Танец воров - Мэри Э. Пирсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока Синове обливала мою лодыжку водой, чтобы промыть рану, я едва сдерживала стон.
– Прости, Каз, – плакала она. – Черт, здесь еще одна рана. Ты, верно, не заметила.
Да мне и не нужно было разглядывать каждую: лодыжка была испещрена укусами и напоминала кружевной чулок.
– Перевяжи, – протянула я сквозь зубы. – Просто перевяжи. Хватит промывать.
Они обе убеждали меня, что мне необходим целитель.
– И как я объясню это? Скажу Джейсу, что гуляла? – После глубокого вздоха я велела Рен спуститься на кухню.
Ее взгляд был прикован к кровавой воде, стекающей по ванне к сливу.
– Я не знаю дороги!
– Не волнуйся, ты не успеешь далеко уйти, как кто-нибудь тебя остановит. Скажи, что у тебя болит голова и тебе нужно лекарство. Попроси змеиный коготь, капсаин – что угодно! Мне нужно встать на ноги до ужина.
Если капитан и правда скрывался в Дозоре Тора, мы надеялись, что он окажется среди гостей.
– И еще кое-что. – Я схватила Рен за руку, пока она не ушла. – Тот человек, который преследовал меня. Он не всегда работал на Белленджеров. Он был кучером из Превизи.
Рен покачала головой.
– Ты уверена? Я его не узнала.
– Уверена. – Я рассказала ей, что он – тот самый извозчик, который много лет назад привез тигра на джехендру. – Мне кажется, он тоже меня узнал.
– Это невозможно, – возразила Синове. – Никто не знал, что ты украла тигра.
Рен обеспокоенно вздохнула.
– За нее говорила репутация. Ее всегда подозревали.
– А теперь у нее есть грудь! Бедра! Она даже выглядит по-другому!
Я тоже пыталась себя убеждать, что изменилась. Теперь мои кости обросли мясом, а щеки уже не такие впалые, как раньше. Я и моя прежняя версия имели мало общего. Однако глаза мужчины остановились на мне. Я видела, как что-то мелькнуло в его памяти.
– Если он явится в Дозор Тора или придет на сегодняшний вечер, избегайте его. А если он что-нибудь спросит, утверждайте, что я работала кузнечным гонцом в Санктуме. Сбейте его со следа и все отрицайте.
Рен, кивнув, удалилась, а пока ее не было, Синове тщательно перевязала мне ногу. От давления ткани на раны пульсация усилилась.
– Их нужно зашить, Кази, – осторожно повторила Синове.
Я не ответила. О швах не могло быть и речи: разрыв в один дюйм мог зажить самостоятельно.
Глаза Синове наполнились слезами.
– В ночь твоего исчезновения мне приснился сон. Я видела, как ты кувыркалась в воде и тонула, но этого я не предвидела. Проклятые сны! Нет от них толку! – Она сердито вытерла глаза.
Я протянула руку, взяла ее ладонь.
– Я падала в воду, Син, и чуть не утонула. Твои сны правдивы.
Она вскинула бровь.
– Это он тебя спас?
– Да. И не раз. Он защищал меня от медведя и нес по раскаленному песку. Что еще тебе снилось?
Синове прикусила губу, колеблясь.
– Ты. В цепях в тюремной камере.
– Бывает. Мне тоже такое снилось. Иногда сны – это только сны, Синове. Ты всего лишь обо мне беспокоилась.
– Да, но в моем сне ты была вся в крови, и я не знала, жива ты или нет.
– Я не намерена проводить время в тюремной камере, обещаю. Это был всего лишь сон.
Во всяком случае, я на это надеялась.
Рен вернулась с маленьким пузырьком кристаллов, напоминающих соль. Я настороженно принюхалась, но запаха не обнаружила. Рен сказала, что Мэйсон перехватил ее в конце коридора, как я и предполагала, а потом отвел ее на кухню, нашел кристаллы в кладовой и насыпал немного в пузырек из большой канистры. Он назвал их «березовыми крыльями» и велел смешать с водой и выпить, чтобы облегчить боль.
Синове фыркнула.
– Мэйсон? Надо было мне пойти за лекарством.
– Сколько нужно взять? – спросила я.
– Не знаю, – ответила Рен. – Половину? Или ложку? – Лицо ее исказилось от беспокойства. – Я не помню, чтобы он пояснил.
В тот момент мне было плевать. Я лишь хотела, чтобы боль прекратилась. Когда Синове высыпала в стакан четверть ложки, я приняла лекарство из ее рук и выпила безвкусное зелье. Мне помогли добраться до кровати, и я легла, закинув ногу на подушку. Рен убрала волосы с моего лица и устроилась рядом. Синове забралась на край кровати, погладила мою неповрежденную ногу, а потом начала комментировать комнату, чтобы хоть как-то заполнить тишину. Я улыбнулась, когда она оценила тяжелые синие портьеры на кровати Джейса.
«О, какие истории они могли бы рассказать…»
* * *
Подруги утверждали, что я проспала два часа.
Когда я поднялась, нога показалась мне одеревеневшей и странно тяжелой, будто не моей. Боль прошла, но осталась легкая пульсация: я поняла это, когда перекинула ногу через край кровати и надавила. Первым делом я подняла флакон с «березовыми крыльями» и с восхищением объявила:
– Обязательно возьму это чудесное зелье с собой. Вдруг понадобится еще.
– Нет, – возразила Рен, выхватив флакон из рук. – Оно усыпило тебя на два часа.
Я посмотрела на пузырек в руке Рен. Такие мощные кристаллы могли принести немало пользы.
– Если, конечно, ты не хочешь, чтобы мальчишка Белленджер отнес тебя в покои, – добавила она.
Синове подмигнула.
– Еще как хочет. – Она повернулась, махнув рукой в сторону кресла. – Посмотри, что принесли, пока тебя не было.
На кресле лежали три платья.
– Желтое – мое! – Синове вся засияла. – Я его примерила, и оно прекрасно сидит во всех нужных местах – если вы понимаете, о чем я.
О, мы понимали. У Синове было много таких мест, и она это знала. Ей всегда давали больше лет, чем ей было на самом деле.
– Я должна похвалить мадам Белленджер, – добавила она, – очень проницательно с ее стороны. Она едва успела разглядеть меня в городе! Фиолетовое – твое.
Рене достался наряд, лежащий посередине. Она уставилась на него так, словно у него были жабры и когти.
– Я не надену эту штуку. Я даже не знаю, какого оно цвета!
– Розовое, – помогла я.
– Как язык?
Синове прищурила глаз.
– Холодный, бледный язык. Разве тебе не хотелось бы почувствовать его на своей коже?
Я бросила на Синове предупреждающий взгляд. Иногда мне приходилось использовать воровские навыки даже с друзьями, и прямо сейчас
