Буря Жнеца - Стивен Эриксон

– Полагаю, что нет, – отозвалась она натянуто.

– Вы уверены, Атрипреда?

– Так точно, господин.

– Хорошо.

– Смотритель. Многие убитые поселенцы происходят из имений и семьи фактора.

Брол вздернул брови: – Итак, над бедным Аниктом довлеет жажда кровной мести?

– На встречах, Смотритель, я просто напоминала ему о необходимости свершить правосудие над убийцами. Фактор нуждался в ободрении, и в тех обстоятельствах я рада была утешить его.

– Иными словами, Летур Аникт встревожен, что контроль над экспедицией уплыл из его рук, потому что прежде такого не бывало. Надеюсь, что он достаточно умен, чтобы понять – когда в достаточной мере успокоится – что это означает недовольство его последними излишествами.

– Не могу знать, господин.

– Мне будет интересно оценить степень его смирения – после нашего победного возвращения.

Она промолчала.

«Разумеется», – сказал он сам себе, – «Летур Аникт разъярится еще сильнее, когда поймет, что все произошло неофициально». Приятели фактора во дворце – летерийские прислужники канцлера, кажется – придут в неистовство, узнав, что их провели, что на этот раз Эдур устроили малый переворот. Они работали с племенами, устанавливали при помощи к’риснанов сообщение между командами разных Смотрителей. Во всем этом таится большой риск – ведь Император, разумеется, ни о чем не знает.

Летура Аникта следует приструнить. Нет, более того: этого человека следует сковать. Навсегда. Если Брол будет действовать правильно, через год в Дрене появится новый фактор. Что до имений Аникта… что же, обвинение в измене государству и коррупции такого масштаба, несомненно, повлечет конфискацию, семья лишится прав. Штраф окажется таким, что Аникты на поколения станут Должниками.

«Он прогнил. Он сплел ужасающую сеть от Дрены до приграничных наций. Он желает войны со всеми соседями нашей империи. Ненужной войны. Бесполезной, если не учитывать бездонную алчность этого человека. Такая язва нуждается в иссечении. В империи множество Летуров Аниктов, жиреющих под защитой Совета Вольности и, вероятно, Патриотов. Судьба одного станет уроком и предупреждением для всех.

Вы, летерийцы, считаете нас дураками. Вы смеетесь нам в спину. Издеваетесь над отсутствием привычки к хитрым схемам обмана. Ну что же – есть разные виды хитрости. Вскоре вы поймете».

Наконец-то Брол Хандар перестал чувствовать себя беспомощным.

Атрипреда молча кипела, скача рядом с ним. Проклятый идиот желает быть убитым, а она станет отвечать за неспособность его защитить. К’риснан и телохранители – арапаи нечего не могут. Агенты фактора проникли в каждый летерийский легион, и среди них… Странником проклятые ассасины. Мастера Яда.

Ей нравится этот воин, хотя он так суров. Но это же общая черта всех Эдур. Он очевидно умен, и вместе с тем… наивен.

Ясно, что Летур Аникт давно прознал о жалких неофициальных попытках полудюжины Смотрителей объединиться; фактор надеется устранить незрелую угрозу здесь и сейчас. Во время экспедиции.

– Проблема с Бролом Хандаром, – сказал тогда фактор. В полутьме секретного кабинета его круглое лицо казалось бледным словно камень.

– Господин?

– Он без санкции превышает полномочия, тем подрывая традиционный круг обязанностей Фактора пограничной провинции. Его амбиции вовлекли в сеть других. Увы, последствия будут ужасными.

– Ужасными? Скоро ли?

– Атрипреда, вам я обязан рассказать. Истопаты теперь занимаются не одними лишь летерийскими гражданами империи. Появились очевидные доказательства заговора среди Эдур. Против государства, может быть, и против самого Императора.

«Абсурд. Считаешь меня дурой, Аникт? Против государства и против Императора – разные вещи. Государство – это вы и люди вроде вас. Государство – это Совет Вольности и Патриоты. Государство – Канцлер и его приспешники. Заговор Тисте Эдур против них, попытка искоренить коррупцию кажется мне вполне вероятной. Они владеют нами достаточно долго, чтобы изучить завоеванную империю; они начинают соображать, что случилось иное, тихое завоевание, и в нем они оказались покоренной стороной.

Тисте Эдур – народ прежде всего гордый. Они не потерпят поражения. Тот факт, что их победили трусы, в точном значении этого слова, язвит еще сильнее. Я не удивляюсь, что Хандар и другие начали компанию вырывания «сорняков» – летерийцев, захвативших управление страной. Не удивляюсь и степени, в какой Эдур недооценивают врага».

– Э… господин… Я офицер армии Летера. Мой командир – сам Император.

– Император правит всеми, Атрипреда, – тихо улыбнувшись, отвечал Аникт. – Заговор среди сородичей прямо подрывает позиции верных. Тех, что приносят великую личную жертву, поддерживая работу государственного аппарата.

– Людей вроде вас.

– Точно.

– Чего вы просите, господин?

– Брол Хандар станет настаивать на участии в карательной экспедиции. Я думаю, он замышляет объявить захваченные земли своими. – Он повел рукой. – Не сомневаюсь, что во имя блага империи или еще какого – то бессмысленного лозунга.

«То есть – как ты сам сделаешь?» – Я постараюсь отговорить его, господин, – заявила она вслух. – Это будет небезопасно…

– Воистину так. Я к тому и клоню. – Летур Аникт откинулся на спинку кресла. – Увы, но вам не одержать победы в споре. Смотритель поедет с вами. Примет возможный риск.

«Риск, да. Он будет думать, что опасны овлы».

– Я сделаю все, чтобы сохранить его жизнь.

Фактор простер руки. – Разумеется! Это ваш долг, и мы оба знаем, какими подлыми могут быть овлы, особенно под командованием Красной Маски. Кто может предсказать, какие хитрые засады он приготовил вам с целью уничтожения командиров и прочих важных персон. Да, Атрипреда, вы выполните долг, ничего иного я не ожидаю от вас. Но напоминаю: Брол Хандар замешан в измене.

– Так пусть Орбин Правдоискатель арестует его. «Если осмелится, выставит на всеобщее обозрение ваши намерения. Вы еще не готовы».

– Мы, – отвечал фактор, – будем готовиться к его возвращению.

«Так скоро?» – Император извещен о развитии событий, господин фактор?

– Извещен. Иначе не были бы задействованы истопаты. Я думал, вы сами понимаете.

Она тоже так считала. Даже Карос Инвиктад не станет действовать без разрешения.

– Это все, господин?

– Да улыбнется Странник вашей погоне, Атрипреда.

– Спасибо, господин.

Все идет по предсказанию Аникта. Брол Хандар поедет с экспедицией, отвергнув все доводы против. Она прочитала его лицо, поняла, что Смотритель преисполнился энергией и волей, нашел наконец твердую почву под ногами. Осознал, кто его настоящий враг. Причина неминуемого поражения – вера Эдур, будто он сделает первый ход.

Она произнесла: – Смотритель, извините меня… я должна переговорить с офицерами.

– Разумеется. Когда ожидаете встречи с врагом?

«Дурак, она уже началась!» – Господин, это зависит от того, бежит ли он или идет на нас.

Смотритель наморщил лоб. – Вы боитесь Красной Маски?

– Страх, вызывающий уважение – хорошая вещь, господин. Да, я боюсь Красной Маски именно таким образом. Вскоре он тоже научится бояться меня.

Она отъехала к войску, отыскивая не офицеров, а одного человека, конника Синей Розы, более высокого и смуглого, чем все.

Вскоре она нашла его, подозвала жестом и поехала рядом по обочине дороги. Говорила она о двух вещах одновременно: громко, так чтобы слышали все – о здоровье лошадей и тому подобных повседневных делах, а тихим тоном – о том, что должен был узнать только он.

– Что такого ты видишь на запятнанном горизонте, чего нельзя стереть, заслонив рукой?

Красная Маска оглянулся на иноземца.

Анастер Тук улыбнулся: – Поваляться в отходах человеческого рода – вот что я готов посоветовать всякому нарождающемуся поэту. Ритмы прилива и отлива, наследие всего, нами отброшенного. Богатство ночного золота.

Красная Маска решил, что чужак не вполне здоров умственно. И не удивился. Кожа да кости, весь покрыт коростой и ссадинами. Он хотя бы уже может стоять без палки, да и аппетит вернулся. Маска считал, что вскоре иноземец оправится. Хотя бы физически. Рассудок бедняги – другое дело…

– Твой народ, – продолжил Тук, – не верит в поэзию, в силу простого слова. О, вы поете, когда приходит рассвет или закатывается солнце. Поете штормовым тучам, волчьим стаям и сброшенным рогам оленя, найденным в траве. Поете, определяя порядок нанизывания бусин на леску. Но в песнях нет слов, одни тональные вариации, бессодержательные словно песни птиц…