Тайная игра - Анастасия Юрьевна Воскресенская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лео прошел через задний двор, мощеный серой и черной галькой, напоминавшей поставленные ребром обкатанные монетки. В каменной ограде у контрфо́рса была прорезана калитка, от нее проложена тропа вниз. Узкая, крутая и неудобная, с врезанными ступеньками, кое-где заросшая сухой травой, – пользовались ею редко, зато Лео знал, что тропа выводит прямо к деревянной клети, которая, в свою очередь, спустит его к глиняному карьеру.
Редеющие к ночи облака укрыли землю, словно ветхое одеяло. В исполосованной вечерними тенями долине зажигались золотые огоньки. Пурпурные и рыжие черепичные кровли простецовых домов и хозяйственных построек живописными волнами спускались между розовых скал и темной зелени к самому дну долины.
За пределами замка стояла ровная теплая погода, и с лилового неба моросил дождь. Не холодный и промозглый, как в ноябрьской Артемизии, а теплый, напоенный ароматами листвы и цветов. Вокруг витал еле ощутимый запах мокрого камня.
По мере спуска аромат цветов усиливался. У старинного лифта выросла целая рощица магнолий. Темные кожистые листья четко виднелись в сумерках, а огромные бутоны слабо светились изнутри. Между листьями в перенасыщенном водяной пылью и канденцием воздухе то и дело вспыхивали крошечные радуги.
Лео улыбнулся, приблизился к цветку и глубоко вдохнул. Силы его полностью восстановились, а бабушкины нотации казались чем-то отдаленным и совсем не важным. Что, в конце концов, поделать, если он любит Дис как сестру, а она отвечает ему тем же? Когда-нибудь… не очень скоро… когда они успокоятся и остепенятся… ведь не выйдет же она замуж за своего мрачного Рамона, фейские семьи не простят такого мезальянса.
Почти никто из магов не женился по любви. Браками руководили соображения генетической и практической пользы. Это правильно и в порядке вещей, никто не спорит, главное, чтоб сию секунду не заставили жениться и производить детей.
Около лифта раньше дежурил голем, но теперь его убрали – тропинкой мало пользовались. Обычно аргилус из карьера вывозили по специально устроенной подвесной дороге и сохраняли в запечатанных сигилами контейнерах.
Лео постоял на краю обрыва, раздумывая, не сигануть ли вниз на а́лас акси́птер – «крыльях ястреба», излюбленной формуле, которой владел виртуозно. Однако желание прокатиться на лифте все же победило – полетать можно и позже, а старый забавный лифт тут один. Его буковая обрешетка была покрыта вишневым лаком, а латунные детали блестели, как новые.
Он шагнул внутрь, с некоторым усилием затворил решетчатую дверь и сложил пальцы в освобождающий глиф – клеть медленно понесла его вниз, в долину.
Чуть поскрипывали тросы. К аромату цветов добавились нотки хвои и озоновый привкус. Лифт миновал влажный облачный слой, стало еще теплее, красноватый шершавый камень скалы медленно проезжал мимо – можно рукой дотронуться. Долина, залитая тенью, усыпанная золотом огней, всплывала, как драгоценная парча с морского дна. Потом ее заслонили верхушки ливанских кедров, разлохмаченные ветром.
Наконец лифт щелкнул и остановился. Лео покинул кабину и зашагал по знакомой дороге. В кустах дрока зашумело, и, раздвинув ветки, на тропинку выбрался красный альфи́н. Подошел, шаркая по земле змеевидным хвостом с двойным узлом посередине, и оскалил клыкастую пасть. Орлиные острые когти на чешуйчатых передних лапах смотрелись странно, но эти когти помогали альфинам держаться на крутых склонах, а строение хребта было мягкое, кошачье, позволявшее совершать длинные прыжки.
Лео почесал зверю подбородок, где росли узкие мягкие перья, и альфин осклабился еще больше, вывалив длинный малиновый язык. Маги часто использовали этих существ вместо охранных псов. Альфины были умны, хорошо приручались и охотно жили в местах с высокой концентрацией канденция. Наверное, где-то лесник бродит, хозяин этого альфина. Вряд ли зверь гуляет сам по себе.
– Как тебя зовут, приятель, а?
Альфин не ответил, боднул Лео лбом в ладонь и величественно двинулся вперед по тропе. Чешуйчатый хвост свился в замысловатую восьмерку, а красная шерсть на хребте встопорщилась иглами. Может быть, из деревни прибежал – эта земля густо заселена простецами, которые в давние века выбрали жизнь под защитой вейла и феи Долины.
Они возделывали землю, ткали, ковали, растили детей, отправляли в замок плоды своего труда и проживали жизнь безопасную, беззаботную, хотя, может быть, и скучноватую. Покинуть долину они могли только один раз. Вернуться вейл уже не позволял. Фактотумы могли уходить и возвращаться. Однако если хозяин отрицал использование артефактов – а таких упертых среди фейских магов было предостаточно, – то вернуться его фактотум мог только вместе с ним.
Лео проводил альфина взглядом и впервые в жизни задумался, случалось ли, что дети простецов из долин по своему выбору оставляли эту приветливую и полную чудес землю, светящихся бабочек, единорогов на лужайках, цветущие и плодоносящие трижды в год деревья и мягкие короткие зимы ради того, чтобы выйти за незримую преграду и выпасть в тусклый, серый, полный опасностей мир? Мир, в котором эти самые простецы были хозяевами.
Почему-то Лео казалось, таких детей должно быть… ну, если не много, то достаточно. Вот как Катарина, старшая дочь Синего Ворона и мать Кассия. Но с нею-то понятно, она родом из хорошей магической семьи, но, лишенная магии, чувствовала себя ущербной и ненужной. А вот обычные дети обычных простецов, в которых и не предполагалось никакого таланта?
Что с ними потом становилось? Находили они себе пристанище в суровом человеческом мире? Или жалели о своем решении, бродили неприкаянные в тщетных поисках пути обратно?
Остроконечная трава по обеим сторонам тропинки начала просверкивать золотом. На ветках деревьев скопилась радужная роса, словно стеклянный бисер. Закололо ноздри и небо, по пальцам к локтям пробежали холодные мурашки. Воздух в горле заиграл миллионами пьянящих пузырьков, захотелось рассмеяться и пройтись колесом по мокрой траве.
Это означало, что карьер, а с ним один из разломов, совсем близко. Лео привычно блокировал прилив канденция и свернул налево, туда, где между деревьями виднелся обшитый брусом проход
