Выродок - Светлана Ст.

— Почему вы не окликнули меня, когда я вас выпустил, сэр? – резко спросил юноша.

— Вы устали, мистер Малфой, вам нужно идти одному, — прошипел нищеброд.

— Если вы еще раз так поступите, я ударю вас по голове, сэр, и вам будет очень больно. К сожалению, магию здесь применять нельзя, а в магловской драке я не силен, поэтому могу и убить вас ненароком. Неужели вы хотите, чтобы ваш подчиненный стал убийцей, сэр?

— Нет, мистер Малфой.

— Тогда не мешайте мне, пожалуйста, сэр. А если я опять вас потеряю – очень прошу меня окликнуть. В противном случае за последствия я не отвечаю.

— Хорошо, я все понял, мистер Малфой. Больше проблем не будет.

— Я очень на это надеюсь, сэр.

Пару раз они останавливались и пили немного воды, но это мало помогало: Драко казалось, что сейчас он мог бы выпить всю реку. Начальничек время от времени порывался что‑то рассказать, но быстро смолкал на полуслове. Юноше казалось, что его спутник еще несколько раз терял сознание, а потом приходил в себя, но у него не было сил проверять это.

А потом Драко услышал МУЗЫКУ, доносившуюся из леса. Мелодия была незнакомой, ее исполняли, кажется, на клавесине, гитаре, барабанах и вроде бы еще на флейте. Легкая, нежная и таинственная, она звала за собой, обещая покой и отдых.

— Вы… слышите музыку, сэр? – проскрипел юноша непослушными губами.

— Какую музыку, мистер Малфой? — прошелестел в ответ нищеброд. – Здесь джунгли, откуда тут взяться музыке?

Словно отвечая на эти слова, мелодия стала громче.

— Но… я слышу музыку, сэр! Может быть, где‑то в лесу люди слушают волшебный радиоприемник или какое‑то магловское устройство?

Артур решительно никакой музыки не слышал и понимал, что в джунглях ее быть не может вообще. Но он решил, что мальчик просто ищет предлог оставить его, и поддержал разговор:

— Вполне возможно, мистер Малфой. А вы эту музыку когда‑нибудь слышали прежде?

— Нет, сэр.

— А на что она похожа?

Драко еще немного послушал чудесную музыку, подумал и заговорил, сам удивляясь словам, которые произносил:

— Бабочка летает над поляной, со всех сторон окруженной дремучим лесом. Это очень живописная поляна – цветы, травы… И бабочка тоже невероятно красивая! Чудесное зрелище! А из леса на нее смотрит что‑то большое… и опасное, но не со злом, а тоже любуется…

После этих слов Артур окончательно убедился, что мальчик все выдумал. Сам Уизли никогда не интересовался музыкой, но со знатоками искусства порой общался. Младший Малфой на них нисколько не походил, и ожидать от него такого детального разбора не приходилось. Артур вздохнул с облегчением и мягко сказал:

— Мне кажется, я тоже что‑то слышу. Может быть, мистер Малфой, вы сходите посмотреть? По–моему, это совсем недалеко… А я вас здесь подожду.

Юноша вздохнул с облегчением: значит, ему не чудится! Неужели они все‑таки дошли до людей?!

— Да, сэр, я схожу посмотрю. Я быстро вернусь с подмогой! Все будет в порядке, сэр!

— Конечно, мистер Малфой! – Уизли постарался улыбнуться. Его знобило, перед глазами все расплывалось. С каждой минутой Артур чувствовал себя хуже и хуже и понимал, что вряд ли доживет до того момента, когда мальчик доберется до людей. Но это не имело значения: Уизли считал, что отпущенный ему срок прожил неплохо. А жизнь Малфоя еще только начинается. Так что все правильно…

— Ну, я пошел!

Мальчик зашагал туда, где начинались джунгли. Его спутник почувствовал, что это неправильно, но не мог вспомнить, почему именно. Он все же окликнул уходящего:

— Мистер Малфой!

— Да, сэр?

Мальчик остановился и оглянулся. Артур не знал, что говорить. Безумно хотелось пить, но зачем тратить воду на старика, который скоро умрет? Тем более, рядом течет река, из которой вполне можно напиться. То, что вода там грязная уже не имеет никакого значения…

Вдруг, неожиданно для самого себя, Уизли решил сказать Малфою, что сожалеет о том случае, когда избил его. Просто один из его подчиненных, Стивен Майнерс, погиб в точно таких же обстоятельствах, не справившись с Черной Дырой, и допускать подобное во второй раз Артур не собирался.

Он помолчал, собираясь с мыслями, но в конце концов решил ничего не говорить: мальчик может счесть слова начальника завуалированной просьбой не бросать его в джунглях. А Малфою ведь действительно лучше идти одному…

Кроме того, Уизли вдруг вспомнил реакцию наглого выродка на свои извинения и зашипел от бешенства. Артур был уверен, что начальник вообще не обязан оправдываться перед подчиненными, и тогда извинился лишь потому, что ударил не свободного человека, а условно–досрочника. Но мерзкий мальчишка извинений не принял и сравнил своего босса с Жамбой! С Жамбой! Уизли никогда прежде не оскорбляли так жестоко и несправедливо, и он с трудом удержался от рукоприкладства. Вечером того же дня, вернувшись домой, Артур перенес сильный сердечный приступ, так что пришлось вызывать целителей…

Поэтому, поразмыслив, Уизли решил, что мальчишка обойдется без извинений. Но что‑то сделать все‑таки надо! А, вот что…

— Удачи вам, мистер Малфой! – Артур протянул подчиненному руку.

Драко окончательно решил, что старик съехал с катушек, поэтому ответил очень вежливо:

— К сожалению, я не могу пожать вам руку, сэр! У меня ладони обожжены…

— Но помните, что я вам ее протягивал, мистер Малфой! – Уизли молча обругал себя за промах.

— Да, конечно, сэр! До встречи! Я скоро вернусь! – юноша решил не тратить время на общение с рехнувшимся начальничком и зашагал туда, где ждала его музыка.

Обожженный человек, привязанный к носилкам, прикрыл глаза. Наверное, стоило бы попросить мальчика отвязать его, но какая теперь разница? Странно, почему его собственные ожоги явно магического свойства, а у Малфоя – классическая магловская вторая степень? Уизли сосредоточился: ему показалось, что он раньше слышал о чем‑то подобном. Ну конечно!

— Этот огонь имеет удивительные свойства, па! Он на разных людей действует неодинаково! А вот если кто‑то дотронется до обожженного этим огнем человека, то реакция будет такая же, как при магловском ожоге! Кстати, Арне Свенсен, мой… друг, как раз изучает волшебные свойства огня…

Артур хорошо помнил, что его удивила интонация сына, когда тот упомянул Свенсена – высокого светловолосого норвежца, говорившего по–английски с заметным акцентом. Но, в конце концов, они люди взрослые, им самим решать, как жить…

— Значит, ты не пропустишь меня к вольерам, сынок?

— Нет, па! Неподготовленным людям туда нельзя! Кстати, рядом с вольерами очень сильно глушится магия, представляешь?!

— Это вы ее глушите?!

— Нет, па! Это ОНИ ее глушат, и нужна долгая привычка, чтобы творить рядом с НИМИ волшебство!