Бог лабиринта - Колин Уилсон

Я начал объяснять, что эта книга, по-моему, фальшивка, а потом, не знаю почему, рассказал о Флейшере и его задании.

Мы припарковались на Бэггот-стрит. Как бы между прочим Клайв Бейтс заметил:

– Кстати, вы ничего не слышали о Секте Феникса?

Я недоуменно уставился на него. А затем со мной произошла странная метаморфоза. Внезапно я снова превратился в Эсмонда, или, вернее, Эсмонд смотрел сквозь мои глаза. Я сказал:

– Смутно представляю эту секту. Какой-то магический культ?

– Более или менее. Донелли был членом этой секты.

– Откуда вам это известно?

– Из бумаг деда. Он всегда интересовался Сектой Феникса. Он вычитал об этом у мага и чародея по имени Макгрегор Мазерс. Возможно, его книги попадали вам в руки?

– Конечно. У меня есть перевод его «Зогара». У нас уже не оставалось времени продолжать разговор. Мы позвонили в двери, а несколько мгновений спустя нам открыла молоденькая медсестра, которую Бейтс фамильярно назвал «моя милая Бетти» и ущипнул сзади. Мне показалось, что ее смутило мое присутствие. Мы поднялись в спальню. Это была темная комната, хотя снаружи было еще светло. Портьеры на окнах были полузадернуты, и тусклая лампочка освещала постель.

Как я и ожидал, Исаак Дженкинсон Бейтс оказался болезненным, хилым старичком с лысой головой и пергаментного цвета кожей. Когда он приподнял руки с одеяла для приветствия, они конвульсивно дергались, и он быстро уронил их снова на постель. Он спросил, не хотим ли мы выпить. Мы оба отказались, но он настаивал:

– Я знаю, молодые люди обычно пьют в такое время.

Он попросил молодую медсестру налить нам шерри. Я не смог из вежливости отказаться, но вино оказалось сущей дрянью. Старик несколько минут разглагольствовал об истории шерри и о своей собственной теории: на его взгляд, это вино называли когда-то «мешком», потому что виноград для его приготовления выжимали прямо в мешках. Потом, без всякого перехода, вдруг заговорил об убийстве на ирландском острове Ай. Я прочел все, что только смог достать об этом деле, но мой труд оказался напрасной тратой времени: минут за десять он медленным, тягучим голосом выложил все детали этого убийства.

Когда старик на мгновение прервал свой рассказ, Клайв Бейтс заметил:

– Мистер Сорм знает о Секте Феникса.

– Ах, да, конечно же… Донелли состоял в этой секте, а это было, нужно сказать, отвратительнейшее и развратное сборище. Да, бесспорно, она возникла на основании веры в то, что если пары совокупляются, то им не грозит никакая болезнь. Поэтому во время Черной Смерти это стало причиной самого разнузданного разврата. Ко времени Донелли эта секта превратилась просто в сборище негодяев. Вы знаете книгу де Сада «Сто двадцать дней Содома?» Я почти уверен, что в этом произведении де Сад сатирически высмеивает Секту Феникса – вы помните сюжет романа: четверо мерзких старых развратников устраивают своего рода сексуальный зверинец в сельском доме. Старик Том Вайз считает, что именно поэтому де Сад провел большую часть жизни в тюрьме: он слишком много знал об этой секте. Клайв Бейтс заметил:

– Томас Дж. Вайз. Всем известна, что он литературный фальсификатор.

– Ну, этого еще никто не доказал. Говорят, он был не чист на руку, но я в этом не уверен. Он всегда был моим преданным другом. И как я уже сказал, он был абсолютно убежден, что члены Секты Феникса преследовали де Сада…

Клайв подмигнул мне.

– Но как же они могли его преследовать, если он сам был таким же негодяем, как и они?

– Он был совсем другим. Нет, он был хорошим человеком. Он высмеивал их, ты же сам прекрасно это знаешь.

Я должен сказать, что на самом деле рассуждения старика не были такими ясными и последовательными, какими я их здесь представляю. Его разговор был сбивчивым и невнятным, он постоянно прерывался старческим кряхтеньем и покашливанием. Я не хотел оспаривать его странную интерпретацию де Сада, но мои надежды заполучить от него какую-нибудь информацию о Донелли таяли на глазах. Я спросил, откуда у него возник такой интерес к Секте Феникса.

– Мне попался в руки очень редкий памфлет. Так я впервые познакомился с Вайзом.

– Какой памфлет, сэр?

– О, знаменитый… Генри Мартелла и Джорджа Смитсона. Клайв, посмотри, пожалуйста, в верхнем ящике – вон там.

В верхнем ящике памфлета не оказалось, но после десяти минут настойчивых поисков, во время которых Бейтс на чем свет стоит клял весь мир, в частности медсестру, злополучный памфлет был обнаружен в другом шкафу. Я с нетерпением взял его в руки. Он находился в красной папке и выглядел довольно потрепанным: «Разоблачение дьявольского заговора тайной организации, известной как Общество Феникса» Генри Мартелла и Джорджа Смитсона, опубликован Дж. Робинсоном, Олд Бэнксайд, 1793 год.

Клайв издевательски спокойным и вкрадчивым голосом задал провокационный вопрос:

– Я никак не могу понять, почему ты считаешь эту книжонку подлинной, если тебе ее дал такой мистификатор, как Вайз?

Старик попался на удочку и возмущенно возразил:

– Я прошу тебя не говорить в таком духе о Вайзе. Он такой же мистификатор, как я. Он пытался взять под защиту светлую память своего друга Генри Бикстона Формана.

Я сказал:

– В любом случае текст всех подделок всегда подлинный. Фальшивой может быть датировка памфлетов.

– Вот именно! – подхватил мою мысль старик и обратился к Клайву: – Видишь! Он разбирается в подобных делах лучше тебя!

Я не стал больше вмешиваться в их спор, а погрузился в чтение книги. Весь памфлет был выдержан в высокоморальном тоне. В нем осуждалась Секта Феникса, вызвавшая свержение с трона Людовика XIV. Так как памфлет был напечатан в приложении к «Мемуарам» Донелли, я не буду приводить его здесь полностью. Если этот памфлет был единственным источником информации старика Бейтса о братстве, я могу понять, почему он относится к ним так враждебно. Я поймал себя на мысли, что вспоминаю о памфлетах и статьях против Распутина, опубликованных сразу же после его убийства в 1916 году – невероятные, чудовищные, полные намеков обвинения в дьявольских заговорах, похищениях и изнасиловании женщин, других отвратительных грехах. С точки зрения авторов этих произведений, тут была замешана некая таинственная всемогущая организация. После моей статьи, опубликованной в «Атлантик мансли», разразилась бурная дискуссия вокруг способа, с помощью которого Гроссмейстер или любой из его адептов мог порабощать девушек. Они забирали три из тех «проклятых тряпок», которые девушки использовали во время менструации, проделывали дырку в форме женских гениталий в каждом таком лоскуте и носили его на пенисе семь дней и ночей. В конце этого периода девственницу приводили насильно к Гроссмейстеру, чтобы она отдала ему свою невинность. После этого он мог обладать ею в любое время, даже если она находилась от него в десяти тысячах миль. Рассказывают странную историю об Адели Криспин, которой Гроссмейстер овладел во время свадебной ночи одновременно с ее мужем, и родившийся после этого ребенок имел черты Гроссмейстера – черные волосы, загорелую кожу и т. д. (Гроссмейстером в то время был перс Абдалах Яхья, который хвастался, что он оставил семя в лоне каждой хорошенькой женщины высшего общества Рима. Авторы цитировали это в качестве примера чудовищной развращенности, а не чудовищной лжи). Абдалаха Яхью убили, и его место занял в 1791 году Хендрик ван Грисс, чудовищный датчанин, который весил, как полагают, свыше 300 фунтов (150 кг). Он часто насиловал свои жертвы в бессознательном состоянии, или просто убивал их, наваливаясь на них своим огромным телом, Ван Грисс был Гроссмейстером только два года, пока его не заразила сифилисом румынская куртизанка Мевия Креанда. Болезнь протекала в тяжелой форме, и в 1794 году ван Грисс превратился в гниющую, бесформенную груду мяса.