Рождение легиона - Gedzerath

Все чаще и чаще вокруг мелькали одетые спины – спешившие земнопони, все, как один, носили одежду, или хотя бы, какой-нибудь головной убор. Кепочки, картузы, шляпы и панамы мелькали перед моими глазами, и если одежда была сугубо утилитарной, явно нося на себе отпечаток той работы, которую выполнял ее владелец, то головные уборы были явно «местными», сделанными без оглядки на моду, и я лишь тихонько фыркала, представляя ужас, охвативший бы от этого зрелища мою знакомую модельершу.

Встречались нам и «голые» пони. Заполнившие скверы и маленькие парки, они отдыхали на скамейках, любовались памятниками, тут и там демонстрировавших каких-то неизвестных мне пони, застывших в горделивых или задумчивых позах, выходили из широко распахнутых дверей музеев, выставок и помещений для «ознакомительных встреч». Последние, как ни странно, привлекали к себе молодых пони, и посторонившись, я пропустила пробежавшую мимо кучку подростков, возбужденно обсуждавших достоинства и недостатки новых паровозов. Похоже, интересы молодых ребят лежали в несколько иной плоскости, нежели привычки юных, богатых транжир, с которыми частенько приходилось сталкиваться патрулям Легиона, каждый день и ночь вышагивающих по гулким мостовым самых темных улочек Кантерлота, таящих в своей глубине злачные заведения разного толка. Что ж, мне оставалось лишь только порадоваться, что они вряд ли когда-нибудь станут «клиентами» моих подчиненных.

«Да, похоже, тут не слишком-то интересуются эквестрийскими новостями, довольствуясь лишь слухами и устаревшими, обработанными цензурой, перепечатками газетных статей» – думала я, шагая вслед за товарищами по широким, мощеным каменными плитами, улицам города. Здания сменялись зданиями, одно выше другого, и вскоре, я начала понимать, насколько же велики размеры этого города. Громады зданий обступили нас со всех сторон, но в отличие от Мэйнхеттена, они не давили на окружающих высотой своих стен – вместо этого, я ощущала волны жара, накатывающиеся на меня от каждого белого исполина, блестевшего на солнце крашеными боками. Белый, розовый, бежевый – это были те цвета, что удостоились радушного приема местными земнопони, чередуясь на проплывавших мимо зданиях. Понятны стали мне и головные уборы – лишь сумасшедший провел бы хотя бы полдня на палящем солнце, не рискуя получить при этом тепловой удар. Останавливаясь, мы отдыхали в тени зеленых скверов, после чего шли дальше, все дальше и дальше проникая в громадную цитадель земнопони.

– «Да, этому городу никаких стен не нужно!» – пыхтела я, утомленная этой долгой прогулкой. Тень наплыла на нас сверху, загораживая безжалостно палящее солнце, но вскинув голову, я убедилась, что это было не облако – утренние тучки растаяли без следа, и единственными источниками тени оставались лишь козырьки магазинов, скверы на площадях, да вездесущие дирижабли и воздушные шары, кружившие над городом, словно громадные, пузатые пегасы – «И эти… Летают тут, летают… Блин, я устала и снова в туалет хочу!».

– «Не плачь, скоро будет мороженое» – утешила меня Соя, впрочем, тотчас же не преминувшая меня жестоко разочаровать – «Хотя, если никто не взял с собой талоны…».

Как выяснилось, загадочных «талонов» не оказалось ни у кого. Громада памятника, стоявшего посередине центральной площади, оказалась слабым утешением, хотя взгроможденная на плоское, широкое, десятиэтажное здание, исполинских размеров фигура смогла захватить мое воображение. Белоснежная фигура земнопони, с гордым видом вглядывавшегося куда-то вдаль, была выполнена не менее искусно, чем уже виденный мной, на въезде в город, памятник «рабочему и рабочей», и я долго восхищалась как его размерами, так и искусством архитектора и строителей, взгромоздивших его на огромное, восьмиугольное Здание Партии и Правительства Сталлионграда. Поднявшись в воздух, я намотала немало кругов, прежде чем утихомирилась, и позволила увести себя в тенек, где еще долго охала и ахала, оглядываясь на видневшуюся между высоких крыш голову этой статуи.

– «Ну как, вспомнила что-нибудь?» – небрежно поинтересовался у меня Гром, нехотя мазнув взглядом по громаде этого комплекса – «Или опять начнешь вешать нам на уши охапки из сена?».

– «Слушай, что тебе от меня надо, убогий?!» – оборвав на половине восхищенную речь, я мгновенно вскипела, подогреваемая жаждой, усталостью и ощущением переполненного мочевого пузыря – «Ты хотел стать инженером – так иди и становись! Скажи, я разрешила, и всего делов-то! Но только не выноси мой мозг, ладно? Иначе, боюсь, обижу я тебя и огорчу, просто до невозможности!».

– «Ты уже меня огорчила. Меня, и всех остальных» – фыркнул жеребец. Судя по напрягшимся ногам, он не преминул бы сойтись со мной в копытопашную, но сердито зашипевшая где-то сбоку Соя быстро сбила его воинственный настрой, поэтому он ограничился лишь надменным фырканьем – «В общем, вы как хотите, а я возвращаюсь домой!».

– «Думаю, нам и впрямь стоит вернуться» – задумчиво предложила Бриз, с беспокойством глядя на мою потеющую мордашку – «Может, полетим? Так будет быстрее, хотя и без мороженого…».

– «Да хрен с ним, с мороженым!» – отмахнулась я, выходя на улицу и расправляя широкие крылья, что не укрылось от внимания скакавшей вокруг меня толпы. Взмах, другой – и тяжело поднявшись в воздух, я присоединилась к остальным пегасам, уходя вместе с ними на юг. Заструившийся по телу воздух быстро остудил мое разгоряченное тело, и опустив голову, я стала внимательно присматриваться к проплывавшим мимо улицам, забираясь все выше и выше. Планировка города была настолько продуманной, настолько ровной и четкой, что я собиралась проверить одну безумную мысль, но забираясь все выше и выше, с каждым взмахом крыла и очередным ударом сердца я понимала, что посетившая меня догадка не столь безумна, как мне казалось вначале…

– «Ого!» – повертев головой, я заметила поднимавшуюся ко мне Сою – «Слушай, а ты знала, что Сталлионград выстроен в форме шестерни? А вот этот массив зданий – это же молот! Ну нихрена ж себе!».

– «Да, Скраппи. Это был завет Десятого Генерального Секретаря – снести стены, превратив сам город в цитадель» – кивнула альбиноска, вместе со мной, вглядываясь в проплывающие под нами проспекты – «Видишь? Эти улицы легко перекрываются, стоит лишь обрушить на них стены домов, а проспекты послужат защитникам как основные направления ударов и отступлений. В течение нескольких дней город можно превратить в настоящий лабиринт, и горе врагам, посягнувших на нашу землю!».

– «Эт точно! Вот это мне нравится. Наверное, именно из-за этого я чувствую себя тут как дома» – призналась я, вспоминая многочисленные флаги и транспаранты. «Равенство возможностей!», «Если мы не делаем что-то лучше других – то это лишь пока!», «Лишь упорный труд даст тебе то, что не дадут ни крылья, ни рог!» – многочисленные призывы глядели на меня с растяжек над улицами, со стен домов и из витрин магазинов. Казалось, весь народ, лишенный крыльев и рогов, поднялся в едином порыве достичь того, в чем было отказано им от природы, и это меня вдохновляло почище любых стихов и зажигательных спичей – «Знаешь, мне кажется, что я все это уже видела, и… И спасибо, что смогла мне это показать. Кажется, я даже начинаю вспоминать кое-что…».