Верь мне (СИ) - Jana Konstanta

Глупо звонить Сажинскому и просить не трогать девушку — в советчиках Олег никогда не нуждался. Сидеть и ждать, надеяться на благородство этого комбинатора — так можно и Власова дождаться, и, чего доброго, самого Горского. Антон затушил сигарету и потянулся к телефону.

— Я обещал тебе ноги переломать? — раздался в трубке спокойный голос после первого же вызова. Власов не кричал, не возмущался и не рвался исполнять обещанные угрозы — только в голосе его чуть больше льда стало.

— Успеешь, — проговорил Антон, не узнавая собственный голос. — Власов, просто выслушай меня. Она ни в чем не виновата, фото — постановка, Лика была под снотворным и вообще не в курсе, что произошло. Тебе она не изменяла, ко мне домой не приходила, и здесь у нас с ней тоже ничего не было, если тебе это важно. Это все… Сажинский. Сейчас она у него, — выпалил Антон.

На том конце связи молчали. Антону показалось, что связь оборвалась, или, что еще хуже, Власов просто бросил трубку, не желая ничего больше слушать — парень посмотрел на дисплей, но таймер послушно отсчитывал время разговора. Власов был на связи, но молчал.

— Власов? — выкрикнул, не выдержав, Антон. — Черт тебя подери, ты меня слышишь?

Молчание продолжалось. Очередная сигарета в руках парня оказалась распотрошена в клочья.

— Откуда ты знаешь Сажинского? — после долгой паузы, наконец, раздался все такой же холодный, спокойный голос Макса.

— Ты уверен, что хочешь сейчас об этом говорить? Он мой друг. Был до сегодняшнего дня. Черт, Власов, это была его идея — я должен был втереться к тебе в доверие. Зачем — не знаю. Зачем ему девушка — тоже не знаю. Идея с фото — его. А теперь он забрал ее… Он что-то задумал. Можешь переломать мне ноги — я знаю, заслужил…

— Где он? — перебил Макс.

— Без понятия.

Но если задумал что-то нехорошее, то домой к себе он вряд ли ее потащит — там Лерка, да и опасно все-таки через весь город везти дочь Горского… Может, в гостиницу к себе поехал? И близко, и слова никто поперек ему не скажет…

— Может, в гостинице, — добавил Антон. — Они только что уехали…

— Понял. Ты мне на глаза не попадайся, ладно? А то ноги я тебе все-таки переломаю, — выплюнул Макс.

***

Лика пришла в себя на кожаном диване в знакомом просторном помещении — как всегда, здесь пахло деревом и дорогими сигаретами. Запах она помнила, помещение знала, но вот что она здесь делает, оставалось загадкой. Лика зашевелилась, желая стряхнуть с разомлевшего тела тягучий ватный морок, приковавший ее к чужому кожаному дивану — в ответ на ее шевеление где-то рядом крутанулось со скрипом кресло, а еще через мгновенье послышались шаги. Некто шел в ее сторону. Спустя пару секунд перед диваном показались светлые брюки — ее бывший шеф любил носить такие. Лика подняла глаза на подошедшего и тут же наткнулась на обнаженный мужской торс.

— Проснулась? — с легкой ухмылкой на губах спросил Сажинский, уловив затуманенный взгляд еще не до конца пришедшей в себя девушки.

— Какого черта я здесь делаю? — спросила Лика, приподнимаясь.

Память не очень щедра с ней: помнит, как утром вышла от Макса, пошла к машине… А потом пустота. Дыра беспамятства. И как бы Лика ни силилась вспомнить хоть что-то, что могло привести ее сюда, к возможному убийце сестры, ничего не получилось — ее похитили? До своей машины, судя по всему, она так и не дошла.

Лика уселась — Сажинский присел перед ней на корточки, давая возможность получше себя разглядеть. Конечно, ему было бы проще избавиться от Лики до того, как она проснулась — она бы и не поняла, что случилось, а он лишний раз не рисковал бы. Но мог ли он отпустить ее, так и не выяснив, какие у нее отношения с Власовым и что им всем известно про Каринку?

Ее вопрос остался без ответа, и тишина, воцарившаяся в кабинете, откровенно напрягала и даже пугала. Сажинский нетрезв, и наглость в глазах, которую раньше она не замечала, прятать от нее сегодня не спешил. Мутный взгляд бессовестно заскользил по телу девушки — Лика заметно поежилась и оттянула платье к прижатым коленкам. Сажинского жест, кажется, позабавил.

— Зачем ты притащил меня сюда? — прерывая бесстыжее разглядывание, спросила Лика. — Имей в виду, за тобой следят. Хоть пальцем меня тронешь — окажешься за решеткой.

Угроза, кажется, не подействовала. Сажинский внимательно выслушал Лику и гаденько улыбнулся, чуть щуря полупьяные глазенки:

— Это ты про тех идиотов твоего папочки, что трутся у меня на парковке? Сочувствую. Они не знают, что ты здесь. Я тебе больше скажу, они уверены, что я с утра отсюда не выходил — так что у меня железное алиби, могу делать с тобой что угодно.

— Ты сядешь, я обещаю тебе. Как минимум, за похищение статью ты себе уже заработал. И за Каринку сядешь.

— Ну а при чем здесь Каринка?

— При том. Это ты заделал ей ребенка, это из-за тебя Макс сел в тюрьму. И знаешь, мой отец уже в курсе.

— Ммм, — протянул Сажинский, ничуть не смутившись обвинениям. — Раскопали, значит? Ну молодцы. И что дальше? Ты что, думаешь, меня посадят за то, что я спал с Каринкой? Лик, не смеши.

— Тебя посадят за то, что ты убил ее, — выпалила Лика и… тут же пожалела.

Улыбка с губ Сажинского исчезла. Исчезла наглость в глазах… И пусть доказательств его вины у Горских до сих пор не появилось, сейчас, глядя в ледяные, вмиг потемневшие глаза напротив, Лика понимала, что попала в самое, что называется, яблочко. Это был не несчастный случай, не совпадение — ее завравшуюся сестру хладнокровно убили, испугавшись, что правда выплывет наружу. Олег внимательно смотрел на Лику, и она почувствовала, как именно сейчас, в эту минуту, в голове его рождается, нет, не страх разоблачения, а план, как навсегда закрыть ей рот.

— Что, меня тоже убьешь