Государь (сборник) - Никколо Макиавелли

Глава VII

Сколько земли выделяли римляне одному колонисту

Какой участок земли доставался у римлян одному колонисту, мне кажется, довольно трудно установить. Я полагаю, что они выделяли больше или меньше земли, смотря по местности, в которой устраивалась колония. Думается, что повсюду и при любых обстоятельствах распределение не было особенно щедрым, во-первых, чтобы земли хватало на большее количество людей, призванных охранять эту провинцию; во-вторых, трудно предположить, чтобы римляне захотели сделать богачами тех, кто бедствовал на родине. Тит Ливий говорит, что после взятия Вей там была основана колония и каждому досталось по 3 югера и 7 унций земли, что по-нашему составляет… Дело в том, что, кроме вышеназванных причин, существовало мнение, что важно не количество земли, а ее хорошая обработка. Для колоний необходимо также иметь общественные поля, где каждый может пасти свой скот, и леса, чтобы запасаться дровами; без этого невозможно обойтись ни одной колонии.

Глава VIII

Почему народы снимаются с насиженных мест и заполняют чужие страны

Выше речь шла о принятом у римлян способе вести войну и о том, как на тосканцев напали французы, поэтому, на мой взгляд, будет к месту порассуждать о двух видах войн. В первом случае войны бывают вызваны властолюбием государей или республик, пытающихся расширить свои владения; таковы были войны Александра Великого, римлян и вообще всех держав между собой. Эти войны разрушительны, но они не лишают родины жителей той или иной местности; победителю достаточно привести народ в повиновение, в большинстве случаев он позволяет ему жить по своим законам, пользоваться своими домами и имуществом. Другой вид войн заключается в том, что целый народ в полном составе снимается с места, побуждаемый к этому голодом или войной, и отправляется искать себе новое пристанище в чужой стране. Он хочет не управлять ею, как вышеупомянутые государи, а полностью владеть и для этого изгнать или истребить ее прежних жителей. Такая война бывает жестокой и ужасной. Об этом рассуждает Саллюстий в конце своей «Югуртинской войны», где он говорит, что после победы над Югуртой распространился слух о нашествии французов на Италию. При этом он замечает, что римский народ со всеми остальными сражался за господство, но только с французами за обоюдное выживание. Ведь государю или республике, вторгающимся в чужую провинцию, достаточно устранить лишь правящих там, а народу, который хочет воспользоваться достоянием других, следует истребить всех. Римляне пережили три подобных опаснейших войны.

Во время первой войны не устоял даже Рим, который был захвачен французами, отнявшими, как было сказано выше, у тосканцев Ломбардию и поселившихся там. Тит Ливий называет две причины этой войны: во-первых, как мы уже говорили, французов привлекали плоды и вина Италии, которых они не видели у себя на родине; во-вторых, население Французского королевства так умножилось, что для всех не хватало пропитания, поэтому местные государи решили отправить часть народа на поиски новых земель. Возглавить это предприятие должны были два французских короля, Белловез и Сеговез; первый из них отправился в Италию, а второй – в Испанию. Нашествие этого Белловеза привело к захвату Ломбардии, а затем к первой войне между французами и римлянами. Потом было столкновение между ними после Первой Карфагенской войны, когда между Пьомбино и Пизой было перебито более 200 тысяч французов. Третья война разразилась, когда в Италию пришли кимвры и тевтоны; они одержали несколько побед над римскими войсками, но затем были разбиты Марием. Таким образом, римляне выиграли все эти три опаснейших войны. Для таких побед была потребна превеликая доблесть, и когда римляне лишились ее, а их оружие утратило былую силу, их империя была разрушена такими же народами: готами, вандалами и проч., которые захватили всю Западную империю.

Подобные народы, как мы уже отмечали, бывают гонимы из своих стран нуждой, вызванной голодом, либо войной и гнетом, которым они подвергаются у себя на родине. Тогда им приходится искать новые земли. Если этих завоевателей много, они насильственно вторгаются в чужую страну, убивают ее жителей, захватывают их имущество, основывают новые царства и изменяют названия провинций. Так поступил Моисей и те народы, что захватили Римскую империю. Ведь новые имена, появившиеся в Италии и других странах, даны были как раз их завоевателями: Ломбардия, например, называлась раньше Цизальпийской Галлией, Франция – Трансальпийской Галлией, а сейчас она получила новое имя от франков, т. е. занявших ее народов; Славия называлась Иллирией, Венгрия – Паннонией, Англия – Британией; также и многие другие провинции поменяли свое название, о чем рассказывать было бы слишком долго. Моисей назвал Иудеей захваченную им часть Сирии. А поскольку я сказал выше, что иногда эти народы гонит из отчизны война и это толкает их на поиски новых земель, я хочу привести пример маврузиев, народа, в древности жившего в Сирии. Когда они узнали о нашествии евреев и поняли, что не смогут им противостоять, они решили спастись и оставить свою страну, чтобы не погибнуть вместе с нею. Собравшись со всеми чадами и домочадцами, они направились в Африку, где и обосновались, изгнав тамошних жителей. Так те, кто не смог защитить собственную родину, оказались в состоянии захватить чужую. Прокопий, описывающий войну Велизария с наводнившими Африку вандалами, сообщает, что он читал надписи на колоннах в тех местах, где обитали названные маврузии: «Nos Maurusii, qui fugimus a facie Iesu latronis filii Navae» [35] . Здесь указана причина их ухода из Сирии. Эти народы, гонимые крайней нуждой, готовы на все, и если на пути им не попадется хорошего войска, ничто не сможет выдержать их яростного натиска.

Но если изгнанники, покинувшие отчизну, немногочисленны, они не представляют такой опасности, как описанные выше народы. Путь насилия неприемлем для них, и они должны проникать на новое место хитростью, а заняв его, закрепляться там с помощью друзей и союзников, как поступали Эней, Дидона, основатели Массилии и прочие. Все они обосновались на новом месте с согласия соседей. Многочисленные народы почти все вышли из областей Скифии, местностей бедных и холодных, откуда при увеличении населения понуждает бежать невозможность пропитания; многое здесь отталкивает жителей, и ничто не удерживает. И если за последние 500 лет не было случая, чтобы кто-либо из тамошних народов нахлынул в другую страну, то причин этому несколько. Первая состоит в Великом переселении из этих стран, происходившем на закате империи; в то время оттуда вышло более 30 народов. Вторая заключается в том, что Германия и Венгрия, бывшие в свое время источником переселенцев, облагородили ныне свои земли и живут теперь в достатке, так что их обитателям незачем искать лучшей доли. В то же время, поскольку они очень воинственны, их страны являются как бы оплотом против скифов, граничащих с ними, так что последние не могут рассчитывать покорить их или пройти через их территорию. Полчища татар довольно часто приходят в движение, но венгры и жители Польши противостоят им. Часто они похваляются, что если бы не их оружие, Италия и Римская церковь на себе почувствовали бы тяжесть татарского нашествия. Думаю, что этого довольно относительно названных народов.

Глава IX

Об общих причинах, порождающих войны между державами

Причина, которая привела к войне между римлянами и самнитами, до этого длительное время состоявшими в союзе, является общей для всех войн между могущественными государствами. Подталкивают к ним либо случайность, либо намеренные действия того, кто желает развязать войну. Распри между римлянами и самнитами вспыхнули случайно: самниты не собирались, нападая на сидицинов, а затем на кампанцев, вступать в войну с римлянами. Но когда бедственное положение заставило кампанцев, вопреки ожиданиям самнитов и самих римлян, обратиться за помощью к последним, те были вынуждены выступить на защиту доверившегося им народа, как своего, потому что войны они уже не могли избежать без ущерба для собственной чести. Римляне могли отказать кампанцам в защите от своих союзников-самнитов, пока они оставались также просто друзьями Рима, но отказать ищущим их подданства или покровительства было бы позорно, потому что в таком случае они перекрыли бы дорогу всем народам, желающим поручить себя римской власти. Ведь Рим стремился к славе и могуществу, а не к покою и потому не мог отказаться. По сходным причинам началась и первая война против карфагенян, ибо римляне взяли под свою опеку жителей Мессины в Сицилии, и произошло это волею случая. Но вторая война между ними уже не была случайной, ибо карфагенский полководец Ганнибал напал в Испании на союзников Рима сагунтинцев не для того, чтобы нанести обиду, а с целью вызвать на бой римлян, разбить их и вторгнуться в Италию. Такой способ вызывать войну был всегда в ходу между властителями, которые желают соблюдать некоторую пристойность и верность данному слову. Ведь если определенный договор, не нарушавшийся в течение долгого времени, мешает мне воевать с каким-либо государем, то я могу найти любое оправдание и предлог, чтобы напасть на его союзника, зная, что при этом он не сможет остаться в стороне, и тогда моя цель будет достигнута, либо, если он не вступится за своего подопечного, все убедятся в его слабости или вероломстве. И то и другое повредит ему во всеобщем мнении и облегчит исполнение моих планов. В связи с возникновением войн следует обратить еще внимание и на поступок кампанцев, о чем говорилось выше; отсюда можно сделать также вывод о том, какое средство есть у города, не имеющего силы обороняться, но ни за что не желающего сдаться врагу. Оно состоит в том, чтобы добровольно перейти под чье-либо покровительство. Так поступили капуанцы с римлянами и флорентийцы с королем Робертом Неаполитанским; последний не желал вступиться за них как за своих союзников перед утеснявшим их Каструччо из Лукки, но защитил их как своих подданных.