Шипы близкой дружбы - Наталия Николаевна Антонова

– Нет, – улыбнулась Мирослава. Она почувствовала, как от лёгких прикосновений расчёски и рук мастерицы тепло растекается по всему её телу. – Я сейчас усну, – призналась детектив.

– Что же, – улыбнулась Ксения, – можете подремать, у вас в запасе минут пятнадцать.

Но Мирослава уже сбросила с себя мягкие объятия дремоты и спросила:

– Вы помните, что происходило, – она назвала число.

– Да, – помню, – кивнула Ксения, погрустнев.

– Расскажите мне, пожалуйста.

– Собственно, и рассказывать-то нечего. Утром мы обе пришли на работу, и всё было нормально, пока Светлане Ивановне не позвонил муж. Она уехала домой.

– Потом несколько дней не выходила на работу?

– Да, действительно. Её мужа обвинили в убийстве её подруги. Но я знаю, что он этого не делал! – горячо проговорила девушка.

– Почему вы так уверены в этом?

– Я верю Светлане Ивановне. А она хорошо знает своего мужа.

– Понятно, – сказала Мирослава и снова заколола свои волосы.

– Волосы у вас очень красивые, – с нежностью в голосе проговорила Ксения, – за такими волосами ухаживать одно сплошное удовольствие.

– Спасибо, – дружелюбно улыбнулась Мирослава.

И тут Ксения воскликнула:

– А вот и Светлана Ивановна освободилась. Света! – крикнула она. – К вам пришли.

«Света», – подумала про себя Мирослава, прикидывая, насколько близки друг к другу начальница и подчинённая.

Бакунина уже заметила Мирославу и приближалась к ней торопливыми шагами. Она протянула руки, словно собиралась обнять её, но тотчас опустила их и предложила:

– Пойдёмте в мой кабинет. Там нам будет удобнее.

– Охотно, – сказала Мирослава.

Усадив детектива в кресло, Бакунина закрыла дверь кабинета и села напротив Волгиной.

– Что-то есть новое? – спросила она.

– Пока ничего, – ответила Мирослава.

Бакунина тяжело вздохнула и закрыла лицо руками.

– Светлана Ивановна, не стоит паниковать раньше времени, – сказала детектив. – Я была у Лунёвой. Вы ведь знакомы с сестрой Елены?

– Да, но не близко, – кивнула Светлана.

– У них были хорошие отношения?

– Нормальные, – ответила Бакунина, – Люда очень умно вела себя.

– Не поняла.

– Понимаете, она никогда не навязывала Лене своё общество, не донимала её просьбами. Когда её приглашали, она приходила, принимая подарки, благодарила, но ничего никогда не просила.

– Насколько мне известно, Гулькова помогла Лунёвым купить хорошую квартиру.

– Да, это правда. Но опять же, ни Люда, ни её муж Лену ни о чём не просили.

– И не жаловались ей на стеснённые обстоятельства?

– Нет, что вы! Я вообще думаю, что Лена сделала такой широкий жест ради племянников. Они ведь ей ещё и крестники. Лена их очень любила.

– У неё могли появиться свои дети, – осторожно заметила Мирослава.

– Может быть, и могли бы, – поскучнев, отозвалась не слишком уверенно Бакунина, – но у меня создалось впечатление, что Лена не хочет рожать.

– Почему?

– От ответа на этот вопрос она всегда умело уходила.

– Ещё меня интересует вопрос здоровья Сориной.

– Тёти Дуни?

– Да. Лунёва утверждает, что у Евдокии Семёновны слабое сердце.

– Даже не знаю, что вам сказать, – растерялась Светлана. – Здоровье Сориной не является, конечно, богатырским, но думаю, что и особых проблем у тёти Дуни нет, по крайней мере до сей поры не было.

– Она принимала какие-либо лекарства?

– Какие-то принимала, но я никогда не спрашивала, какие именно.

– Как вы думаете, известие о смерти Елены станет для неё большим потрясением?

– Ну ещё бы! – воскликнула Бакунина. – Почему вы спрашиваете об этом?

– Потому что мне нужно вызвать её из-под Курска. Но приехать домой она должна живой и желательно здоровой.

– Да, задача, – тихо проговорила Светлана, – я даже и не знаю, как быть. Тётя Дуня с ума сойдёт от горя. Я как-то раньше и не вспомнила о ней. Свои проблемы навалились, – проговорила она, словно извиняясь.

Мирослава решила перевести разговор на другую тему:

– Вы виделись с мужем?

– Нет, – ответила Светлана и, повесив голову, прошептала едва слышно: – Эрнест отказывается от свидания со мной.

– Его можно понять, – почти так же тихо проговорила Мирослава.

– Я знаю. Но всё равно. – Бакунина горько заплакала. Слёзы текли по её щекам, казалось бы, бесконечными ручейками. А она не вытирала их. Только слизывала те, что попадали на губы.

– Светлана Ивановна, успокойтесь, – прикрикнула на неё Мирослава. – Вы взрослая женщина и, пожалуйста, не распускайтесь, тем более что в своих бедах вы виноваты сами. А пострадавший только один – ваш муж.

Жёсткий тон и безжалостные слова детектива отрезвили Бакунину. Она подумала и почему-то спросила:

– А как же Лена?

– Что Лена? – переспросила Волгина.

– Она разве не пострадавшая?

– У меня складывается такое впечатление, что ваша подруга сама приблизила свою гибель.

– Вы что же, намекаете на то, что Эрнест… – пролепетала не на шутку испугавшаяся женщина.

– Нет, не Эрнест. – «Но кто-то похожий на него», – размышляла про себя Мирослава, имея при этом в виду не внешний вид, а внутреннее состояние души, можно даже сказать, растрёпанность чувств.

– Что же мне делать? – воскликнула Бакунина. – Как помочь ему?

– Вы уже делаете всё, что возможно в сложившейся ситуации, – вздохнула Мирослава и добавила: – Хотя я надеялась, что он согласится поговорить с вами, несмотря на всё произошедшее. Теперь я понимаю, что надеяться было неразумно.

– Неразумно, – как эхо повторила Бакунина.

– У вашего мужа есть адвокат?

– Он от него отказывается. Следователь сказал, что ему назначат государственного.

– Не годится, – покачала головой Мирослава.

– Почему?

– Дело в том, что мне просто необходимо знать, как происходила беседа или, если хотите, ссора между вашей подругой и вашим мужем, что было незадолго до и после. Рассказать мне это может только ваш муж. Пусть и через своего адвоката.

– Но ведь Эрнест не знает, что было с Леной после того, как он ушёл.

– Это верно. Но ему на глаза могло попасться нечто, на что он сгоряча не обратил внимания.

– Если он не обратил, то как же он расскажет об этом?

– Опытный адвокат из своего клиента может вытянуть и не такое.

– Наверное, вы правы. Но Эрнест категорически отказывается от моей помощи.

– Пусть адвоката ему наймут его родители.

– У них нет денег на платного адвоката.

– Деньги дадите вы.

– Они не возьмут.

– Почему?

– Потому что очень гордые.

– Даже если речь идёт о свободе и жизни их сына?

– Увы.

Мирослава подумала одно мгновение и спросила:

– Где та милая барышня, с которой вы приезжали к нам в агентство?

– Дома, – удивлённо ответила Светлана. – Василиса – сестра Эрнеста.

– Это я знаю. Наберите её номер.

– Если это необходимо, – нерешительно проговорил Бакунина.

– Совершенно необходимо! – заверила Мирослава.

Женщина набрала номер мобильника золовки и, когда та отозвалась, проговорила:

– Василиса, с тобой хочет поговорить детектив Мирослава Волгина.

– А ты не врёшь? – спросила юная барышня.

– Светлана говорит правду, – ответила вместо Бакуниной