Тень машины войны (ЛП) - Бейли Кристин

С другой стороны, я-то не мужчина.

— Я маленькая, — прошептала я. Мне придётся быть осторожной и двигаться быстро.

— Что-что? — переспросил Papa, не расслышавший из-за лязга движущейся машины. Я не вняла его словам. Вместо этого я последовала примеру Уилла. Он нашёл одно-единственное место, позволившее ему просунуть руку сквозь лезвия нашей клетки. Если я буду наблюдать достаточно внимательно, то возможно, сумею выбрать идеальный момент и нужный просвет, чтобы протиснуться на свободу.

Я медленно пошла по кругу, наблюдая и считая. Панели пыльного стекла и металла двигались передо мной, дразня меня моим же отражением. Выглядела я плачевно. Мои волосы совершенно растрепались и торчали как попало, едва удерживаемые шпильками. Платье бедной Мари Маргариты превратилось в лохмотья. И всё же я выглядела далеко не так плохо, как Papa. Я боялась, что он снова упадёт. В горле у меня пересохло. Целую вечность у нас во рту не побывало и капли воды. Это сказывалось на Papa.

У нас мало времени. Буше вернётся за нами сразу же, как только бойлер начнёт кипеть. Я сделала глубокий вдох. Я не могла допустить, чтобы спешка повлияла на меня. Мне надо сохранять ясную голову.

Я выдохнула и остановила взгляд на одном месте в лабиринте, когда там показался наиболее широкий просвет. Я видела факел, мерцавший на колонне за ним. Я не отводила взгляда, наблюдая, как зеркала отрезали его из поля зрения, затем снова показали. Поддерживая ритм, я притопывала ногой в ритме машины.

Как поток нот на странице, механический ритм открылся передо мной. Теперь я двигала рукой, похлопывая по воздуху и отсчитывая периоды передышки, те паузы в движении, когда мой путь был свободен.

— Что ты делаешь? — спросил Papa.

Есть. Я могу это сделать. Я повернулась к Papa.

— Я пойду через зеркала.

— Мег, тебя раздавит, — он взял меня за обе руки и отвёл от просвета. — Я не могу позволить тебе сделать это.

— Придётся, иначе они убьют нас обоих ещё до того, как закончат своё дело. Это наш единственный шанс. Я справлюсь, — я повернулась обратно лицом к просвету. Носок моего башмака наступил на подол. Нет, так я не могла идти.

Я нагнулась и вытащила нож Уилла из ботинка, затем с его помощью отрезала чрезмерно длинные юбки и тяжёлые рукава платья.

— Мег, что во имя всех святых ты творишь? — воскликнул Papa, явно шокированный видом кружева моих панталон, которые доходили до колен. Я сбрасывала с себя ткань так, как бабочка избавляется от кокона. Вскоре всё лишнее оказалось у моих ног.

— Я не могу рисковать, потому что моё платье может застрять, или я сама споткнусь о подол, — я отодрала последние лишние клочки рукава, затем отрезала от ткани тонкую полоску и крепко перевязала ею волосы. Внезапно я почувствовала себя... вновь собой.

— У меня не хватит сил последовать за тобой, — Papa взял меня за руку. В его глазах ярко горела тревога.

— Я опущу рычаг сразу же, как выберусь отсюда. Не волнуйся, Papa. Я справлюсь, — я мысленно прокручивала ритм, повернувшись обратно к тому примеченному факелу. Я напрягла ноги, ощущая их силу и пружиня на пятках в ритме движущегося стекла.

— Будь осторожна, — сказал Papa, но прежде чем он успел произнести что-либо ещё, я ринулась в просвет.

Зеркальная панель передо мной сместилась. Я повернулась вполоборота и скользнула вперёд, сделав своё тело как можно более плоским, пока вторая панель проходила за моей спиной. Я едва успела поднять руку прежде, чем панели сомкнулись, едва не стиснув мою ладонь в тесном шве.

У меня не было времени паниковать. Очередной просвет. Очередной поворот. Я чуть не потеряла равновесие, прыгнув вбок, затем метнулась вперёд. Мне нужно было держать факел в поле зрения, помнить ритм.

Зеркало прошло передо мной. «Вперёд! Нет, выждать!» Ещё одна панель прокрутилась и остановилась передо мной. Я едва не врезалась в неё. Вот теперь вперёд. Я снова прыгнула и резко замерла. «Вперёд. Выждать. Раз, два, пауза, прыжок!»

Зеркала выстроились, образуя длинный коридор, и я перешла на бег. Мои ботинки громко стучали по металлическому полу, пока я неслась к закрывающемуся просвету. Края зеркал сдвигались всё ближе и ближе к факелу, угрожая отрезать мой единственный путь к свободе.

Я почувствовала, как нож начинает выскальзывать из ботинка, затем услышала звон, с которым он покатился по полу. Я дрогнула буквально на мгновение, но это лишило меня инерции. Я не хотела терять своё единственное оружие. В этот самый момент передо мной неожиданно пронеслось зеркало. Я оглянулась назад, надеясь схватить нож прежде, чем панель вновь повернётся, но другое зеркало двинулось вперёд и сокрушило нож в шве между панелями.

Нет.

Мне показалось, будто моя последняя связь с Уиллом разлетелась на куски.

Панель передо мной сдвинулась, и я тоже не стояла на месте.

Сделав вдох, я побежала. Мои расчёты ритма сбились, но я должна была преодолеть последний просвет. Он сокращался, делаясь опасно узким. Я вытянула руку, затем прижалась спиной к зеркалу и проскользнула за доли секунды до того, как шов захлопнулся, стиснув мою юбку и быстро потащив за собой, не желая отпускать.

Я схватилась за уже истрепавшуюся ткань и рванула её, образовав длинный разрез по боку юбки.

Повалившись на пол, я хватала ртом воздух, и мне казалось, что мои лёгкие горят.

«Я справилась».

— Мег? — голос Papa звучал таким отдалённым. Мне нужно спешить.

Я побежала к рычагу, которым Оноре открыл коридор в лабиринт, но тут же остановилась.

— О нет, — он обмотал нашими цепями и кандалами весь рычаг. Тяжёлый замок удерживал рычаг на месте. Я потрясла его. Он не поддавался, потому что цепь была продета через шестерёнки в его основании. Papa в ловушке. — Papa? — крикнула я, приходя в ужас от мысли, что сообщу Хэддокам о своём освобождении. — Papa, на рычаге цепи и замок. Я не могу тебя выпустить.

Я не знала, слышал ли он меня. Я не хотела кричать ещё громче. Я выглядела ещё один сдвигающийся просвет и посмотрела на него. На его лице отражался шок и облегчение. Затем он улыбнулся, и я увидела его гордость. Он покачал головой, словно от изумления или неверия, и что-то сказал. Я не расслышала его слов, но прежде чем просвет закрылся, я прочитала по губам одно слово.

— Иди.

Я должна найти помощь. Я повернулась спиной к кружащему лабиринту и внезапно оказалась лицом к лицу с Джозефиной. Она выглядела такой же удивлённой, как и я, и расставила руки в разные стороны, точно я застала её врасплох.

Мы смотрели друг на друга, не шевелясь, и казалось, что за эти доли секунд миновали целых три столетия.

В моей голове пронёсся миллион мыслей. Самая громкая из них твердила мне броситься вперёд, схватить её, швырнуть на землю и как-нибудь заткнуть прежде, чем она успеет предупредить остальных. Этот инстинкт атаковать кричал на меня. Я оставалась застывшей, неспособной пошевелиться, как олень перед гончими.

Уголок её губ приподнялся самую чуточку. Даже Мона Лиза лыбилась как идиотка в сравнении с этой небольшой переменой в каменной наружности Джозефины.

— Ты сбежала, — с придыханием произнесла Джозефина.

У меня ещё был шанс. Мы были практически равны, и в изодранном платье я могла двигаться также свободно, как она.

— Я собираюсь позвать на помощь. И не позволю тебе остановить меня.

Она едва заметно сдвинула ботинок по каменному полу, шире расставляя ноги.

Джозефина покосилась в сторону входа на слоновье кладбище.

— Ты не сумеешь пробраться по туннелям, — сказала она.

Я не была уверена, предупреждение это или угроза. Терять мне было нечего. Приподняв руки в примирительном жесте, я взмолилась к ней.

— Помоги мне. Если мне удастся добраться до Академии, я сумею остановить это, но если Буше добьётся успеха, никто не спасётся. Погибнут тысячи. Сколько ещё дочерей будут обречены остаться без отцов?