Разрушь меня - Тахера Мафи

Он отрывается от моих губ. Шепчет в мое ухо какие-то глупости. Берет мое лицо в свои ладони, и на этот раз я вспоминаю, что должна притворяться. Я хватаю его за пиджак, притягиваю его ближе и целую так крепко, как только могу, пальцами уже пытаясь расстегнуть первые пуговицы. Уорнер сжимает мои бедра и позволяет своим рукам завоевать мое тело. На вкус он — как мята, и пахнет гардениями. Его руки очень сильны на моем теле, его губы очень нежны, почти сладки на моей коже. Между нами электрический заряд, которого я не ожидала.

У меня кружится голова.

Его губы на моей шее, пробуют меня, поглощают меня, и я заставляю себя мыслить ясно. Я заставляю себя понять извращенность этой ситуации. Я не знаю, как усмирить неразбериху в своей голове, мое нерешительное отвращение, мою необъяснимую химическую реакцию на его губы. Мне нужно с этим покончить. Сейчас же.

Я тянусь к его пуговицам.

И он чрезмерно поощрен.

Уорнер приподнимает меня за талию, подсаживает меня, все еще прижимая к стене, его руки подхватывают меня за ягодицы, заставляя мои ноги обернуться вокруг него. Он не осознает, что предоставил мне идеальный угол для того, чтобы залезть во внутренний карман его пиджака.

Его губы находят мои губы, его руки проскальзывают под мою рубашку, и он начинает тяжело дышать, его хватка становится крепче, и я в отчаянии практически разрываю пиджак. Я не могу позволить этому длиться хоть секундой дольше. Я понятия не имею, как далеко Уорнер может зайти, но я больше не могу продолжать поощрять его безумие.

Мне нужно, чтобы он подался вперед еще на пару сантиметров… и мои руки обхватывают рукоять пистолета.

Я чувствую, как он застывает. Отстраняется. Я наблюдаю за тем, как на его лице сменяют друг друга непонимание, страх, боль, ужас, злость.

Он роняет меня на пол в то же мгновение, как я нажимаю на спусковой крючок в самый первый раз.

Мощность и сила оружия обескураживает, а звук гораздо громче, чем я представляла.

Отзвуки эха вибрируют в моих ушах и в каждом биении моего сердца.

И это сладостная музыка.

Это небольшая победа.

Потому что на этот раз кровь принадлежит не Адаму.

Глава 40

С Уорнером покончено.

Я встаю и убегаю с его пистолетом.

Мне нужно найти Адама. Мне нужно украсть автомобиль. Мне нужно найти Джеймса и Кенджи. Мне нужно научиться водить машину. Мне нужно отвезти нас в безопасное место. Мне нужно сделать все это в таком порядке.

Адам не может быть мертв.

Адам не мертв.

Адам не умрет.

Мои ноги ритмично стучат об асфальт, футболка и лицо забрызганы кровью, в свете заходящего солнца заметно, как до сих пор трясутся руки. Резкий порыв ветра вырывает меня из сумасшедшей реальности, в которую я, кажется, погрузилась. Я делаю тяжелый вдох, щурюсь при взгляде на небо и понимаю, что у меня остается не так уж много времени до наступления полной темноты. По крайней мере, люди с улицы уже давно эвакуированы. Но у меня нет ни малейшей идеи о том, где могут быть солдаты Уорнера.

Интересно, есть ли маячок у самого Уорнера? Интересно, станет ли им известно, если он умрет?

Я ныряю в темные углы, пытаюсь найти любые зацепки на улицах, пытаюсь вспомнить, где Адам упал на землю, но моя память слишком слаба, слишком рассеяна, мой разум сбит с толку и не может воспроизвести все произошедшее до мельчайших деталей. То ужасающее мгновение — в моей голове один сплошной клубок безумия. Я никак не могу разобраться в нем, а Адам тем временем может быть где угодно. Они могли сделать с ним что угодно.

Я даже не знаю, что я ищу.

Возможно, я попусту трачу время.

Я слышу внезапное движение и ныряю в ближайший переулок, мои пальцы сжимаются на рукояти пистолета. Теперь, когда я уже испытала, каково это — стрелять из оружия, я чувствую себя более уверенно с пистолетом в руке, я более осведомлена о том, чего ожидать и как оно действует. Но я не знаю, радоваться или ужасаться тому факту, что я так быстро срослась с чем-то столь смертоносным.

Шаги.

Я вытягиваюсь по струнке у стены, мои руки и ноги соприкасаются с шероховатой поверхностью стены во всех возможных местах. Надеюсь, что я достаточно скрыта в тени.

Интересно, кто-нибудь уже обнаружил Уорнера?

Я наблюдаю за тем, как солдат проходит прямо мимо меня. С его груди свисает несколько винтовок, в руке же у него — оружие чуть меньшего размера. Я перевожу взгляд на пистолет в своей руке и понимаю, что и понятия не имею, сколь много разных видов оружия существует.

Все, что я знаю, — это то, что одни больше, чем другие. Некоторые нужно постоянно перезаряжать. А некоторые, вроде того, что у меня в руке, — нет. Может, Адам научит меня в них разбираться.

Адам.

Я втягиваю воздух и настолько незаметно, насколько это возможно, продвигаюсь дальше по улицам. Я отмечаю впереди особенно темную тень, растянувшуюся на тротуаре, и стараюсь её обогнуть. Но по мере приближения понимаю, что это не тень. Это пятно.

Кровь Адама.

Я сжимаю челюсть до тех пор, пока боль не отпугивает рвущиеся наружу крики. Я делаю несколько быстрых, коротких вдохов. Мне нужно сосредоточиться. Мне нужно использовать эту информацию. Мне нужно обратить внимание на…

Мне нужно проследить за пятнами крови.

Кто бы ни утащил Адама, он еще не вернулся, чтобы прибрать за собой. На земле отчетливо видна череда капель, ведущая с главной дороги в плохо освещенный переулок. Свет настолько тусклый, что мне приходится нагибаться, чтобы разглядеть пятна на дороге.

Постепенно я начинаю терять из вида, куда они ведут. Их становится все меньше. Кажется, они окончательно исчезли. Не уверена, являются ли темные пятна, что я нахожу, пятнами крови, старой жвачкой, прилепленной к тротуару, или драгоценными каплями чьей-то жизни. След, ведущий к Адаму, закончился.

Я отхожу на несколько шагов назад и вновь отслеживаю кровавый путь.

Я проделываю это три раза, прежде чем прихожу к мысли, что они, должно быть, затащили его внутрь. У меня перед глазами старая стальная конструкция с еще более старой дверью, которая выглядит так, словно её никогда не открывали. Она выглядит так, словно её годами не использовали. И я не вижу других вариантов.

Я кручу ручку. Закрыто.

Я использую весь свой вес, чтобы во что бы то ни стало открыть её, врезаюсь в нее, но все, чего я добиваюсь, — синяки по всему телу. Я могу прострелить замок, так же, как - я видела - это делал Адам, но я не уверена как в способности точно целиться, так и в мастерстве владения пистолетом, и не думаю, что могу позволить себе шуметь. Я не могу дать им обнаружить меня.