Стальные посевы. Потерянный двор - Мария Гурова

– Еще интересно, что Джорна скажет по поводу двух смертей, – озадаченно напомнил Тристан. – Ты ей не писала? – обратился он к принцессе.

– Написала, но она еще не ответила, – быстро проглотив пудинг, отчиталась Ренара, будто переписка с Трините значилась ее прямой обязанностью.

– А что нам Джорна? – спросил Илия. – Да, я выражаю ей соболезнования, – он приложил ладонь к груди, – но феи – такие же эскалотцы, как и все прочие. Раз они пришли на службу, раз вообще вышли в мир, то жить им надо теперь по нашим законам. Не стоит вопрос смерти фей обсуждать отдельно.

– Ну, – кашлянул Тристан, отхлебнув морса. – В Трините все‑таки свой уклад… Я не договорил. – Видя, что Илия собрался препираться, Тристан спешно продолжил: – Свой уклад, который не выше законов Эскалота, но который надо учитывать.

Илия раздраженно отмахнулся:

– Мне эти допрозренческие порядки однажды принесут немало проблем, если мы не станем их воспринимать только как часть местного этикета. Ренара, нет. Я знаю, что ты хочешь возразить, но не надо со мной говорить так, будто у Джорны там свое вассальное королевство. Трините находится в Эскалоте, можешь ей в следующем письме это напомнить.

Все смокли, и столовые приборы заглушали только звуки журчащего фонтана и шелест листвы. Оркелуз ухаживал за Ренарой, подавая ей блюда и подливая морс, чтобы ненароком трогать за запястья и предплечье. Он успокаивал принцессу, потому что Ренара находилась в смешанных чувствах. От Тристана не ускользнуло и то, что Бона тоже была печальной и сонливой. Он присмотрелся к ее лицу и отметил синяки под глазами и красные прожилки на белках. Ренара, как и он, украдкой смотрела на королеву, без энтузиазма поедающую яйцо всмятку миниатюрной ложкой. Тристан встретился с принцессой глазами, и они оба договорились начать неудобный разговор.

– Фей нельзя недооценивать, – начала Ренара.

– Я их ценю, – поправил Илия.

– Илия, послушай, пожалуйста. Феи – представители древней крови. Та – самая настоящая – аристократия, которая всегда поддерживает корону. Их статус подкрепляют чудесные таланты. Нам не раз придется к ним обращаться в крайней нужде.

– Так… – Илия начинал понимать, к чему они ведут.

Он оценил, как эти два лиса взяли его в плотное кольцо своих интриганских планов.

– Может… – Как могла, Ренара тактично подбиралась к сути. – …В эти темные дни самое время поговорить о будущем…

Илия округлил глаза и вперился в сестру. Она замолчала. Бона вежливо сделала вид, что не слушала или не поняла предмета их неслучившегося спора.

– Дело ваше, но я тебе уже предлагала решение. Предложение всегда в силе, – деловито договорила Ренара, стараясь не смотреть ни на брата, ни на его молчаливую жену.

– Я поблагодарил, – отозвался Илия. – Ты первой узнаешь, если помощь понадобится. – Он поторопился перевести тему. – Что с Пальерой? Как дела в Ордене?

– Все прекрасно, – Тристан внешне подобрался, когда речь зашла о его рыцарях. – В де Клев сейчас Гаро. Он проследил за новым набором послушников. Ресурсы Ордена восполняются. До былого расцвета далеко, но…

– Молодцы. Все равно хорошая работа, – похвалил Илия. – Лоретт собирается на пенсию.

– Да, я слышал, – подтвердил Тристан.

– Он подумывает о том, чтобы ввести Гаро в курс дел. До звания маршала ему, конечно, далеко, но у нас проблема с кадрами. Последний год все умирают и уходят на пенсию.

– Отличные разговоры у нас за столом, – вскользь бросила Ренара.

– Какие есть. Пока старик совсем не слег, лучше его отпустить с миром. Поэтому верни Гаро на следующей неделе в столицу, – повелел Илия. – Если тебе в де Клев нужен наместник, выбери уже кого‑то одного толкового…

– Да есть у меня тут один адъютант, – протянул Тристан, а потом цыкнул и скосился на Оркелуза, который мгновенно перестал шептаться с Ренарой – они как раз пытались разделить пирожное на двоих, хотя все выглядело так, что смотреть на них всем было неловко. – Но его палкой из дворца не выгонишь. Так прикипел.

Ренара прыснула, но тут же спрятала улыбку в свободном кулаке.

– Конечно, прикипел, – подтрунивал Илия. – Тут с рук эклерами кормят, а ты хочешь его сослать в разрушенный замок, полный угрюмых парней.

Видя задор короля, Ренара содрогалась в беззвучном смехе. Оркелуз ехидно и нисколько не виновато облизывался, потому что в своем припадке Ренара угодила ему пирожным в лицо и теперь сахарная пудра красовалась у рыцаря на носу и верхней губе. Даже Тристан улыбнулся. Смеялись все, кроме Боны, хотя ее лукавый взгляд целился в Илию. Он его перехватил и невзначай протянул:

– Кто бы меня с рук кормил эклерами…

– Но я могу, – томно предложила королева и выбрала один с блюда.

– Только не как Ренара, пожалуйста. Постарайся не промазать.

– Ты ничего не понимаешь! – вступился за свою даму Оркелуз. – Так вкуснее!

Тристан некстати перебросил ногу на ногу, чем привлек внимание, и Ренара воскликнула:

– Вы оба, прекратите смущать Тристана!

На этот раз с ними веселилась и Бона.

– Спасибо, Ренара, никаких проблем, – ответил Тристан под общий хохот и тоже переложил десерт на блюдце. – Свои эклеры я поем сам!

После завтрака Илия позвал только Тристана и Ренару. И на миг у рыцаря промелькнула мысль, что они часто оставались обсуждать первостепенные вопросы в таком составе, сами не придавая значения важному связующему звену. Все они были наследниками лорда Вильгельма Гавела: его сын, его дочь и его преемник.

Они обсудили наказание виновных в инциденте. Илия взвивался от колкого канцелярского слова. Ему не нравилось свыкаться с тем, что принято считать оскорблениями. Поэтому, желая хоть что‑то исправить в их поломанном новом мире, он предложил:

– Положим, сделали. Показательно всех «выпороли», а дальше что? По итогам у нас погибло несколько должностных лиц, а еще часть мы увольняем с позором. Пока что одни потери, а их неоткуда восполнять. У нас те, кто хотят работать, – неспособны справляться, просто не имеют необходимых навыков, и быстро мы их не обучим, потому что… Да сами знаете почему. А те, кто могут, – не хотят. И если с первыми мы ничего не поделаем… – Илия осекся и поправил сам себя: – Точнее, можем, но это непозволительно долгий процесс. То со вторыми надо менять политику общения.

– Хочешь обязать дворян поступать на госслужбу? – уточнил Тристан, сложив руки на груди.

Рыцарь скептично относился к идее, потому что знал, что заставлять трудиться лентяя – тяжелая задача.

– Именно это и хочу, – подтвердил Илия. – Не готовы снова в армию? Пусть идут в чиновники. И женщины, и мужчины. У нас в прямом смысле мест больше, чем людей. Везде. На последнем Совете