Упрямица - Эллен Марш

– Думаю, джентльмены вели бы себя не лучше, ока­жись они в такой ситуации в более поздний час, – мягко возразила Рэйвен.

Дмитрий пожал широченными плечами и на секунду пригорюнился.

– Наверное, вы правы, малышка. А-а, Бог с ними, нечего впустую оплакивать человечество, иначе останешь­ся в грязных лохмотьях и сам станешь нуждаться в сочув­ствии. Короче, индус был маленьким и сухоньким, совсем невзрачным на вид и уже едва ли не терял сознание, когда подоспели мы с капитаном и разогнали толпу.

Рэйвен представила себе, как головорезы разбегаются от одного вида Дмитрия; в праведном гневе он был, ко­нечно, страшен – со сверкающими глазами и развеваю­щейся бородой, а гигантская фигура Шарля широкими шагами спешит ему на помощь. Дмитрий, заметив легкую улыбку на ее губах, довольно хмыкнул от приятного вос­поминания.

– На это стоило полюбоваться, моя маленькая при­нцесса! Я схватил двоих подонков за воротник и столкнул их лбами, а Шарль расправился еще с двумя или тремя, швырнув их в реку. Остальные не стали ждать своей оче­реди и рванули с места событий так, что пятки сверкали!

– А индус, что было с ним?

– Зверски избит, бедняга. Но мы перевязали его раны и отнесли до ближайшей пивнушки. Капитан хоро­шо заплатил за комнату и уход за ним, а потом мы ушли… как он и просил, но не раньше, чем он поведал нам кое-что в благодарность за спасение.

Рэйвен слегка повернула голову, чтобы взглянуть в сторону капитанского мостика, где Шарль Сен-Жермен все еще увлеченно обсуждал что-то со своим суперкарго. Он стоял к ней спиной, муслин рубашки натянулся на мощных мышцах. Рэйвен с трудом проглотила комок в горле, поражаясь, с чего это ей взбрело в голову, что он бессердечный преступник. И его рассказ о контрабандном роме полностью подтвердился, когда она расспросила удив­ленного Джеффри Литтона. Ром действительно был свое­образной помощью, как и утверждал Шарль. Кроме того, она узнала, что Джейсона Квинтрелла зачислили в коман­ду, несмотря на молодость и отсутствие опыта, поскольку капитан согласился испытать его, узнав, что у парня на руках сестра-инвалид и мать при смерти и они нуждаются в деньгах. Значит, безжалостный манипулятор и жесто­кий, бессердечный человек превращался при желании в совершенно другого, каким она его знала только со слов Дмитрия и Джеффри Литтона, а им она полностью дове­ряла. Был, оказывается, и совершенно другой Шарль Сен-Жермен.

– Существует, малышка, сокровище, – продол­жил свой рассказ Дмитрий, – которое люди без устали ищут вот уже девять лет, с самого дня смерти раджи сикхов Ранджита Сингха. Сокровище это дороже тыся­чи кладов. С такими деньгами я снова смогу занять преж­нее положение в обществе, а капитан… – Он пожал плечами и хитро улыбнулся: – Он тоже сможет полу­чить все, что пожелает, хотя я не уверен, что он знает, чего ищет.

– И этот индус, которого вы спасли, просто взял и выболтал вам такую тайну? – недоверчиво спросила Рэйвен.

– Нет, нет, малышка, он всего лишь назвал нам имя человека, в чьи руки попало сокровище!

– И что же это за сокровище? – заинтересовалась Рэйвен, еще никогда не видевшая Дмитрия таким воз­бужденным, разве что однажды, когда они обсуждали его любимые красные вина и прошлые любовные похожде­ния. – Золото? Серебро?

– Нет, моя красавица, это алмаз, самый ослепитель­ный из всех существующих на свете. Он очень известен и зовется «Кохинор» из империи Моголов.

Рэйвен никогда раньше не слыхала об алмазе, но ро­мантическое название тут же вызвало в воображении блес­тящий камень величиной с человеческий кулак, сверкающий и завораживающий своей красотой, обладание которым дарило человеку привилегию чувствовать себя поистине королем.

– На персидском языке «кохинор» означает «гора света», – торжественно сообщил Дмитрий. – И правда, человек, обладающий таким алмазом, поставит весь мир на колени.

– А почему же тогда индус открыл вам свою тайну? Почему сам не разыскал его?

– Многие отдали жизнь, пытаясь завладеть им, ма­лышка. А есть и такие, кто страдает по сей день, лишь коснувшись его тайны. Один парень, как рассказывает легенда, отказался сообщить, где находится алмаз, и тогда султан Брунея в ярости, что не может завладеть сокрови­щем, велел выколоть бедняге глаза. Так что не диво, что многие страшатся даже говорить о нем.

Рэйвен вздрогнула.

– Но ведь он кому-то принадлежит и сейчас, Дмит­рий. Вы собираетесь украсть его у владельца?

– По праву он принадлежит радже Ранджиту Сингху, правителю Пенджаба, – ответил Дмитрий, проигно­рировав возмущение в ее голосе. – А он умер много лет тому назад.

– Все равно я не могу понять, как вы собираетесь его добыть, – возразила Рэйвен. – Вы хотите выкрасть его у теперешнего владельца или отнять силой? – Она побледнела, и глаза ее округлились от ужаса. – Уж не собираетесь ли вы убить его?

– Ну что вы, что вы, малышка, мы же не бандиты с большой дороги, – успокоил ее Дмитрий, видя, что рас­строил свою любимую девчушку. Хотя он давно уже по­нял, что она испытывает к нему чисто дружескую привязанность и ее тигриные глаза никогда не взглянут на него, потемнев от страсти, он дорожил и тем, что имел, и сам поражался силе своих эмоций – так его тянуло хра­нить, оберегать ее. Иногда он посмеивался над собой, так все это было странно и в новинку для него, бессемейного бродяги, но поделать ничего не мог, да и не хотел. Време­нами он сожалел, что никогда не испытает близость кол­довского тела Рэйвен, но быстро утешался тем, что дружба с девушкой дарила ему гораздо больше, чем могли бы подарить краткие интимные моменты.

– Но вы же собираетесь завладеть алмазом, а ведь он сейчас тоже кому-то принадлежит, – обвиняюще свер­кнула глазами Рэйвен.

– Не по Сеньке шапка, – хитро сощурился Дмит­рий, но не поколебал неодобрения Рэйвен, которая к тому же не очень поняла его. Неужто в душе они все же пира­ты и контрабандисты, спрашивала она себя, снова украд­кой глядя в сторону Шарля Сен-Жермена. У неё похолодело на сердце. Неужто любовь ослепила её и она перестала видеть то, что сначала так и бросилось ей в глаза? Хотя ей ли осуждать кого-то, соблазнившегося не­обыкновенным сокровищем? Разве она сама не готова по­жертвовать чем угодно, лишь бы заполучить приз в виде пятидесяти тысяч фунтов для Нортхэда? Дмитрий со своей мечтой восстановить фамильное богатство ничем не отли­чается от нее, не так ли?

И только Шарля Сен-Жермена нельзя наделить ка­ким-либо ярлыком, четко определявшим его цели. Рэйвен не была уверена, поглядывая на его мрачный профиль, то ли он отправился за легендарным алмазом ради одной наживы, то ли его интересовала охота за сокровищем сама по себе. Ведь всеми его мыслями и поступками руководи­ла тяга к личным удовольствиям. Уж она-то должна пони­мать это лучше всех, после того как он со знанием дела соблазнил ее своими поцелуями!