Канашибари. Пока не погаснет последний фонарь. Том 2 - Вероника Шэн

Да, Хасэгава устал, хоть и скрывал это. Но было что-то еще, что я не могла распознать. Хасэгава явно думал о чем-то тяжелом, но я не знала, о чем именно. Возможно, о том же, о чем и я пару минут назад.

– Да, пожалуй, – согласилась я.

Еще некоторое время мы прошли в молчании, погруженные каждый в свои мысли, а после набрели на небольшую клинику. В немногочисленных палатах располагались койки, на которых можно было отдохнуть. Одеял и подушек не оказалось, но я не жаловалась.

Я опустилась на койку, устало вздохнула и вытянула ноги. Мышцы ныли, но хуже была боль в области ребер. Там точно появятся синяки, но, к счастью, я точно ничего не сломала. На локте, которым я ударилась, пока убегала от карасу, уже проявился яркий кровоподтек.

Хасэгава присел на край кровати напротив и, вытащив из рюкзака бутылку с водой, передал ее мне.

Немного придя в себя, я ощутила легкий голод, но слишком устала даже для того, чтобы поесть. Голова отяжелела, а глаза начали слипаться, и я поудобнее устроилась на больничной койке. Внезапно я подумала о том, что теперь мне нужно найти новую куртку или толстовку, а затем уже не помнила, вокруг чего крутились мои мысли. Они смешались с чернотой перед глазами, и я провалилась в сон.

Открыв глаза, я едва не подскочила, но уже не помнила, что же мне снилось. Зато сердце билось в груди почти как после бега, и я, поморщившись, села, потирая затекшую шею. Судя по свету из окна, я проспала не больше пары часов и утро было в самом разгаре.

Этот короткий период сна я не могла назвать полноценным отдыхом, но после – пусть и забытого – кошмара желание засыпать пропало. Хасэгава сидел на кровати напротив, прислонившись спиной к стене, закрыв глаза и вытянув длинные ноги.

Стараясь не шуметь, я взяла бутылку и отпила немного воды, а потом вытащила из рюкзака еду. Впечатления от пройденного кайдана начали сглаживаться, а эмоции утихать. Голод же, напротив, стал сильнее.

Перекусив, я села скрестив ноги и вытащила из кармана кольцо Минори. Меня захлестнуло запоздавшее облегчение оттого, что ее подарок не потерялся во время моих… приключений в лесу. Покрутив кольцо в пальцах, я несколько раз прочитала выгравированную надпись: «Карп, плывущий против течения, может стать драконом». В груди защемило, и я, сжав кольцо в ладони, зажмурилась и мысленно обратилась к своей погибшей подруге. Я сказала ей, что выживу. И поджала губы, с печалью вспоминая жизнерадостную улыбку Минори. Ту, которую больше никогда не увижу.

Убрав кольцо, я вытащила из второго кармана брелок. Сделала я это на автомате, даже не задумавшись. До этого я практически не прикасалась к брелку, ведь он напоминал о Кадзуо, о его страшной смерти. Но после этого кайдана и разговора с Ямамбой…

Я со смешанными чувствами рассматривала деревяшку с иероглифами. Этот брелок не давал мне покоя даже тогда, когда я старалась о нем не вспоминать… Он был не только напоминанием о погибшем человеке, который что-то значил для меня, как в случае с кольцом Минори. Этот брелок был еще и частичкой головоломки. Кадзуо нашел его у трупа, который мы увидели после азартной игры. При этом убитого Кадзуо точно не знал. И сказал, что забрал брелок, так как с ним будет проще идентифицировать или жертву, или убийцу.

Еще тогда я поняла, что Кадзуо если и не лгал, то уж точно недоговаривал. И на пороге смерти он позаботился о том, чтобы отдать мне брелок. Зачем? Почему он подумал об этой вещи… в такой момент?

И почему вообще Кадзуо полез осматривать труп? Зачем?

Вдобавок ко всему мужчина был убит тем же способом, что и преступник, подставивший и убивший моего брата. Так же как и участник, чье тело обнаружили мы с Араи… Могло ли все это быть совпадением?..

Ответ напрашивался сам собой.

Я даже не сомневалась, я была уверена, что подобных совпадений не бывает. Этот способ убийства повторился уже несколько раз, так что превратился в нечто вроде… почерка. От этой мысли я вздрогнула.

Но больше всего меня удивило то, что я обнаружила на брелке уже после кагомэ. На деревяшке были выжжены иероглифы «число»[51] и «мужчина»[52], складывающиеся в имя… Кадзуо.

Неужели этот брелок принадлежал именно ему?.. В этом я не сомневалась. Но откуда у мертвого человека, которого Кадзуо даже не знал, мог оказаться брелок с его именем? И как так случилось, что Кадзуо вдруг этот брелок нашел?

Он так ничего мне и не объяснил. Он вечно недоговаривал или же говорил что-то странное… Я невольно вспомнила, как после нашего первого кайдана Кадзуо вновь появился рядом со мной и Минори. И что же он тогда сказал? Кажется, что ходил неподалеку, потому что кого-то искал.

Но кого он мог искать? Больше Кадзуо об этом не упоминал. Может, это был его секрет. А может, Кадзуо просто использовал первую пришедшую на ум отговорку. Я не знала, что обо всем этом думать, но если же те слова все-таки не были ложью… Я не сомневалась, что между поисками Кадзуо и этими убийствами имелась связь.

Вспомнила я и другие слова Кадзуо, за которые он почти извинился после кэйдоро. Он сказал, что если уж посмотрит, как мы с Минори погибнем, то в следующем кайдане…

Мне еще тогда показалось, что во время разговора в магазине Кадзуо пытался рассердить и обидеть нас, чтобы я перестала задавать вопросы. И ведь это сработало. Я решила держаться от него подальше. Кадзуо поступал так не один раз – говорил что-то резкое, отталкивал, чтобы избежать лишних вопросов. Как и во время нашей ссоры, последней ссоры…

– Эта вещь правда принадлежала твоему другу?

Я удивленно вскинула голову, услышав голос Хасэгавы. Его внимательные глаза смотрели на меня. Я лишь понадеялась, что он не наблюдал за тем, как я хмуро рассматривала брелок и напряженно обдумывала все то множество вопросов, что роились у меня в голове… Мне не хотелось, чтобы Хасэгава начал задавать свои, потому что я сама еще ничего не знала.

– Да, – ответила я. – Я не солгала Ямамбе. Точнее, не во всем.

Хасэгава кивнул.

– Звучало… правдоподобно. Искренне, – отозвался он, и я нахмурилась. Никогда не любила демонстрировать свои чувства.

– Просто хотел сказать, что мне жаль, – продолжил Хасэгава. – Ты потеряла уже двоих друзей… Неужели тот, о ком ты говорила, и правда сгорел заживо? – Его голос едва заметно дрогнул.