Эдди Рознер: шмаляем джаз, холера ясна! - Дмитрий Георгиевич Драгилев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нина Бродская:
Просенков был неплохим человеком. Реагировал на хохмы, как полагалось всем нормальным музыкантам, и в оркестре к нему было хорошее отношение. Крупный, в меру упитанный, с круглым, как у колобка, и вечно красным лицом, он работал вместе с женой своей – Аллочкой, миниатюрной, особенно на фоне супруга, услужливой и кроткой женщиной. В штате она значилась костюмершей. На работу Аллочка убегала рано, чтобы успеть выгладить униформу оркестрантов. Крепкая семья с двумя детьми, которые ждали в Москве, пока папа с мамой мотались по городам и весям. Иван и Алла не мыслили себе иной доли, как быть всё время в пути. Они всегда старались уложиться в положенные им суточные. А потому лишнего не тратили, ведь нужно привезти побольше денег домой. Питались очень скромно. Каждый раз, приехав в очередной город, искали самую дешевую столовую, и найдя, сообщали всем. Как правило, эти столовые у музыкантов имели свое название – «Рыгаловка». Однажды кто-то из них забрел в скромное заведение общепита, где увидел сидящих там Аллу и Ваню. Заметив, что у Вани в одной тарелке поместились сразу два блюда – суп и еще какое-то мясо с подливой, коллега спросил его: «Вань! Ты никак сразу два блюда в тарелку загрузил?» «Всё в желудке будет, чего церемониться!» – рассмеялся Просенков.
Танцуют Евгений и Галина Скуратовы. За ударной установкой – Станислав Стрельцов
Вопрос о двух блюдах прозвучал неспроста. Такие гастрономические курьезы уже приводили к ЧП. Оркестру предстоял концерт в Кривом Роге, когда, ужиная в ресторане, Борис Матвеев рискнул навернуть сразу две порции отбивных. То ли желудок барабанщика оказался слишком тесен, то ли свинина несвежей, но стало Матвееву плохо. Никакого дублера у Бориса не было, и Рознер усадил пианиста за ударную установку. Еле-еле Эдди удалось довести концерт до конца – пианист, сидя за барабанами, возвышавшимися над оркестром, оказался явно не на высоте положения. После этого инцидента Матвеев получил статус VIP-персоны: всегда отдельный номер в гостинице, всегда купе, даже если остальным оркестрантам отводился плацкартный вагон.
Подменять барабанщика удавалось чечеточнику Михаилу Кушниру (сценический псевдоним – Подольский). Как Владимир Зернов в сценке «Дирижер» имитировал самого шефа, так Михаил Кушнир в концертном номере «Чарльстон» выступал в роли ударника. Он действительно играл с оркестром часть музыкальной темы, долго и самозабвенно солировал до тех пор, пока не «ломались» палочки. Тогда, выбежав на авансцену, он уже каблуками и подошвами туфель отбивал джазовый ритм. В определенный момент к степисту присоединялась его партнерша – с ней вдвоем он и заканчивал танец. Однажды из-за партнерши Кушнира случился инцидент, который едва не привел к трагедии.
Нина Бродская:
Номер пользовался большим успехом. Миша был человеком искусства, перфекционист, старавшийся вкладывать в творчество всего себя. Невысокого роста, симпатичный, но со взрывным характером. Партнерша его была хорошей танцовщицей, однако привлекательной внешностью не отличалась. Ее худоба была настолько заметна, что вызывала неприятное впечатление, будто она вот-вот распадется на части прямо во время танца.
Внешность обманчива, любовь зла. Молодая особа была замужем и отличалась не только талантом артистки. Женскими чарами она владела в совершенстве, будучи способна вскружить голову и даже подчинить себе сразу трех мужчин.
От ревности и неразделенных чувств кавалеры теряли рассудок, – продолжает Нина Бродская свой рассказ. – Понять, кому танцовщица отдавала большее предпочтение – мужу, Рознеру или Мише, – было невозможно. Но для Кушнира и Рознера эта история ничем не увенчалась. А могла иметь еще более плачевный финал. Бедный Миша так страдал, что однажды, зайдя в номер любимой и застав там своего соперника – Эдди Игнатьевича, не сдержался, бросившись на шефа с ножом. Слава богу, кто-то из музыкантов при этом присутствовал и успел вовремя разнять двух петухов. А танцовщица, объяснив незадачливым ухажерам, что не любит никого из них, собрала вещички и… уехала к своему мужу.
На этом «поножовщина в оркестре Эдди Рознера», увы, не закончилась. Вскоре после ухода Кушнира (он выступал теперь в дуэте с Юрием Гусаковым) на работу к Рознеру поступили супруги Евгений и Галина Скуратовы.
Есть темы и образы, не слишком подходящие для эстрады. У танцевальной пары Скуратовых было несколько характерных номеров. В одном из них Евгений играл роль «попа-расстриги», которого соблазняла красотка. Вернувшись в Москву после очередных гастролей, Скуратовы решили навестить мать Евгения. Мать, женщина ревнивая и неравнодушная к выпивке, жила в ту пору с другом. Застолье и обильные возлияния сделали свое дело. Зайдя в комнату, где на кровати отдыхали Галя и Женя, она перепутала сына с любовником и перерезала ему горло.
«Эту историю еще долго вспоминали не только в оркестре, но и всюду в артистических кругах», – отмечает Нина Бродская.
Сеанс одновременной игры в…
Как сказал поэт, каждая новая встреча с женщиной дарит мужчине прозрение и открывает неизведанный мир.
В 1964 году маршрут гастрольных поездок оркестра Рознера пролегал через черноморские курорты, где отдыхала двадцатишестилетняя Суламифь (Салли) Ландау, солистка эстрадного оркестра Литвы. Свою артистическую карьеру Салли начинала в труппе Вильнюсского русского драмтеатра. Чуть позже она вошла в театральный мир Риги и стала супругой Михаила Таля.
Салли и Михаил Таль. 1959
В конце пятидесятых будущий чемпион мира по шахматам бывал в доме родителей моей мамы, общался с дядей, брал книги. Обсуждалась и молодая жена гроссмейстера. «Повезло Мише, – вздыхал дядя, – и как только удалось ему охмурить такую красавицу!»
Брак Ландау с Талем дразнил окружающих, которые не догадывались о проблемах и противоречиях звездной семьи. Великий шахматист питал слабость ко многим женщинам – «побочным вариантам». Суламифь не оставалась в долгу.
Нина Бродская:
В оркестр Эдди Рознера ее взяли почти одновременно со мной. Салли была чуть выше среднего роста, с хорошей фигурой и густыми золотисто-рыжими волнистыми волосами, ниспадающими на плечи. В ее облике запоминалось все. Светло-коричневые, в тон волос, глаза, небольшой носик, пухлые ярко-красные губы и голливудская улыбка с безупречными зубами. Но главной прелестью была, пожалуй, пышная грудь. Хорошая певица, Салли исполняла милые лирические песенки
