Выродок - Светлана Ст.

— И как же Винсент открыл в себе эту способность? – Драко надеялся, что голос не выдает его истинных чувств.

— Случайно. Сначала Винсент уборщиком работал, и к пациентам его, разумеется, не пускали. Но однажды случилась беда: из палаты для больных нервными болезнями сбежала Маргарет Атвуд, ей всего восемь лет. Два года назад ее Грейбек поймал и изувечил. Он ее не только оборотнем сделал, но и… — доброе лицо целительницы исказилось неистовой ненавистью. – С тех пор девочка так и не пришла в себя, никого не узнавала, даже родителей. Всех, кто к ней подходил, она пыталась покусать. В обычном состоянии укусы оборотня безвредны, но это было так страшно… И вот однажды, за несколько дней до превращения, Маргарет сбежала из палаты и как‑то сумела подняться на крышу. Разумеется, все переходы в больнице закрыты защитными чарами, но на оборотней накануне превращения магия не очень действует. Девочка стояла на крыше и кричала, кричала, кричала… Когда к ней пытались подойти, она подбегала к самому краю и обещала, что спрыгнет вниз, если к ней приблизятся. С Маргарет пробовал договориться и наш директор – вы его сегодня видели, — и родители, но все было тщетно. Когда мы уже потеряли надежду, Винсент поднялся на крышу и как‑то сумел подойти к девочке. Уж не знаю, о чем они говорили, но Маргарет позволила увести себя вниз, в палату. С тех пор они подружились. Винсент ей сказки рассказывает, они вместе песенки поют…

Юноша задумался, того ли человека здесь знают как Винсента Крэбба: Драко не представлял себе, что этот безмозглый громила знает хоть одну сказку или песенку. Впрочем, указывать целителям на их ошибку Малфой не собирался.

— Сначала эта дружба многих беспокоила: Винсент все же бывший Пожиратель Смерти, — девушка тем временем продолжала рассказ. – Сейчас об этом стыдно вспоминать, но что было, то было. С Маргарет работали целители–психологи и легилименты, однако все они пришли к одному и тому же выводу: Винсент ничего плохого девочке не делает и действительно помогает ей вернуться к нормальной жизни. Винсенту разрешили навещать Маргарет, и он часто водил ее играть с другими детьми, которые лечатся в нашей больнице. Тогда‑то и выяснилось, что он умеет снимать боль руками. Винсент очень многим нашим пациентам помог! Сейчас его перевели санитаром в детское отделение. Мы договорились с дирекцией Хогвартса, чтобы Винсенту позволили сдать экстерном Л. И. Р. О.Х. ВО. СТ., а после этого он поступит в школу целителей.

— И вы думаете, что Крэбб осилит учебу? – рассказ сиделки и без того был странным, но беспредельную тупость Крэбба Драко помнил очень хорошо.

— А мы уже разделили обязанности: кто‑то подтягивает Винсента по травологии, кто‑то – по зельеварению, а я, – целительница снова смутилась, — по чарам. А Маргарет через пару месяцев, наверное, выпишут из больницы. Отец девочки, Джозеф Атвуд, занимает важную должность в Отделе Тайн и обещал походатайствовать, чтобы Винсенту снизили срок заключения. Мы уже составили петицию, и ее подписали почти все родители пациентов детского отделения. Винсент очень, очень многим помог и вам тоже наверняка поможет!

Драко все же казалось, что сиделка говорит не о том Крэббе, с которым он был знаком больше шести лет, но разуверять собеседницу не стремился.

— Спасибо, не надо, — ответил он, стараясь ничем не выдать своего недоумения. – Кроме того, если Винсент лечит детей, то им его помощь наверняка нужна больше, чем мне. Я‑то уже взрослый и потерплю как‑нибудь!

— Это вам решать, мистер Малфой, — кивнула сиделка, — но если почувствуете себя совсем плохо – обращайтесь ко мне, и я Винсента позову. А сейчас вам пора спать. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, мисс!

…черная бабочка кружилась высоко в небе. Он лениво наблюдал за ее полетом. Легкие, грациозные взмахи крыльев манили за собой, но он просто лежал в траве и смотрел вверх. Высокие стебли травы колыхались над ним, воздух был напоен запахом цветов, трав и разогретой земли. Хорошо! Он окинул взглядом свое тело – такое здоровое, такое послушное и функциональное…

СТОП!!! Нужно просыпаться!

Он открыл глаза и не понял, почему вокруг столько людей. Он дернулся, пытаясь вырваться из их рук, но ремни, которыми он был привязан к кровати, мешали двигаться…

— Успокойтесь, мистер Малфой! – мягко сказал человек, стоявший к нему ближе других. – Вам делают перевязку. Ничего страшного не происходит. Вам нужно спать… Мелани!

— Да, сэр!

Незнакомая целительница навела на него волшебную палочку и взмахнула ею. Он попытался сопротивляться сонным чарам, но не смог и провалился в глубокую тьму…

Уизли выписали из больницы на следующий день после того, как Драко пришел в себя, и поговорить стало абсолютно не с кем. Лежать в палате быстро надоело, и большую часть времени юноша бродил по больничным коридорам, прячась от надоедливых визитеров: семьи Уизли, тети–предательницы, бэвухи–Симпсона, Риты Скитер, Пэнси и прочих. С Крэббом тоже общаться не хотелось.

Несмотря на запрет целителей, пальцами рук Драко шевелил все время, когда его никто не видел. Боли при этом не было, и даже неудобства никакого не ощущалось. Перевязки проводились по–прежнему по ночам, и своих ожогов юноша еще не видел. Один раз он попробовал размотать бинты на левой руке, но они так заверещали, что на шум сбежалось полбольницы. С тех пор Драко подобных попыток не предпринимал.

Проснувшись утром тридцатого июня, юноша увидел, что со спины и груди ему уже сняли бинты. Он бросился в ванную и начал разглядывать свое отражение в зеркале. Увиденное успокоило: обожженная кожа, конечно, оказалась заметно краснее, чем прежде, но выглядела в целом нормально. Драко сам удивился своей радости оттого, что ожоги исчезли практически бесследно. Хорошего настроения не мог омрачить даже тот факт, что голова, шея и руки все еще оставались забинтованными.

Четвертого июля юноша случайно услышал в коридоре разговор двоих целителей.

— Все‑таки эти домовики от свободы совсем одурели! – хмыкнул один из них. – Представляешь, сюда пришла целая делегация и требует от нас признать, что эльфу в день нужно столько же еды, сколько и человеку! Мы объясняли–объясняли, что любому домовику за глаза хватит половины человеческой порции еды в день, а эти упрямцы ни в какую! Твердят как заведенные: «Раз мы теперь с людьми полностью равноправны, значит и есть должны столько же!» С ума сойти! Они же в три раза нас меньше!

— Погодите‑ка! – Драко подумал, что ослышался. – А почему эльфы считают себя полностью равноправными людям?!

— Так домовиков ведь освободили! — удивился целитель. – Еще двадцать пятого июня! Вы разве не знаете?!