Тени прошлого — тени будущего - Стас Северский

Идем в тоннель… У нас под сапогами только звонкая пыль отражателей, закрывающих разбитые врата сектора… Четвертый взвод уже зашел на объект… Йохан с «защитниками» уже заходит… И второй взвод уже на входе… К ним бегут люди… Их белая форма обглодана черной копотью и их белоснежные халаты развеваются за ними прожженными лохмотьями… Эти призраки прошли черт знает что и черт знает как оттуда вышли. Они прорвались через мороз, через огонь этой бездны, вырвались из этой тьмы… Они, считай, проломили стены неприступной крепости — неминуемой гибели… Пропускаем их, с уважением расступаясь, но простаивать нам никак… Западную часть периметра базы мы так и не взяли — лейтенант просто подорвал участок тоннеля, который мы теперь обошли. А там еще есть их посты. Периметр мы берем — снова…

Дестроеры поставили щиты… Стикк с первым отделением и тяжелыми андроидами подходит к углу секторных заграждений, к перекрестку тоннелей… Расчистить западный коридор предстоит ему. Мы заходим на объект — Айнер ведет… Люди, машины, вспышки света в кромешном мраке, яркие прожекторы, бьющие по глазам, резко срывающие тени с изуродованной, оплавленной техники… Дорогу боем прокладываем — Центр отводит их штурмовые отряды на север, но нам еще не так просто продирать бреши среди их четко выстроенных схем…

Еле на ногах держусь… Влад тоже при каждой возможности подпорки ищет… Даже Нор спотыкаться начал — делает рывок и чуть не падает… И Унхай оказался не таким неутомимым… Только Сорг не живее и не мертвее, чем был… А Айнер еще как-то успевает пополнять запасы сахара с дезактивированных складов — собирает трофеи. Опустевшие энергоблоки на его портупее занимают блоки сахарные. Практичный человек. Я в такой ситуации о еде думать не могу. И про то, что было на последний ужин, уже забыл, хоть есть хочу ужасно…

Резко стало тише… Стоим… Ждем чего-то. Сползаю по стене и падаю на пол рядом с Хорном и Нором… Влад присоединился к нам — снял шлем, оперся об излучатель, упертый костылем в треснутую панель. Можно перевести дух… Стараюсь поправить загнанное дыхание… Только сейчас появилось время, чтобы осознать масштабы разрушений… Мы пролетели сквозь всю эту разруху, почти ее не коснувшись. Так бывает, когда бежишь очень быстро, — с землей тебя связывает только доля секунды очередного толчка. Прикрываю глаза, разъеденные… даже и не знаю, что и когда их успело разъесть. Отдыхаем… Где-то на окраине мыслей бродит запах гари, он смешан с мясной подливой, как обугленный мрак — с чернотой на дне чашки крепкого кофе… Но перед глазами уже мечутся полы распахнутой шинели Айнера…

— Что валяетесь тут, у подножья стены, как отрубленные конечности?! А ну встали, оба!

С трудом, но решительно, стоим перед ним, как положено, не опуская глаз…

— Лесовский! Откуда эту штуку взял?!

Я только сейчас заметил… Эта чертова трубка, обвитая драконом, студит Лесовскому обожженные руки — она зараза всегда холодна, как снег…

— С захваченного объекта, лейтенант.

— Это не из Небесного города трофей?!

— Так точно, лейтенант. Забрал ее, когда мы покидали Небесный город.

— Забрал?! Подобные штуки так просто на дороге не бросают!

— Так точно. Нашел ее в звездном зале.

— Подобные штуки мне отпуск под звездами здорово попортили, Лесовский. Они должны были быть заперты!

— Никак нет. Запоров не было.

— Думал, они уже до последней найдены… и дезактивированные тоже. Командиры проверили?

— Да, лейтенант.

— Не трогай эту штуку больше! Положи и не трогай. Чтобы после операции она у меня была! Исполняй, боец!

Влад засунул трубку за голенище сапога — губы поджал… Хотел бы я посмотреть, как ее у него отнимать будут…

— Влад, но эту штуку еще не проверял никто…

— А должен был?.. «Спутник» Ульвэра ее не забрал — значит, ничего опасного нет…

— Слушай, Влад, отдай ее Айнеру — так лучше будет.

— Ни за что. Герф, это просто музыкальный инструмент.

— Нет, не просто. «Спутник» Ульвэра из этой трубки музыку выжал.

— Значит, он сделал так, что больше от нее вреда не будет, если даже мог быть…

— У тебя на ее ношение разрешения ни от него, ни от командира нет… И вообще, ты по большей части ее вполне сознательно скрываешь.

— Не прятал я ее ни от кого. Стикку она не нравилась, но забыл же он про нее. И Айнер забудет.

— Ты заметил, что в Штраубе никто про эту трубку ничего не спрашивал? И никто ничего не говорил, если спрашивали мы? А Айнер не спросил — что это, ему надо было знать — откуда ты эту трубку взял.

— Слушай, Герф, забудь об этом.

И действительно, забыл об этой штуке, как только Унхай привел врача в белоснежной униформе… Где он такого здесь раздобыл?..

— Герф, пошли. Ты ранен и будешь подвергнут обработке.

Звучит угрожающе… Я еще не настолько бесчувственен, чтобы не видеть разницы между притупленной усталостью болью от прижженных ран и острым клином боли от техники, стягивающей эти раны в шрамы. А применение регенераторов, перестраивающих поврежденные ткани, еще хлеще будет… Это — почти как удар током по оголенным нервам — только хуже…

— Со мной все в порядке, сержант.

— Посмотри на руку… Пошли. Это приказ.

Черт… Он прав — ключица вроде не задета, но ожог огромный… И защиту прожгло… Пробегал с такой концентрацией внимания, что даже не чувствовал боль — только сейчас ожог о себе знать дает. Так рука вроде подвижна, но никуда не денешься — это ненадолго. Доктор заряжает регенератор — сейчас подключит, настроит… Черт…

Только когда рану обкололи, и в плечо засветил не регенератор тканей — обычный аппарат стяжки, стало спокойней. Дурею от боли и скрежета собственных зубов, но все равно благодарен доктору за то, что он проверил показатели на облучение… Я и забыл, что получил дозу, и регенератор ко мне неприменим. Он копирует ДНК — восстанавливает поврежденные участки и замещает пораженные ткани только по этому коду… Если ему под луч попадут коды, дефектные от высокой дозы радиации, на место просто разрушенных он поставит их — этих чудовищ. Эту штуку вроде можно перенастроить и на поиск правильных кодов, и на починку дефектных… Но этого никто не делает. Есть риск ошибок — пустой траты энергии… А тут такие затраты энергии… Медики идут на это только при крайней надобности. С тяжелыми травмами у нас воюют в стационарах. Там аппаратура хранит системную информацию о верных кодах всех нас…

Доведя меня до границ болевого шока, доктор вколол мне из жалости что-то сильнодействующее и в большой дозировке… Не всегда их жалость нам на руку… Теперь вообще ничего не чувствую, вернее — почти ничего: осталось одно онемение. Холодный корпус XF больше не холодит руки, но силу подчинить еще как-то выходит — хоть и похоже, что на спуск мою руку кладет и сжимает один мой разум… Мне-то хорошо — опасно это только… Крепче лишь глубокий химический наркоз — лапы искусственной комы… или промороженный сон. Нет, есть еще какие-то блокаторы — их применить способны только высшие офицеры… Эти препараты будто могут разделить разум и тело с полным его оцепенением… или сделать что-то подобное — зависимо от степени тяжести… При этом рефлекторные функции угнетены, и управление телом осуществимо лишь нетронутым рассудком… Сложно представить, как это — когда мозг не принимает сигналы от той же руки… Когда он только посылает, передает приказы без подтверждений… и не получает ответы… Стараюсь не смотреть, что со мной делают, и не давать мозгам идти на поводу у этого неживого покоя. Но оказалось, что делают что-то уже не со мной… Добрый доктор напоследок починил и мою рассеченную защиту… Пора собирать из шрамов волю к победе…

На схемах видно, как враг переставляет посты по периметру — по северной его части. Тишина напомнила о звенящих на холоде нервах. Вдруг все замерло — даже Айнер встал, как стоял… Стикк с отделением подошел — он расчистил западный коридор и оставил там часть техники… Теперь он остановился рядом с ротным командиром, смотря куда-то в пустоту в том же направлении…

— Переходим на вторую фазу?

— Да, Стикк. Сейчас начнем…

Прижмем их… Первая фаза — штурм, вторая — зачистка с полной ликвидацией, третья — контрольная зачистка. В голове уже новые схемы — воздух наш. Они отрезаны. Но они будут продолжать уничтожать нас — врагов системы — до последнего, и, возможно, с применением мощного оружия. Их задачи рассчитаны так, что такое усиление ограничено — запрещено. Но и поправок к этому запрету много. Они сотрут системы, только если в расчетах не останется никакой допустимой возможности продолжать операцию по ликвидации сопротивления. Вторая фаза не легче первой. А третья — обыск, зачистка передатчиков, сетей связи… До нее еще дотянуть надо…