Не бойся глубины - Наталья Солнцева

– С тобой невозможно разговаривать, – вздохнула Людмила. – Я только спросила, пойдем ли мы куда-нибудь…

– Ты просто вампир! – продолжал бушевать инженер Авдеев. – Пока не взбесишь человека, не можешь успокоиться! Ты питаешься моей энергией…

– Ладно, – устало согласилась жена. – Оставайся дома.

– Как это оставайся? А ты?

– Я пойду куда-нибудь, развеюсь… Может быть, буду праздновать с коллегами по работе. Не хочу сидеть дома. Ты наешься и ляжешь спать…

– И что в этом плохого? – перебил ее супруг. – Каждый может праздновать так, как ему нравится.

– Вот я этим и воспользуюсь.

Людмила знала, что подобные перепалки ничем не кончаются, каждый останется при своем мнении. Раньше она уступала и сдавалась. Но теперь что-то в ней восставало против. Она больше не желала мириться со своей зависимостью от непонятных взаимоотношений. Семья! Что это вообще такое? Если то, что у нее с Авдеевым… лучше такой семьи не иметь.

Тридцать первого декабря в ЖЭКе была маленькая вечеринка, и Авдеев задержался. Придя домой, он не застал Людмилы. На столе стоял приготовленный праздничный ужин – жареная курица, салат и пирог с яблоками. В холодильнике он нашел бутылку шампанского.

Людмила провела новогоднюю ночь в ресторане. Фирма «Альбион» устроила праздник для всех сотрудников, желающих повеселиться вне дома. Никитский с супругой тоже присутствовали. Он изображал любящего и внимательного мужа, но Людмила смотрела на эту пару уже другими глазами и видела все огрехи актерского дуэта. Она окончательно убедилась, что отношения директора и его жены – сахарная ложь.

Как бы там ни было, Авдеева развлекалась от души, не заботясь о том, что о ней скажут или подумают. Оказалось, что некоторые мужчины обращают на нее внимание. Она не скучала.

Людмила была довольна. Столы ломились от угощений; напитков она перепробовала за ночь больше, чем за всю предыдущую жизнь; мужчины делали ей комплименты. Дед Мороз со Снегурочкой нежданно-негаданно присвоили ей титул «Мисс Обаяние». Директор заказал по телефону букет цветов и лично преподнес его Авдеевой. Воистину это была ночь чудес!

Возвращаясь под утро домой, Людмила чувствовала себя Золушкой, которая слышит роковой бой часов. Бал во дворце закончился, и ей пора возвращаться к своим веникам, кастрюлям и тряпкам. Но она все равно счастлива – это ее первый бал! И она была принцессой!

Вышла из своей квартиры нелюбимая жена раздраженного мужчины, а вернулась совсем другая Авдеева – готовая к опасным поворотам и изменениям в своей судьбе…

С черного неба смотрели на город ледяные звезды. Кучер в белом полушубке погонял лошадей. Серая в яблоках тройка неслась по пустынным улицам Петербурга. Мелькали застывшие в ночном безмолвии дворцы, дома и набережные. Из-под полозьев взметались веера снега, колокольчик сходил с ума, развевались красные ленты…

Мороз крепчал, в лицо летели праздничные огни, жгучий ветер рвал медвежий полог, которым укрывалась Анна. Ее сердце замирало от восторга.

– Сто-о-ой! – крикнул кучеру Юрий, сидевший рядом с ней. – Скоро двенадцать. Пора открывать шампанское.

Пробка, хлопнув, отлетела прочь, белая пена смешалась с белым снегом. Ледяное шампанское обжигало горло.

– С Новым годом, дорогая, – прошептал Юрий.

Анна решила, что последнее слово ей послышалось.

Она предпочла делать вид, что молодой человек по-приятельски катает ее на саночках с ветерком. Никакой другой цели у него не было и быть не могло.

– Поше-е-ел! – крикнул Юрий, когда они выпили. – Давай! Гони!

Тройка полетела в ночь, рассекая синий воздух. Снежные вихри из-под саней сверкали в несущихся навстречу огнях. Юрий целовал холодные щеки Анны – или ей это казалось? Свист ветра оглушал ее. На крутых поворотах их кидало друг к другу, и Анна в испуге позволяла Юрию крепко обнимать ее. Его руки были такими горячими, что она чувствовала их жар даже сквозь мех полушубка…

Сани резко остановились у небольшого домика. Огромные окна, украшенные витражами, ярко светились. Юрий подхватил Анну на руки и взбежал по ступенькам раньше, чем она успела что-либо сообразить. Она замерзла на ветру, но ей было весело. Приятное, блаженное тепло охватило их в светящемся холле ресторана.

– Будем праздновать по-купечески! – усмехнулся Салахов. – Негоже проводить новогоднюю ночь в санях.

Заказали шампанское, коньяк, крабов, икру с блинами, горячие отбивные. Анна любила и умела хорошо поесть, она знала толк в блюдах, которые Юрий ни разу не пробовал.

– Может, еще мороженое?

– Нет, благодарю, я сама сейчас как мороженое. Лучше попросим принести нам горячего чаю с лимоном и медом.

– Мой дед, Платон Иванович, был бы очарован вами! – сказал он, глядя, как Анна со знанием дела беседует с официантом.

– Расскажите мне о ваших предках. Кажется, вы очень озабочены семейными проблемами.

Юрий смутился, мучительно соображая, как ему ответить. Анна порой пугала его своей проницательностью. Чего вдруг она решила задать ему вопрос о семейных проблемах?

– У нас славный купеческий род, – выдавил он, подыскивая повод сменить тему. – Мои предки торговали зерном, лесом, кожей и золотом. Люди не могут обойтись без торговли и торговцев. Они пользуются их услугами – и презирают их. Почему?

Госпожа Левитина помолчала, подняв рюмку и разглядывая цвет коньяка. Она улыбалась чему-то далекому, не имеющему отношения ни к Новому году, ни к этому ресторану, ни к Юрию…

– Потому что торговля – удел плебеев! – наконец сказала она. – Это шутка, разумеется. Любое ремесло, доведенное до совершенства, является искусством. Не столь важно, что вы делаете, сколько то, как вы это делаете. Люди часто презирают других за то, чего сами не умеют.

– Я люблю вас, Анна… – неожиданно произнес Юрий, глядя ей в глаза.

Она сделала вид, что увлечена мыслями о торговцах. Официант принес отбивные, и Анна перевела разговор на рецепт приготовления сочного мяса.

Юрий решил не развивать скользкую тему. Анна была ему слишком дорога, чтобы рисковать. Если она сейчас скажет «нет», изменить это будет гораздо сложнее. Господин Салахов умел добиваться своего не только в бизнесе. Он займет выжидательную позицию и ни в коем случае не будет настаивать.

Юрий украдкой рассматривал лицо Анны. До сих пор ему не удавалось как следует изучить выражение ее глаз. Необычный оттенок спелой сливы придавал им мерцающую глубину, в которой надежно прятались ее истинные чувства. Интересно, о чем она сейчас думает?

Анна Наумовна размышляла о том, как странно действует на нее обаяние этого молодого мужчины. Молодость привлекательна горячими порывами и любовным безрассудством, которые редко проявляются в зрелом возрасте. Но любовное безумие коварно… Оно увлекает доверчивое сердце, как ураган увлекает цветы и листья, обрывая их со стеблей и веток, чтобы потом безжалостно бросить, когда сила ветра иссякнет.