Выродок - Светлана Ст.

Уизли забарабанил пальцами по оконному стеклу. Да что эти врачи понимают! Не зря же слова «врач» и «врать» имеют один корень! Все образуется!

Драко едва успел вновь лечь в кровать, как в палату вошла незнакомая целительница.

— Мистер Малфой, как вы себя чувствуете?

— Нормально, мисс.

— Мистер Малфой, поймите нас правильно! Мы ни в коем случае не хотим принуждать вас к чему‑либо, но, раз уж вы начали принимать визитеров… С вами очень хочет увидеться руководитель Департамента по контролю над магическими существами, а также главный целитель нашей больницы. Им очень важно понять, что произошло! Они уже побеседовали с мистером Уизли, но он не видел, что случилось с вами, когда вы ушли в джунгли. Конечно, если вы пока не готовы к такому серьезному разговору, никто не станет вас принуждать…

— Я вполне готов принять этих посетителей, — вспоминать о происшедшем не очень хотелось, но перспектива долгие часы провести в больничной палате в обществе страшненькой сиделки нравилась еще меньше.

— Хорошо, мистер Малфой, я им передам.

Целительница ушла, и через несколько минут в палату вошли два человека. Один из них был высок, худ и темноволос, его лицо испещряли резкие шрамы. Другой, невысокий, лысеющий и плотный, одетый в мантию целителя, выглядел добродушным и улыбчивым.

Представившись, они уселись на стулья рядом с кроватью.

— Мистер Малфой, я хотел бы услышать все, что произошло с вами с того момента, как мистер Уизли показал вам странную вазу в особняке Уилкинсона, — сказал драконовод.

Юноша начал говорить. Вспоминать о случившемся было неприятно, но Драко рассказал все честно, не забыв упомянуть, что вазу схватил именно он, а нищеброд пытался его остановить. Несколько раз юноша прерывал свое повествование, и целитель поил его тыквенным соком. Когда рассказ был закончен, двое мужчин переглянулись.

— Если честно, я ничего иного и не ждал, — мягко сказал целитель. – Такой шок… удивительно, что мистер Малфой хоть что‑то помнит.

— Мистер Малфой, — спросил драконовод, — вы, наверное, очень любите книги о драконах? Собираете старинные фолианты с легендами, заучиваете драконьи вирши древних бардов… Интерес к существам, в честь которых вас назвали, вполне понятен.

— Меня назвали не в честь рептилии, а в честь созвездия Дракон, — слова собеседника очень удивили юношу. – Летающими крокодилами я никогда не интересовался, виршей о них не учил и никаких фолиантов не собирал.

Драконовод сочувственно улыбнулся:

— Но хоть какие‑то книги о драконах вы, наверное, читали?

— Только те, что были нужны для учебы в Хогвартсе.

— А «Становление эргерена» читали? – быстро спросил целитель.

— Никогда. Даже не слышал о такой книге.

— Мистер Малфой, в том, что вы читали эту книгу, нет ничего зазорного, — ободряюще сказал драконовод. – Да, с ней не согласны ученые, но никому и в голову не приходило ее запрещать! Все мы в юности ею зачитывались…

— Я эту книгу не читал, — Драко начинал раздражать нелепый разговор. – Почему вы так уверены в обратном?

— Да потому, что дракон, которого вы якобы видели, — это золотой зажор. Только он способен рассыпаться в груду золота, чтобы таким образом устроить последнюю проверку для будущего эргерена, — спокойно объяснил драконовод. – Проблема в том, что в действительности золотых зажоров в природе не существует. Упоминаются они только в «Становлении эргерена», и рассказ о вашей встрече с драконом почти дословно совпадает с текстом этой книги…

— То есть вы считаете, что я лгу?! – юноша задохнулся от возмущения.

К немалому изумлению Драко, его собеседники вдруг расхохотались. Они смеялись минут десять и не могли остановиться, а юноша кипел от ярости. Наконец целитель, утирая слезы, объяснил:

— Мистер Малфой, даже если бы мракоборцы нашли вас не в одном из немногих сохранившихся на Земле мест, где все еще живут дикие драконы, то характер ваших ожогов все равно не оставлял бы ни малейших сомнений в том, что с вами случилось. Бесспорно, мистер Уизли и вы стали жертвой драконов, но характер ваших травм наводит на вполне определенные мысли, а ваш рассказ подтверждает самые грустные предположения. Вы готовы услышать очень неприятные вещи?

— Да, готов.

— Видите ли, мистер Малфой, — заговорил драконовод, осторожно подбирая слова, — драконы способны варьировать силу и смертоносность своего пламени. Они могут плавить камни, но умеют и прожигать в толстом железном листе крохотные отверстия. Драконы способны испепелить человека на месте, но могут и просто оглушить его. Большинство ожогов, получаемых драконоводами, ужасно выглядят, но не очень болезненны и легко поддаются лечению; примерно такой ожог был нанесен и вашему боссу. Но вы – другое дело, мистер Малфой. Вы получили очень страшные ожоги, но совсем неглубокие. Если бы они оказались глубже хоть на пару сантиметров, вы вряд ли выжили бы. Вам очень повезло…

— И как же вы объясняете мое везение?

— У нас сложилось впечатление, — тихо ответил драконовод, — что дракон захотел съесть вас и перед трапезой решил слегка поджарить на слабом огне. Так мы жарим ростбиф: снаружи – румяная корочка, а внутри – мясо с кровью. Дракон жег вас долго и неспешно, поэтому и не успел сожрать: по вашим следам уже шли мракоборцы и спугнули его…

— В то время, когда дракон вас жег, вы испытывали нечеловеческую боль, мистер Малфой, а продолжалось это долго, — в голосе целителя звучало сочувствие. – Сознание вы почему‑то не потеряли, и, чтобы защититься от того кошмара, который с вами происходил, ваш разум создал иллюзию дружеской беседы с драконом. Это помогло вам переключить внимание с боли на воображаемый разговор. Придумать что‑то оригинальное в такой жуткий момент вы, разумеется, не могли и использовали в качестве рабочего материала диалог, который читали некогда в «Становлении эргерена».

— Я не читал «Становление эргерена», — устало повторил юноша. Мысль о том, что летающий ящер намеревался употребить высокородного наследника Малфоев в качестве ростбифа, вызвала тошноту и слабость.

— Скорее всего, вы забыли об этом в тот момент, когда дракон вас жег, мистер Малфой, — доброжелательно отозвался целитель. – В подобной ситуации возможно все, что угодно…

— А кто такой этот эргерен? – юноша устал спорить.

— Эргерен – не имя, а что‑то вроде титула, — хмыкнул драконовод. – Это человек, умеющий превращаться в дракона. Для моих коллег эргерен многие века остается тем же, чем морщерогий кизляк стал для издателей журнала «Придира», — великой тайной, к которой безумно хочется приобщиться. Странный выбор, если честно! Хотя, с другой стороны, «Становление эргерена» было написано в очень мрачные времена — вскоре после гибели короля Артура. Волшебники тогда были испуганы, разобщены и ждали чуда, и эта книга им чудо и пообещала – пусть нелепое и невнятное. В «Становлении эргерена» молодой человек неуказанным волшебным образом попал из родной Британии в Норвегию, где в те времена дикие драконы еще водились. Там юноша встретился с золотым зажором и успешно прошел все предложенные крылатым ящером испытания. Тем не менее, дракон сильно обжег юношу, — да, примерно как вас, мистер Малфой, хотя и послабее, наверное. Пострадавшего выходили норвежские крестьяне. Вылечившись, он вернулся в родные места, но прожил там недолго…