Канашибари. Пока не погаснет последний фонарь. Том 2 - Вероника Шэн

– Помочь друг другу? И как же это?

– Вы поможете мне отомстить с помощью своих огромных сил, – ответила я, борясь с тошнотой. – Но вы не можете покинуть этот лес, а потому не можете и добраться до тех людей, что находятся за его пределами, чтобы отомстить за себя. Но я могу помочь. В одной из книг я прочла, что в лесу вас держит какой-то цветок. И если кто-то пересадит его в другое место, вы сможете покинуть этот лес и начать жить где-то еще. Я… – Мой голос дрогнул, когда я увидела, как оскалила зубы Ямамба, услышав о цветке. – Я могу пересадить этот цветок, и вы станете свободны. Я посажу его в большом городе, где проживает множество людей, и тогда вы сможете забрать себе всех, кого пожелаете.

– И твоих врагов? – ухмыльнулась Ямамба.

– И моих врагов, – кивнула я.

Горная ведьма задумчиво смотрела на меня, и я через силу улыбнулась, боясь, что выражение моего лица будет слишком наигранным.

– Что ты знаешь об этом цветке? – протянула Ямамба, и от ее противного голоса моя голова заболела еще сильнее.

Я услышала, как Хасэгава втянул носом воздух.

– Что он держит вас здесь, – осторожно ответила я, не упоминая, что знала и о жизни ведьмы, что была заключена в этом цветке.

– Хм… – протянула Ямамба, пристально меня рассматривая.

Казалось, мои слова ее заинтересовали, но я приказала себе не радоваться раньше времени. Эта злобная старуха могла напасть на нас в любой момент.

Но я видела, как жадно загорелись ее глаза, какой кровожадной стала ее ухмылка. Вряд ли в этот проклятый лес часто забредали путники… Даже если этот лес существовал только на страницах кайдана.

– Почему я должна тебе верить? – спросила Ямамба, и я невольно сжала кулаки.

– А зачем мне врать? Я ведь прямо сказала, что помочь вам мне выгодно… Но также я хочу помочь потому, что мне тоже больно… и я вас понимаю.

– Докажи, – потребовала Ямамба, и я растерялась. Что? Как я должна была доказать свои слова?

Сердце неприятно кольнуло. Горная ведьма, увидев мое растерянное лицо, хрипло рассмеялась:

– Докажи, что люди причинили тебе боль, такую, что ты хочешь отомстить. Что же они сделали? Расскажи мне.

Я помедлила, но потом поняла, что у меня нет другого выбора, кроме как врать дальше. Но лучшая ложь та, что умело перемешана с правдой.

Такую я и выбрала.

– Моего брата убили, – хрипло ответила я, почувствовав, как сердце сжалось от боли, и при этих словах на моем лице наверняка отразились искренние эмоции. Ведь на этот раз я не пыталась их скрыть. – Мой брат был мне очень дорог, мы были так близки… И он только начал жить, у него было столько планов и надежд. Но теперь его нет… И я ненавижу тех, кто в этом виноват, всем сердцем.

Я умолчала о том, что человек, убивший моего брата, уже и так мертв.

– Не верю, – усмехнулась Ямамба, и у меня упало сердце.

Я невольно обернулась к Хасэгаве в поисках поддержки и увидела, как он, до этого не сводивший с меня глаз, напряженно посмотрел на ведьму.

– Если бы ты так любила брата, то последовала бы за ним, когда он появился в лесу, – скрипуче рассмеялась Ямамба. – Значит, смерть брата для тебя стала не такой уж серьезной потерей.

Эти слова, их несправедливость и лживость, подняли во мне волну возмущения и ярости. Но ее потушил страх, когда горная ведьма, ухмыльнувшись, подошла ко мне почти вплотную.

Я снова решила, что это конец, но внезапно – даже для самой себя – выпалила:

– Это не всё!

Ямамба остановилась.

– Что еще? – фыркнула горная ведьма, и у меня вновь побежали мурашки от жуткого взгляда ее черных глаз. Они отбирали остатки моей решимости, заполняя образовавшуюся пустоту страхом, но я взяла себя в руки.

– Это не все зло, которое люди мне причинили. Еще… У меня был лучший друг. Он спас мне жизнь, и не один раз. Мы прошли вместе столько трудностей, столько смертельных опасностей… – Сначала я пыталась показаться печальной, но с каждым словом, возвращающим меня мыслями к Кадзуо, мне становилось все больнее, и эта настоящая боль просочилась в мой голос, отразилась на лице. – Но и его убили. Предали, и он сгорел заживо. Прямо у меня на глазах. И я ничего не могла с этим поделать. Это ужасная смерть, и я хочу отомстить тем, кто отобрал у меня двух близких мне людей, причем каждого таким жестоким способом.

Мы с Кадзуо не были близки, и в его смерти виноваты были не люди, а ёкаи, но я должна предоставить этой ведьме как можно больше доказательств того, что мне есть кому и за что мстить. Необходимо просто немного подогнать правду под обстоятельства.

Мой голос задрожал, когда я вспомнила о пламени, в котором заживо сгорел Кадзуо. За прошедшее время воспоминание совсем не потускнело, оно каждый раз приводило меня в ужас, заставляя сердце сжиматься от острой боли.

Я услышала, как удивленно вздохнул Хасэгава и кинул на меня быстрый взгляд. Я посмотрела на него в ответ всего на секунду, но увидела что-то похожее на сочувствие.

Ямамба какое-то время смотрела на меня, размышляя.

– И как звали этого человека? Отвечай быстро, чтобы я поняла, что ты не врешь! – потребовала ведьма.

– Кадзуо, – ответила я.

– Хм… Ты могла выдумать имя, – продолжила испытывать меня Ямамба, и я еле сдержалась, чтобы не заскрипеть зубами. Эта старуха так жестока, но так труслива? К страху и отвращению прибавилась злость. Я буквально ненавидела эту кровожадную тварь.

– Вот, – сдерживая ярость, я вытащила из кармана брелок, который Кадзуо нашел у убитого незнакомца. – Эту вещь Кадзуо отдал мне перед своей смертью. На ней выгравировано его имя.

Я увидела, как Хасэгава сделал полшага вперед, словно тоже хотел рассмотреть, что же я показала Ямамбе.

Та едва взглянула на брелок, и я бережно убрала его обратно в карман. Глаза ведьмы неотрывно смотрели на меня, а затем ее губы растянулись в хитрой и злой ухмылке. Взгляд стал расчетливым.

– Хорошо. Мы договорились. Ты пересадишь цветок в город, а я убью твоих врагов… – Ямамба хрипло и радостно рассмеялась. – И еще кого-нибудь.

Я невольно вздохнула с облегчением, но потом вернула себе более спокойное выражение лица, боясь, что ведьма раскусит мой план. Но она, видимо, приняла мои эмоции за предвкушение мести.

– Спасибо вам. – Я поклонилась, чувствуя подступившую к