Рождение легиона - Gedzerath

– «Ну-с, ну-с, юная кобылка, и как наши дела?» – голос его был высок и чем-то походил на кобылий. Обозрев меня с ног до головы, для чего врачу пришлось даже встать и перегнуться через стол, что, с его конституцией, явно было значительным подвигом, он вновь уставился на меня, посверкивая огромными линзами странной и сложной конструкции, занявшей место у него на голове – «Как живете? Как ваш животик?».

– «Не жалуюсь, доктор… Ээээ…».

– «Доктор Клаб «Кубик» Бол, к вашим услугам!» – неторопливо поклонился мне старик. Склонив голову и тело, он остановился, и распрямился лишь тогда, когда дождался от меня ответного поклона – «Очень, очень рад встретить, наконец, юную соратницу, знакомую с этикетом. Увы, нынешнее поколение, да и то, что было перед ним, давно забыли о том, как важна вежливость среди доверяющих друг другу пони».

– «А вы думаете, я достойна доверия?» – не удержалась я от мелкой подначки – «Мне кажется, остальные не разделяют вашего энтузиазма… В общем-то, как и я сама».

– «А вот это мы сейчас и узнаем…» – торгашески потер копыта врач, вновь опускаясь за стол, и придвигая к себе толстый, матерчатый саквояж, из которого появилась пухлая папка и несколько карандашей – «Итак, Скраппи «Крылышки» Раг, я правильно понимаю? Что ж, в вашей карте нет ничего необычного. Детские травмы, детские болезни… Коньюктивит, мейбомит…».

Услышав два последних слова, я вздрогнула, и тотчас же потянулась, делая вид, что разминаю затекшие от долгого сидения ноги. Этот врач меня еще не знал, и если он, хотя бы случайно, как это и бывает в таких случаях, поднимет свои глаза от карты, то разом найдет кучу несоответствий написанному. И тогда мне придется осуществлять экстренную эвакуацию своей тушки из этого «лагеря». Почему? Да потому что я ни на грош не верила тому, что рассказала мне Френа. Ни единому слову про «семью, которая очень хочет меня видеть», ни одному слову про дружную тридцатку пегасов, пригласивших меня к себе – все то, как была проведена эта встреча, вся эта десятка «дружественных морд», прилетевшая ко мне, говорит о том, что за ширмой из встретивших меня «соратников» стоят чьи-то морды, наверняка облаченные в доспехи. Уж слишком много было бросающихся в глаза признаков того, что моих попутчиков просто вежливо попросили привезти им заблудшую сталлионградскую пегаску. А почему не силой? Ну, может, не хотели обострять отношения с принцессой, вряд ли способной оценить всю шутку юмора с похищением одного из своих офицеров, тем более что ее, совершенно серьезно, почитали тут как богиню, не обфыркивая при этом верящих в ее божественность, как религиозных мракобесов. Это если они знают о том, какие посты я занимаю на самом деле. А если же нет…

«Тогда есть надежда выкрутиться из создавшегося положения с небольшими потерями» – решила я, слушая врача, и отвечая на его вопросы уже давно заученными, избитыми за полгода фразами, которыми я, раз за разом, отчитывалась перед врачами центра «Крылатых Целителей», не менее дотошно выспрашивавших меня обо всем, включая ощущения и предположения о течении тех или иных процессов в организме – «Если они не знали о моей должности и звании, то вполне возможно, что мной заинтересовались лишь в ближайшие пару месяцев, когда я уже почти безвылазно сидела в Понивилле. Или же просто не могут позволить себе устроить шум, опасаясь противодействия какой-либо конкурирующей организации… Ночной Стражи? Или это что-то вроде их собственной контрразведки? Что ж, это стоило бы прояснить, а пока – будем играть свою роль шпиона-неудачника, о котором все знают, и он знает о том, что все знают о нем, поэтому все участники сцены делают вид, что никто ничего не знает».

– «Ну что ж, все ясно» – откладывая книгу, прервал поток моих мыслей профессор. Они текли медленно и неторопливо, как и положено для каждой уважающей себя жеребой, по уверениям Кег, поэтому я вздрогнула, когда копыто врача хлопком закрыло картонную папку с порядковым номером «30» – «Ну что ж, я бегло ознакомился с вашим организмом, соратник Раг, а теперь, позвольте мне задать вам несколько личных вопросов. И я не могу удержаться от того, что уже давно просится ко мне на язык: а откуда у вас такие большие, я бы даже сказал, огромные крылья? Мой предшественник на этом посту, педиатр Рыбка не пишет ничего о генетических отклонениях, уродствах и аномалиях развития, поэтому я склонен думать, что этот порок – благоприобретенный. Вы не в курсе, откуда они у вас взялись?».

– «Знаете, мне кажется, больной пони, находившийся в большом фургоне, который мне пришлось тащить на своей спине с юга на север страны, назвал бы их как угодно, но совсем не «уродством». Поэтому я так же не считаю их таковым» – я скорчилась в фальшивой улыбке, перебирая в голове варианты ответов. Хотя внутренне я была готова к этому вопросу, но будучи заданным, он тотчас же поставил меня в тупик. В голове было пусто, и я просто не знала, как же прикрыть свою задницу. Хотя…

«А почему я должна выкручиваться? Почему юлю, словно меня заподозрили в чем-то неприличном» – как обычно, если я не знала, что сказать, то тут же начинала сама бросаться на собеседника, пытаясь отпугнуть его дымовой завесой из претензий и обвинений. Старый Хомяк пытался что-то мне втолковать, подсовывая воспоминания о разных разведчиках и диверсантах, но меня уже понесло – «Ведь это все их вина! Их, а не моя! Вот и пускай получат свое!».

– «А это все случилось пару лет назад. Они отросли, когда я попала в какую-то мало изученную аномалию, в горах» – настороженно откликнулась я, могучим усилием пытаясь не сорваться на скандал, ведь слава богиням, я еще понимала, когда начинаю выглядеть глупо – «Я едва дотянула до одного городка в Центральной Эквестрии, и там, уже проснувшись в госпитале, обнаружила это».

– «Значит, глаза тоже изменились?» – приподнял бровь доктор, глядя на копыто, намекающе тычущее в мой глаз – «Как интересно. И что, это как-то на вас повлияло?».

– «Да вроде бы нет…».

– «Нет, значит» – пробурчал врач, переворачивая последнюю страницу моей истории, и извлекая из своего саквояжа несколько чистых листов. Подколов их к папке, он тщательно пронумеровал бумагу, после чего принялся заполнять ее размашистым копытописным почерком – «И чувствуете себя хорошо? Ну что ж, это замечательно. Тогда, со своей стороны, я не нахожу у вас никаких серьезных заболеваний, требовавших бы скорейшей госпитализации. Но…».

– «Но при всем при этом, вы не можете оставить без внимания явные несоответствия между историей болезней и данными объективного осмотра, поэтому собираетесь настаивать на проведении всесторонних обследований, с привлечением врачей-специалистов и необходимого лабораторно-клинического оборудования» – продолжила я скучным голосом мысль врача, иронично покосившись на пришедших в недоумение пегасов. Что ж, я не зря провела столько времени в центре имени себя, и за этот год весьма поднаторела в медицинской лексике и терминологии. Конечно, я могла бы подискутировать на медицинские темы и раньше, с трудом отличая себя от Духа, но увы, этому мешал языковой барьер – Старый Хомяк не слишком-то и рвался изучать именно этот раздел ушедшего в прошлое английского языка, поэтому я не собиралась позориться на пони, влезая в научные споры профессионалов. Но здесь… Здесь, в Сталлионграде, я могла бы оторваться по полной, чем и собиралась воспользоваться, сразу показав местным эскулапам, что их надежды на получение в свои загребущие лапы очередной лабораторной мышки можно сразу упрятать в самый дальний чулан – «Я не против, доктор Бол. Только давайте договоримся сразу – они будут добровольными, и не будут включать в себя инвазивные процедуры. Оукей?».