Шипы близкой дружбы - Наталия Николаевна Антонова

Но Мирослава уже знала, что в этом случае следователь не ошибается, поэтому ничего не ответила.

– И чего ты добилась со своей шерстью? – не удержался Наполеонов

– Не со своей, а с собачьей, – ответила детектив. – И конкретно по твоему вопросу, я пополнила новыми красками портрет жертвы.

– Тьфу ты, с твоими психологическими заморочками.

– Шура! Спокойной ночи.

– Успокоишься тут с вами, как же, – пробормотал Наполеонов и, смилостивившись, разрешил: – Ладно, спите спокойно, дети мои.

– Что сказал Шура? – спросил Морис, когда Мирослава положила трубку.

– Шерсть, что обнаружили в квартире Гульковой, принадлежит шпицу Васяниной, но на время убийства Гульковой у всех Васяниных алиби.

– Ну и ладно.

– Я это же самое сказала Наполеонову, а он из штанов выпрыгивает.

– Думаю, что его беспокоит совсем не шерсть шпица. А то, что никаких прямых улик против Тимьянова нет.

– Не скажи, – вздохнула Мирослава, – его видели убегающим с места преступления, его отпечатки есть на орудии убийства.

– Но тем не менее.

– Вот это «тем не менее» нам и предстоит доказать. А теперь по коням!

– То есть? – удивился Морис.

– Я хотела сказать, по кроватям. И не дай тебе бог, разбудить меня сегодняшней ночью для прослушивания соловьиных трелей.

Морис улыбнулся и поднял руки вверх, давая понять, что сдаётся на милость победителя.

– То-то же, – сказала она, подхватила на руки кота и ушла к себе.

Рано утром позвонила Екатерина Григорьевна Еловецкая и сообщила, когда им нужно быть в аэропорту.

– Я заеду за вами, – сказала Мирослава.

– Я тоже подумала, что ехать нам лучше на одной машине, – призналась ей женщина.

И соседка, и детектив сильно волновались по дороге в аэропорт. Екатерина Григорьевна всё время вытирала лицо белоснежным платком. Волнение Мирославы было скрыто.

Сорина первая углядела среди встречающих Еловецкую и бросилась к ней с криком:

– Екатерина Григорьевна!

Когда они отошли немного в сторону, соседка представила друг другу домработницу и детектива:

– Это наша Дуня, Евдокия Семёновна Сорина, а это детектив Мирослава Игоревна Волгина.

Ни у одной из женщин не повернулся язык сказать «очень приятно». Вместо этого детектив предложила:

– Идёмте к машине.

– И правда, чего здесь стоять, – согласилась Еловецкая.

А Сорина переводила взгляд с одной на другую, но сама, не зная почему, так и не решилась ни о чём спросить. И в салоне автомобиля она сидела тихо, словно вся сжалась в комочек.

Мирослава заранее взяла ключи у следователя, который обрадовался скорому приезду Сориной, хотя виду не подал, открыла ими дверь.

Не сговариваясь, Еловецкая и Волгина предоставили право войти первой в квартиру Сориной. А когда она туда вошла и обвела помещение взглядом, то сразу всё поняла. Рухнула на диван и разрыдалась. Соседка засуетилась вокруг неё, Мирослава накапала в стакан заранее припасённое Екатериной Григорьевной лекарство.

Сорина проплакала минут десять. Обе женщины ждали молча, когда она выплачется.

Евдокия Семёновна подняла голову, посмотрела на Еловецкую и попросила:

– Екатерина Григорьевна, расскажите мне всё.

Соседка бросила быстрый взгляд на Мирославу, и та незаметно кивнула ей.

Выслушав Еловецкую, Сорина перевела взгляд на Мирославу:

– Кто же погубил мою Леночку?

– Это мы как раз и хотим узнать с вашей помощью, – ответила детектив.

– С моей? – удивилась Евдокия Семёновна. – Но ведь меня в это время не было в городе.

– И тем не менее, кому, как не вам, лучше всех знать окружение Елены.

– Наверное, вы правы, – вздохнула Сорина, – я готова ответить на все ваши вопросы.

– Я на кухне пока посижу, – шепнула Мирославе Екатерина Григорьевна, и та согласно кивнула, после чего всё своё внимание сосредоточила на домработнице Гульковой.

– Евдокия Семёновна! У Елены был постоянный молодой человек?

– Постоянного не было. Она многим нравилась, но продолжительные отношения у неё ни с кем не складывались.

– Почему?

– Я думаю, что Леночка сама этого не хотела. Когда я заводила разговор о её замужестве, она всегда отмахивалась и говорила: «Дунечка, им всем нужны только мои деньги». Я говорила, что ведь и ровню можно найти. А она только смеялась в ответ.

– И тем не менее мужчины у неё должны были быть, – не отступала Мирослава.

– Да, парни у Леночки всегда были, – призналась Сорина.

– Вы помните их имена? Лица? Сможете описать? Быть может, вы знаете их адреса?

– Последнее время к Леночке чаще всех приходил Максим. Его нельзя назвать новым знакомым. Они вместе учились.

– В школе?

– Нет, в институте.

– У них был роман?

– Даже и не знаю, как сказать, – замялась Сорина.

– Скажите так, как есть.

– Видно было, что Максиму Леночка очень нравилась. Я бы даже сказала, что он сох по ней.

– А как относилась к нему Елена?

– Мне сложно ответить на этот вопрос.

– И всё-таки.

– Мне казалось, что одно время он ей сильно нравился. А потом какой-то ступор! Точно кто ему дорогу перешёл.

– То есть?

– Складывалось такое впечатление, что на горизонте Леночки появился некто, кто запал ей в душу. Но то ли он был не свободен, то ли моя Леночка ему не глянулась. А она, бедняжка, так маялась.

– Она не делилась с вами своими переживаниями?

– Ну что вы, – вздохнула Сорина, – нет, конечно.

– А с Максимом, кстати, как его фамилия?

– Максим Гречишников.

– С Максимом Гречишниковым она перестала встречаться?

– Перед моим отъездом он не появлялся. Но когда я уезжала и сокрушалась, что она остаётся одна, может быть, на целый месяц, Леночка рассмеялась и сказала, что, если совсем уж заскучает, позовёт Максимку. Дала понять, что он у неё всегда под рукой.

– Этот парень так сильно любит её?

– Думаю, да, – кивнула Сорина. – Леночке стоило только свистнуть, и он тут как тут. Жаль только, что Леночка не ценила его, – добавила тихо Евдокия Семёновна, – хороший он парень.

«А не убил ли Леночку этот хороший парень, – подумала про себя Мирослава, – а что, чаша терпения могла переполниться. Ревность, обида и всё такое».

– Евдокия Семёновна, – спросила она, – в альбомах Елены имеется фотография этого Максима?

– Есть его фотография, как не быть. Лена любила фотографироваться. Но последнее время мало фотографий вставляла в альбом. Больше в этом хранила, как его…

– В ноутбуке?

– Да. А альбомы вот. – Она достала из стенки пару альбомов и положила их на стол, открыла, перелистала несколько страниц и сказала: – Вот он Максим Гречишников. Красавец! Правда?

– Симпатичный, – согласилась Мирослава. – Можно я возьму пару фотографий?

– Берите, – разрешила Сорина, – чего уж теперь

– Вы знаете, где он живёт?

– Нет. Хотя, – задумалась на мгновение Сорина.

– Что хотя?

– Когда Лена училась в вузе, у неё был талмуд, куда она записывала адреса и телефоны всех знакомых. Он,