Стальные посевы. Потерянный двор - Мария Гурова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– То есть, – вмешалась Ренара, – хочешь назначить срок ее исполнения?
– Да. Это единственное, что нас спасет. И что их спасет – дворянство окончательно обнищало. Те, кто не служили в армии или не множили капиталы, живут беднее фермеров. Традиция не поспевает за реальностью: у нас самый привилегированный слой общества – нищий. Это как так вышло? Ренара, вопрос риторический. Я знаю, как вышло. А сами они в своем гоноре компостируются и не хотят признавать упадка. Поэтому условие простое: хочешь оставаться на плаву – греби.
– В целом справедливо, – согласился Тристан.
Ренара тоже пожала плечами, возражений у нее не нашлось. Но она дополнила:
– Разумная мысль. Но мест все еще больше, чем людей. Надо обучать новых.
– Больше школ? – предложил Тристан. – Для них нужны сотрудники.
– Да. Можно тем дворянам, которые не хотят покидать дома ради службы, предложить альтернативу: пусть преподают в местных школах. И мотивировать взрослых людей посещать школы.
– Как ты мотивируешь работягу после шахты или пахоты тащиться за парту? – насмешливо спросил Илия, хотя идея ему нравилась.
– Стипендии. Если посещает занятия и сдает экзамены – получает оплату. И строить школы.
Король пропыхтел и признал:
– Не можем мы себе позволить строить школы и поощрять стипендиями.
– Почему? – спросила Ренара. – Мы, наконец, со всеми расплатились.
Но Илия напрягся перед новым витком разговора, присел на край стола и перед тирадой набрал в грудь воздуха.
– То, что случилось за последнюю неделю, – начало конца. Если конкретнее, конца тому миру, которого мы добились. Думали, что добились. Но, как мы предполагали, – Илия указал на Тристана, – не могут на Абсолюте остаться два пробудившихся героя с родственной связью проводников.
– Илия, ты меня правильно услышь, пожалуйста, – возразил Тристан. – Я недавно совершил несколько фатальных ошибок, потому что погряз во взаимосвязях, в частности чудесных. Ты сейчас думаешь худшее. Но представь, что никакого дитя у Рогневы нет, что он не выжил, что не был среди радожцев в день возрождения Кургана. Мы ведь не знаем точно. Начинать войну, идя на поводу у сомнительных легенд, которые мы узнали от агнологов… Мы уже дважды на это попадались. Давай не торопиться в третий раз.
Ренара незаметно кусала ноготь и одобрительно кивала. Ей тоже совсем не нравился воинственный настрой Илии.
– Я не предлагаю начинать войну. Я утверждаю, что надо начинать к ней готовиться.
Принцесса хлопнула себя по лбу, размашисто повернулась и отошла к окну, глубоко дыша, чтобы успокоиться. А потом гневно проговорила:
– А как ты хочешь это сейчас объявить? Сказать текстильным фабрикам, чтобы отменили производство набивных тканей, на которые у эскалотцев, наконец, появились деньги, и снова начали производить «двунитку» на полевую форму? Нет уж, помолчи! Я не могу!.. Если даже я не могу, то представь, каково другим – простым людям!
Ее топнувший каблук увяз в ворсе ковра, а стук, задушенный мягким покрытием, все равно прозвучал гулко.
– Раз ты такая «сложная», то должна понимать, что надо быть готовыми!
– Прекратите ссориться! – встрял Тристан. – Вы оба правы. Надо готовиться. – Он выставил руку в сторону Ренары, отчего та снова отвернулась к окну. Тогда он потянулся другой рукой в сторону Илии, словно разнимая двух бойцов на ринге. – Но надо действовать осторожно и незаметно.
– Я посмотрю, как ты незаметно введешь карточки на продукты и перенацелишь производство…
– Ренара, какие карточки? – повысил голос Тристан. – Вы оба бросаетесь в крайности. Мы просто начнем подготовку. Грамотно, спокойно.
Гавелы дулись друг на друга, Тристан стоял между ними, распахнув руки, будто один из них мог броситься на другого.
– Нам надо выкупать заводы и повышать налоги, – продолжал он. – Корона и Орден только тратили из последних запасов сначала на войну, потом на раздачу долгов, потом на маннгерд. Раз теперь мы уверены, что земля полноправно наша, начнем военное производство там. Тем более, большинство его предприятий для этого оборудованы. Зачем приезжал Вельден?
Илия напоследок, так заканчивая их спор, осуждающе оглядел Ренару и ответил Тристану:
– Я же сказал, по личным вопросам. Но разговор о меже и маннгерде все же зашел. Он узнал мое мнение и ни о чем не просил. – А потом Илия закусил губу и запустил пальцы в волосы, разворошив зачесанные пряди. Он признался: – Зато вечером просила Бона, чтобы я ни за что не отдавал маннгерд Радожнам.
Ренара и Тристан посмотрели друг на друга и едва не сказали хором: «А мы говорили».
– Ты слишком ей потакаешь, – всерьез упрекнула принцесса. – Это ваши личные дела, я в них не лезу. Но когда вопрос государственный, не стоит слепо ее слушать.
– Я тебе между делом напомню, что она – королева, – огрызнулся Илия.
На что разъяренная Ренара всплеснула руками и картинно осмотрела комнату.
– Тогда странно, что ее нет с нами в этом кабинете, – кольнула она Илию, который никого больше не звал в их маленький совет. – Как и странно то, что за шесть лет у нас не прибавилось принцев. Возможно, вы оба с ней забыли, что у королев есть обязанности.
– Раз хочешь поговорить об обязанностях перед семьей и короной, я могу предложить тебе самой выйти замуж и нарожать столько Гавелов, сколько ты мне желаешь! – прошипел Илия, сделав несколько шагов навстречу.
Тристан отгородил его плечом и осторожно подвинул обратно. Потому что если наступать начнет и Ренара, Тристан тут точно не справится. Но принцесса уже вспыхнула, как и полуденное солнце, прыснувшее из-за штор прямо на ее волосы. В ней вскипали обидные слова и угрозы, но, вместо того чтобы выплеснуть на брата ярость, Ренара оттолкнулась от подоконника и поторопилась покинуть их. Когда дверь хлопнула, Илия смотрел на нее так, словно хотел извиниться перед отсутствующей сестрой, даже если она этого не услышит. Но, конечно, промолчал.
– Принцесса… – неловко извинялся Тристан за них обоих
