Выродок - Светлана Ст.

— Прекрасно, но я хочу понять, что случилось с моими руками!

— Вы получите все необходимые разъяснения, мистер Малфой, — невозмутимо ответила старшая из женщин. – Но сейчас три часа ночи, и, боюсь, для долгих рассказов это не самое подходящее время. И, кстати, мистер Малфой, вы есть хотите?

Драко прислушался к своим ощущениям и кивнул:

— Да, мэм, хочу. Очень хочу!

Целительница кормила его с ложечки, словно младенца, но противоречить ей не было сил.

Поев, юноша уснул и окончательно пришел в себя только после полудня.

Пользоваться руками Драко все еще не позволяли ни при каких обстоятельствах. На протесты пациента целители не обращали внимания. Кормили юношу по–прежнему с ложечки.

После завтрака он потребовал, чтобы ему сообщили, какие травмы он получил, однако в долгих и запутанных обяснениях не нашел ничего нового по сравнению с ночным рассказом сиделки. Целители также сказали пациенту, что сделали ему перевязку, пока он спал. По их словам, заживление ожогов шло хорошо.

Тогда, подумав, Драко спросил, может ли поговорить со своим начальником. Посовещавшись, целители разрешили эту встречу.

Через несколько минут в палату вошел Уизли. Увидев его, юноша испытал настоящий шок. Драко помнил, как жутко выглядел нищеброд после встречи с невидимым драконом. Но сейчас начальничек был совершенно таким же, как и всегда, только волосы почти полностью сгорели, а на левом виске у самых корней волос появился небольшой, едва заметный шрам. Юноша впервые задумался, ЧТО имеют в виду целители, говоря: «Вам очень повезло».

— Добрый день, сэр, — он надеялся, что голос его звучит как обычно.

— Добрый день, мистер Малфой, — Уизли кивнул и сел на стоящий у кровати стул. – Впрочем, мне кажется, что от подобных церемоний мы можем отказаться. Большинство знакомых называют меня Арти. Насколько я знаю, вам не нравится, когда к вам обращаются по имени, так что я могу называть вас по фамилии.

— Мне это не кажется хорошей идеей, сэр, — одна мысль о том, что нищеброд может обращаться к нему по имени, привела юношу в бешенство. – Я ведь по–прежнему остаюсь вашим подчиненным, сэр.

— Как угодно, мистер Малфой, — начальничек пожал плечами. – Так о чем вы хотели меня спросить?

— Сэр, — Драко очень надеялся, что его голос не дрожит, — вы видели мои ожоги?

— Нет, мистер Малфой, — Уизли покачал головой. – Я был без сознания, когда меня нашли, и очнулся уже в больнице… А на перевязки посторонних не пускают. Целители говорят, что ожоги очень сильные, но заживают хорошо, так что вам повезло.

— Я это уже слышал, сэр.

— Мистер Малфой, — нищеброд сморщился, словно жевал лимон, — на драконьей реке вы спасли мою жизнь. Я перед вами в долгу, а долги я привык платить. Однажды оплачу и этот…

— Не стоит благодарности, сэр, — подобного идиотизма юноша от собеседника не ожидал, — это просто работа. Я не сомневаюсь, что вы точно так же вытащили бы меня, если бы я обгорел первым. Кроме того, мы попали в родильный дом диких драконов исключительно по моей глупости… Говорить тут не о чем.

Начальничек пожал плечами, но ничего не сказал. Некоторое время оба молчали.

— Мистер Малфой, — засуетился вдруг Уизли, — разумеется, время вашего пребывания в больнице считается отбытием принудиловки. Все необходимое вам лечение будет оплачено Министерством, как и лекарства, и восстанавливающие процедуры… Ваша волшебная палочка, к сожалению, сгорела на драконьей реке, но мистеру Оливандеру уже заказана новая, точная копия прежней. Работу оплатит Министерство. Если же аналог вашей прежней палочки вам почем‑либо не подойдет, Министерство возместит мистеру Оливандеру все затраты по выбору вами другой палочки…

— Это хорошо, — Драко не знал, что еще можно сказать.

— А теперь я должен идти, — нищеброд поднялся со стула и направился к двери, — дела, знаете ли… Да, мистер Малфой, моя жена и дети очень хотят навестить вас. Вы согласитесь поговорить с ними?

Вот только с семейкой начальничка ему и не хватало встретиться для полного счастья!

— Нет, сэр, боюсь, я еще не слишком хорошо себя чувствую, — юноша слегка застонал и закрыл глаза.

— Простите, мистер Малфой, — Уизли заметно смутился, — а вы сейчас ничего не хотите? Вам пока запрещают шевелить пальцами рук, а большинство целителей — женщины… Может быть, с мужчиной вам будет проще? Многие мои друзья лежали в больнице, и я знаю соответствующие заклинания…

Все, приехали…

— Спасибо за заботу, сэр, — юноша вложил в эти слова всю свою язвительность, — но я пока ничего не хочу.

— Да–да–да, мистер Малфой, до свидания, — нищеброд быстро вышел из комнаты.

Драко выругался, встал с кровати и направился в туалет. Пусть целители говорят что угодно, но ОБ ЭТОМ он просить никого не будет! Юноша с радостью обнаружил, что может шевелить замотанными в бинты пальцами и не чувствует никакой боли. Да целители просто перестраховщики! Все в полном порядке!

Артур вышел из палаты и выругался. Все‑таки этот щенок – самый настоящий выродок! «Детей ваших здесь нет», «я по–прежнему остаюсь вашим подчиненным»… Уизли вообще не предполагал, что захочет отказаться от церемоний в общении с мальчишкой после того, что тот вытворял в начале их совместной работы. Но теперь Артур передумал, можно сказать, предложил этому идиоту дружбу, а тот в ответ устроил демонстрацию своей высокородности, будь она неладна!.. Ну откуда берутся такие недоумки?!

Уизли подошел к окну и закусил губу. Он вдруг сообразил, что, если Малфой, несмотря на пережитые испытания, сохранил свою спесь, это даже хорошо. Но что будет после того, как снимут бинты?!

Артур солгал: позавчера днем он видел своего подчиненного без бинтов во время перевязки и после этого некоторое время тихо посидел в углу, рассасывая под языком одну полезную магловскую таблетку. В больницу их принесла Молли, которой муж объяснил, что это магловские витамины. Хорошая она жена, никогда не задает лишних вопросов…

Затем Уизли по сети летучего пороха поговорил с Гермионой и попросил ее обратиться к родителям, чтобы те порекомендовали хороших магловских специалистов по пластической хирургии. (Отец и мать девушки работали стоматологами и в магловской медицине разбирались лучше мистера Уизли.)

Магловские пластические хирурги, увы, оказались людьми совершенно никчемными. Они видели больного вчера днем во время перевязки и бормотали какую‑то ерунду о тяжелейшем химическом ожоге и отсутствии шансов на восстановление. Артур наорал на них; впрочем, он не очень хорошо помнил, что тогда говорил и делал, а после ухода идиотов–специалистов принял еще одну таблетку.

Уизли забарабанил пальцами по оконному стеклу. Да что эти врачи понимают! Не зря же слова «врач» и «врать» имеют один корень! Все образуется!