побольше.

Смеюсь и жестом показываю ей, чтобы вылезла. Знаю я, как они делают эти ящики. Производители сейчас экономят на всем. Наши шкафчики не исключение – стенки тонкие, будто картонные. И все же главное – мы дома. Кайл, вернувшись из очередной служебной командировки, старательно молчал, если знакомые вдруг начинали жаловаться на свой дом, работу, жару или выбоины на дорогах. Там, откуда он только что прибыл, спали на походных кроватях, а зубы чистили на свежем воздухе, ступая босыми ногами прямо по песку. Дороги представляли собой одни рытвины и грязь, да к тому же были сплошь заминированы. Солдатам приходилось нести службу в сорокоградусную жару. Так что когда кто-нибудь сетовал на остывший кофе, Кайл мог не сдержаться.

– Ну да, странный, – отвечаю я.

Эмма ведет меня в коридор. Мельком вижу, как Итан роется в одной из коробок в детской.

– Что ты ищешь? – спрашиваю, заглядывая в комнату.

– Свой конструктор.

Как же он похож на отца! Любит соединять детали, конструировать. Все что угодно – модель самолета или замок из кубиков – ему нравится сам процесс. Он просто на седьмом небе от счастья, если что-нибудь можно разобрать, а затем соединить заново. Меня же оторопь берет при одной мысли о конструкторах вроде лего.

– Освободи вон ту коробку, и я вынесу ее на улицу вместе с остальными. А потом будем завтракать.

Итан приносит мне коробку, когда я возвращаюсь за очередной партией. В дверь врывается ледяной, уже совсем зимний ветер. Торопливо хватаю кучку расплющенных картонок. Итан тоже подбирает несколько и плетется на улицу вслед за мной. Эмма предпочитает остаться в тепле и наблюдает за нами с порога. Моя пижама слишком тонкая для такой погоды, так что я поспешно складываю картонки на обочину. Вдруг раздается грохот, как будто что-то катится. Поднимаю голову. Это наша соседка, мисс Очаровашка, тащит по подъездной дорожке мусорный бак. Смущенно улыбаюсь – неловко показываться на улице в таком виде. Если она и улыбнулась в ответ, я этого не заметила. Может, здесь улыбаются как-то по-особому? Или недовольный вид считается чем-то само собой разумеющимся?

– У нас тоже много мусора набралось, – говорит Итан, сваливая свои коробки в общую кучу.

Невнятный кивок.

– Спорим, сегодня у нас будет мусора больше, чем на всей улице?

Он уже увлечен «соревнованием». Пристально озирается по сторонам.

– Ну да. Смотрите! Ни у кого нет такой большой кучи!

– А мы еще даже не все вынесли, – обращаюсь я скорее к Итану, чем к соседке. Не помню, как ее там зовут.

– На работу собираетесь? – спрашивает Итан.

– Да, – отвечает она и, отряхивая руки, направляется к своему дому.

– С моим папой на работе случилась беда. Взорвалась бомба, и он…

Не хочется говорить об этом в такую рань. Ежась от холода, быстро подхожу к сыну.

– Давай-ка принесем еще коробок и посмотрим, насколько вырастет наша куча.

– Удачного рабочего дня, – обращаюсь я к ней.

В ответ она не то улыбается, не то недовольно хмурится – трудно понять.

Мы с Итаном выносим оставшиеся коробки. У нас и правда получается самая высокая куча из всех, и он на радостях дает мне пять.

В кухне Эмма повисла на распахнутых дверцах серванта и, опираясь на пятки, раскачивается из стороны в сторону. Да на нее же сейчас весь шкаф свалится!

– Не висни на дверцах, Эм.

– А что такого?.. Я есть хочу.

Открываю один из нижних ящиков. У нас припасено несколько пачек хлопьев: «Чериос», «Райс Криспис» и «Фростед Мини-Уитс».

– Та-дам!

Мое «Та-дам!» значит: «Ого! Только посмотрите! Похоже, мы как следует похрустим!» Достаю и встряхиваю каждую пачку. «Фростед Мини-Уитс» закончились. Зачем я только их взяла? Притом в первую очередь положила! Кайл бы никогда так не сделал. Военные очень гордятся своим умением упаковывать вещи в дорогу. «Кайл, тебе бы следовало проверить все эти ящики», – думаю я, выбрасывая пустую пачку. Снова начинаю себя жалеть, но голос мужа в голове просит собраться и не распускать нюни.

Он вырос в Оклахоме. Однажды, когда ему было десять, ранним утром по их городку пронесся торнадо. Кайл, его родители и брат повскакивали с кроватей. Мама – в одной ночной сорочке, мужчины – в нижнем белье. Все мигом бросились в подвал, а вихрь тем временем сорвал крышу с их дома. Когда ветер успокоился и папа с натугой открыл подвальную дверь, повсюду на фоне неба щетинились стволы изуродованных деревьев. Грузовик исчез, а вместе с ним гостиная и комната Кайла. Курятник смело с лица земли. Куры лежали мертвые, без единого перышка. Кайл услышал шум, похожий на скрежет, и подозвал остальных. Все стали вслушиваться в странные звуки. Солнце всходило, шум не утихал. Вдруг они увидели, как среди досок показалась ощипанная голова петуха. Он протиснулся своим голым телом сквозь обломки, спотыкаясь, взобрался повыше и из последних сил прокукарекал.

Кайл рассказывал эту историю несколько раз за время нашего брака.

– Он должен был закукарекать, – всегда повторял муж. – Такова его природа.

В выпускном классе школы я подрабатывала официанткой и однажды поздно ночью ехала домой со смены. Меня остановил полицейский за превышение скорости. Он забрал мои права и свидетельство о регистрации к себе в машину, но вернулся буквально через минуту – штраф точно не успел бы выписать. И отпустил меня со словами:

– Не гоните так, Гретхен.

Я улыбнулась в ответ.

Несколько дней спустя мы с подругой сидели в блинной. Вошел симпатичный парень в джинсах и рубашке с коротким рукавом. Мне он показался знакомым, только я никак не могла вспомнить, где его