Вёшенское восстание - Андрей Венков

Повстанцы, ожидая удара, отрыли линию окопов от Варваринского до Каргинской и Кружилинского. Их отряды выходили из-за линии окопов и обстреливали Скельный и Мешковскую. Но пока больших боев не было. 6 (19) мая все жители правобережья были предупреждены, что через 10 дней, если не придет помощь от «кадетов», начнется эвакуация на левый берег Дона.

Там, на левом, северном берегу Дона и повстанцы и экспедиционные войска проявляли активность.

6(19) мая у хутора Еланского повстанцы силою до 3000 человек, 2 орудия, 8 пулеметов начали наступление на экспедиционные войска 9-й армии, но тоже были отбиты. На поле боя оставили 21 убитого. Хутор Еланский, зажженный артиллерийским огнем, горел весь день.

На северном направлении ночью с 6 на 7 (19–20) мая, пользуясь дождливой погодой, казаки налетели на хутор Котовский, где стояли 2 эскадрона и 3 роты красных. На оклик застав повстанцы ответили залпом и бросились лавой. Красные, потеряв 7 бойцов, бежали на хутор Девяткин, но по дороге были остановлены и брошены в контрнаступление. Казаки отошли.

Войска, посланные на подавление восстания, продолжали подтягиваться. Только части 33-й стрелковой дивизии были пока остановлены у Миллерово. Командование придерживало их в этом районе из-за боев, разгоревшихся на Донце и у Луганска.

Генерал Деникин начал наступление на Донбасском направлении.

7 (20) мая. Телеграмма Г. Я. Сокольникову: «Надеюсь, что столковались с Белобородовым. По-моему, ему надо остаться, дабы во что бы то ни стало помочь ускорению ликвидации восстания. Удивлен Вашим молчанием о дивизии, пришедшей Вам на помощь. Все Ваши просьбы будут исполнены. Извещайте чаще. Ленин».[360]

Совет Обороны принял постановление о мерах по подавлению восстания на Дону, в котором предложил РВСР представить в Совет Обороны к последующему заседанию, 26 мая 1919 г., доклад о подходе к месту восстания и о вступлении в дело 33-й дивизии и 1080 курсантов военных курсов.

Телеграмма Г. Я. Сокольникову: «Ваша телеграмма от 17 (Нр189) очень меня угнетает: Вы говорите только о «разложении» «эксвойск» и ни слова о дивизии (34, кажись), высадившейся для подавления восстания! Ни слова!

После наступления на Питер для нас подавление восстания, самое беспощадное, немедленное coûte que coûte (во что бы то ни стало. — А. В.), абсолютная необходимость…

Кончайте во что бы то ни стало скорее с восстанием!

Изо всех сил наляжем также на переселение на Дон из неземледельческих мест для занятия хуторов, создания respective (соответственно. — А. В.) укрепления тыла и прочее.

Курсантов тоже пошлем: вчера условился со Склянским. Ленин».[361]

21 мая. Телеграмма А. Л. Колегаеву: «Из телеграммы Белобородова от 20-го узнаю чудовищные вещи, будто приказы частям доходят через несколько дней, а броневики без горючего. Подтягиваю здесь, подтяните у себя. Тамбовский военком телеграфирует, что послал вам 669 коммунистов в Богучар и Усть-Медведицкую. Удивлен, что, имея их плюс 2000 курсантов, плюс дивизия, вы медлите с решительными действиями для подавления восстания, что необходимо немедленно. Телеграфируйте подробнее. Предсовнаркома Ленин».[362]

Кроме того, 8 (21) мая Ленин телеграфировал Троцкому: «Я лично настаивал бы на том, чтобы Вы еще раз заехали в Богучар и довели до конца подавление восстания, ибо иначе надежды на победу нет».[363] Троцкий из Киева ответил: «Склянскому для Ленина. До начала решающей операции по подавлению восстания предполагалось занять дней 8 на подтягивание и перегруппировку войск. Поэтому затишье на этом фронте в порядке вещей. Не нужно дергать их, чтобы не было снова преждевременных наскоков. По прямому проводу выясню положение. В случае необходимости выеду на фронт».[364]

Комкор Хвесин потребовал хотя бы бригаду из обещанной 33-й дивизии и флотилию бронекатеров.

9 (22) мая. Телеграмма Л. Д. Троцкому: «1. Из донесений Мехоношина вытекает с несомненностью абсолютная необходимость покончить с восстанием немедленно, ибо иначе мы не в силах даже отстоять Астрахань. Поэтому я еще раз настаиваю, чтобы Вы непременно съездили во второй раз в Богучар и довели дело до конца, ибо у Сокольникова явно работа не спорится. 2. Сейчас узнали о прорыве нашего фронта под Ригой…

Все это обязывает нас удесятерить атаку на Донбасс и во что бы то ни стало немедленно ликвидировать восстание на Дону. Мы со Склянским сверх посланной вчера тысячи курсантов дадим туда еще тысячу курсантов. Советую Вам посвятить себя всецело ликвидации восстания».[365]

«Харьков — Луганск в пути. Склянскому для Ленина. Выезжаю в Богучар, где постараюсь довести дело до конца. Председатель Реввоенсовета Республики Троцкий».

10 (23) мая. На Украине завершилось подавление мятежа Григорьева. Ленин получил телеграмму от А. Л. Колегаева о прибытии курсантов и 33-й дивизии и о трудностях подавления. Пришла также телеграмма от Сокольникова с просьбой принять радикальные меры для наведения порядка и организовать снабжение Южного фронта оружием и нефтью.

Повстанцы видели, что против них сосредотачиваются новые крупные силы, и тоже готовились. Главнокомандующий П. Н. Кудинов объехал все дивизии, в приказе № 13 от 10 (23) мая по войскам округа он отметил «бессмертных казанцев и шумилинцев» (3-ю и 4-ю дивизии), их «бодрый молодецкий вид» и веру «в победу над грабителями, убийцами и поджигателями Троцкого». Отмечалось, что «дезертирство отсутствует, постановление судов немедленно приводится в исполнение по всей строгости Народного суда, чем создают твердую и непобедимую часть». «Хорошее, бодрое и молодецкое настроение» обнаружил Кудинов в 1-й, 2-й и 5-й дивизиях», то же самое он увидел в 1-й отдельной бригаде и выразил веру «в твердость и ненадменность (!) молодцов 1-й бригады». Об увиденном он обещал «поведать истину нашему демократу Донскому Атаману Богаевскому, избранному Войсковым Кругом». Последний пункт приказа гласил: «Приказываю всех женщин, шатающихся у линии боевых действий, арестовывать и препровождать в ст. Вёшенскую для предания Народному суду по всей строгости, так как замечено, что женщины являются главным образом агентами шпионажа противника».

11 (24) мая В. И. Ленин выступил на заседании СНК о проекте декрета об уравнении в правах казачьего населения со всем трудовым населением РСФСР.

«Склянскому. 24 мая, Чертково. Нахожусь в Богучаре. Здесь Сокольников и Белобородов. Последний отправляется через час с командой в объезд по восточному участку эксвойск. Сокольников выезжает в ударную группу. Я остаюсь в районе эксвойск прежде всего для ускорения переброски бригады, которая только завтра поступает в распоряжение командующего эксвойск. Затяжка вызывается безобразной первоначальной постановкой всего дела. Сейчас надеюсь на нанесение решающего удара в десятидневный срок. Председатель РВСР Троцкий».

Повстанческое командование лихорадило. Как вспоминал «главком» Кудинов, «присланные по назначению Донского штаба армии 30 обер- и 20 штаб-офицеров учинили дикий саботаж, отказываясь отправляться по назначению, чувствуя унижение и оскорбление, что им приходится подчиняться сотнику, хотя и народному избраннику».

Тщательно законспирированный агент «Алмаз» и перебежчики сообщали красным, что пленных опять секут розгами и говорят: «Мы все погибли и погибать вам, пленным, вместе с нами, пришельцам-коммунистам из России возврата с Дона живыми нет»… «Все повстанцы надеются на помощь кадетов и только в них видят свое спасение»… Последняя разведсводка эксвойск 9-й армии гласила: «Мигулинцы хотели раньше разбежаться, теперь успокоились». Успокоились, так как скоро придут кадетские войска.

Действительно, к этому времени на фронте по Донцу и Манычу уже произошел перелом.

Все это время части Донской армии упорно пытались форсировать Донец.

После неудачного форсирования Донца группой Абрамова у Гундоровской, в ночь под 3 (16) мая сводный отряд в три конные и три пешие сотни под командованием войскового старшины Старикова на лодках и вплавь переправился в районе разъезда Васильевского на левый берег Донца. Место высадки было восточнее плацдарма красных у Калитвенской. Было взято 300 пленных, 8 пулеметов (затем еще 4) и знамя 200-го полка красных.

Но к полудню красные повели наступление на захваченный плацдарм от хуторов Кудинова и Поцелуева, и Стариков к 13 часам увел отряд на правый берег Донца.[366] Сами казаки потеряли 1 офицера убитым и 3 казаков ранеными.

Как видно на примере двух переправ через Донец, казаки старались не ввязываться в затяжные, упорные бои и при первом же нажиме отходили.

Гораздо более тяжелые бои развернулись под Луганском. 4(17) мая гвардейская бригада 1-й Донской дивизии атаковала здесь позиции красных в конном строю при поддержке огня бронепоезда и пешего Гундоровского батальона, который бежал в атаку вслед за скачущей конницей. Слева гвардейцев должна была поддержать 2-я Донская дивизия, но не сдвинулась с места. Атакующие гвардейцы достигли окопов противника, изрубили батарею и взяли несколько пулеметов, но, не получив поддержки слева, отошли.[367]