Тайная игра - Анастасия Юрьевна Воскресенская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну вот еще одна любимая мозоль. Берта Гавилан не отпустит, пока не потыкает булавкой в каждую больную точку поочередно.
– Бабушка. – Лео отвернулся и наблюдал теперь, как голем одной парой рук тонко режет лимон, а другой меняет испачканные салфетки. – Бабушка, мне тоже страшно за Дис, и я хотел бы, чтобы она вернулась. Но пойми, в тот момент, когда Дис и Визу требовались помощь и укрытие, их нашли и поддержали не я, не ты, не Беласко… Они дети Кристины и Фильберса Кода, вассалов дома Мелиор, но дом Мелиор им не помог.
– Мы тогда… сами нуждались в помощи, – выговорила Берта, с трудом сглотнув. – Это моя вина.
– Это не вина, это война, бабушка. Ребят нашел и приютил Ллувеллин, не связанный с ними ни вассальными клятвами, ни родственными связями, ни договорами, ни обязательствами – ничем. Теперь Артур много значит для Дис, и она помогает ему не только в благодарность… честно говоря, она разделяет его деструктивные идеи.
Берта вздохнула.
– А от кого она их набралась? Ллувелин вдолбил ей в голову эту дичь, у него самого ни кола, ни двора, ни кроны за душой, ни осколка абсолюта…
– Артур от крови Мелюзины, бабушка, – напомнил Лео. – Он очень силен и без поддержки своей семьи. У него хорошо обученный мобильный отряд, сеть шпионов и осведомителей, свои каналы снабжения и база на краю воронки, куда ни один эмэнешник не посмеет забраться. Если бы… если бы они с Беласко смогли договориться…
– То с Магистерием своим вы бы точно попрощались. – Берта фыркнула, – А то и с жизнью. Не надо кормить монстров, Лео. Хотя кому я это говорю! Что ты ищешь на столе?
– Мне бы молока.
– Алиса, принеси Лео сливок.
– Это Алиса? – Лео посмотрел в затылок удаляющемуся голему.
Голову, спину и плечи его укрывала полупрозрачная мантилья, под которой колыхался ворох унизанных золотыми кольцами манипул, издали напоминающих золотые локоны. Другой одежды на нем не было, но фигура – Лео наконец удосужился присмотреться – оказалась изящна. Алиса, личная прислуга бабушки, помнится, женскими чертами не обладала, имела всего пару рук и была целиком золотисто-коричневой, цвета тростникового сахара.
– Я доработала ее, – кивнула Берта, – чтобы не вешать на себя еще одну креатуру. Не люблю, когда тут толпятся. Но ты не уводи разговор, Лео. Я слишком давно тебя не видела. И Беласко, и Дис, и Виза. Почему Визант торчит в поместье Альбина? Ему тут места мало?
– Виз говорит, ему лучше работается в одиночестве. Но я подозреваю, ему больно видеть тебя. Он не такой, как Дис. Он все внутри копит и не может никуда выплеснуть.
Берта откинулась на спинку стула, посмотрела в потолок, а потом сильно, по-мужски потерла лицо ладонями. Вернулась Алиса со сливочником и нерешительно застыла, опасаясь помешать хозяйке.
– Кристина росла с моими девочками, – сказала Берта глухо, – была мне, как дочь.
Лео вздохнул.
– Я знаю, бабушка. Потерпи, Виз вернется. Ему нужно время.
– Все разъехались. Кто не умер. Дом пустой. Полно каких-то гостей, приживал, даже родственников тридесятых. Но тех, кто мне нужен, – тех нет.
– Прости. Мы все вернемся, когда…
– Нас слишком мало, – перебила Берта, – ты сам сказал, нас катастрофически мало. Нас, прямых потомков истинных фей. Мелиор, Мелюзина, Палатина, Моргана, Нимуэ, Цирцея, Стрина, Бертрада, Дахут… в каждом доме осталось по три-четыре человека. Алиса, что ты там мнешься, демон тебя дери? Налей моему внуку сливок, наконец.
– Детей Мелюзины гораздо больше. – Лео отодвинулся, позволяя Алисе налить ему еще чая и со сливками. – Ее кровь даже среди простецов течет.
– Ну вот разве что род Мелюзины в безопасности, – буркнула Берта. – А остальные, включая нас, того и гляди вымрут. Как вы не поймете! Нас слишком мало, чтобы уходить из долин, жить снаружи и подвергать себя опасностям. Ты прав, мы должны сплотиться, но сплотиться в своем гнезде, внутри, а не снаружи. А лучше всего совсем уйти из внешнего мира. Исчезнуть. Простецы глупы и агрессивны. Они занимались бы уничтожением друг друга, не будь у них под носом магов. Мы внешние враги для них, понимаешь? Единственное, что объединяет их, – наличие внешнего врага. Стоит нам выйти из игры, их агрессия немедленно обратится на самих себя. Они упоенно займутся уничтожением себе подобных.
– Бабушка, человеческий прогресс не стоит на месте. Простецы уже наловчились сдирать вейлы с городских домов и участков земли. Вспомни, с чего началась война.
– Это всегда было не слишком сложно. Сорвать вейлы с волшебных долин им не под силу. Это никому не под силу. Вейл – имманентное свойство долины. Чем шире разлом в Среднюю Реальность, тем долина больше и богаче и тем лучше она защищена. В долине Ястреба несколько трещин, и вейл ее нерушим.
– А Замок Роз? Артефакторий и имперские войска сорвали вейл с Шато-де-Роз-Саваж, как крышку с кастрюли. – Лео сжал кулаки. – Это был не дом в городе, не поместье, а волшебная долина, пусть и маленькая, со стабильным разломом, с охраняемым периметром, с полосой отвода. И жили там не котята, а фэй Алоиза Кода, ее семья и гвардия! Теперь там пустырь и артефакторный завод. Присосался к разлому, как упырь.
Берта стиснула виски тонкими пальцами.
– Лео, хватит. Хватит! Вейл… вейл Замка Роз был все же недостаточно глубок, ты же знаешь. В прежние времена туда даже простецы добирались… сказок насочиняли про спящую красавицу, еще какую-то чушь. Можно было туда пробраться, сложно, но возможно… Алоизе следовало расчистить и расширить разлом, а она решила, что и так сойдет. Что ж, это жестокий, но все же урок всем нам…
– Мечтай! – грубо оборвал ее Лео и тут же устыдился. – Прости. Тебе страшно признать, что наша безопасность трещит по швам. Еще немного – и те, кого мы называем простецами и профанами, ворвутся к нам в дом и застанут нас со спущенными штанами.
– Фу-у, Лео! Ты говоришь точь-в-точь как Беласко. Вот где вы нахватались таких мерзких выражений!
– Прости. – Лео вдохнул поглубже и обнаружил, что в клочья растерзал рогалик, засыпав маслянистыми крошками скатерть. – Прости. – Он взял салфетку и отодвинулся, позволяя Алисе прибраться. – За грубые слова, но не за суть. Ты слишком долго не выходила наружу, бабушка. Мир сильно изменился.
– На моем веку, – ответила Берта, – мир менялся столько раз, что не упомнишь. Ты еще слишком молод, чтобы заметить закономерности. Перемены –
