Прощение - Лавейл Спенсер

У нее открылся рот от изумления.

- Но, Патрик... Почему?

- Знаю, это вам как обухом по голове, но послушайте меня... Я, правда, хочу начать новую жизнь. Не верите?.. Сегодня я всего раз приложился к бутылке. Да и то... так... полглотка... Нет, не отнимайте руку! - Он сжал ее сильнее. - С той минуты, когда я выложил это чертово золото, чтобы заплатить за вашу первую ночь в гостинице, я сказал себе: "Патрик, дружок, вот она, девушка, о которой ты мечтал!" А когда узнал, что у нас одинаковая профессия, то понял, что само небо так распорядилось... Вот я вам все и выложил...

- О, Патрик, я...

Он взял руками ее голову и поцеловал в губы, не давая договорить.

Она была так ошеломлена, что не успела помешать этому. Поцелуй не принес ей ни волнения, ни радости, она хотела, чтобы вся эта сцена поскорее окончилась. Губы у него были более влажные и более безвольные, чем у Ардена или Тедди, и она чувствовала, как трясутся его руки.

Когда он отодвинулся, все еще сжимая руками ее голову, он заявил:

- Я могу совсем бросить пить. Знайте это.

- Конечно, можете. Вам не надо моей помощи.

- Тогда скажите мне "да"!

Она вырвалась из его рук, и он опустил их вдоль тела.

- Я не католичка, Патрик.

- Какое это имеет значение? Нас поженит окружной судья, когда доберется сюда, а уж потом это сделает человек в облачении... Не важно, какое оно будет на нем.

- Я очень сожалею, Патрик, - мягко проговорила она. - Но я... я не люблю вас.

- Не любите? Как вы можете не любить меня, если я при наборе делаю две тысячи эм в минуту и отпечатываю страницу за сорок пять секунд?!

Мальчишеская улыбка заиграла на его губах.

- Патрик, пожалуйста, - сказала она умоляющим тоном. - Не делайте так, чтобы стало трудно для нас обоих. Я совсем не хочу терять вас как работника, но не могу выйти за вас замуж...

Было очень заметно, когда он стоял перед ней, а она смотрела на него, как желание выпить все росло и росло в нем. Оно проступало сквозь разочарование, досаду, огорчение, которые он старался не показать, пытаясь шутками отогнать все эти чувства.

- А, ладно... - Он махнул рукой, отвернулся. - Что потеряешь на качелях, найдешь на карусели, как у нас говорят... А вернее, остался у разбитого корыта... Значит, не буду покупать дом и заказывать фуру с мебелью. Все равно я бы не осилил это...

Он вернулся к прессу и возобновил работу, но уже через несколько минут рука его потянулась к фляжке, и задолго до полудня лицо Патрика приобрело все оттенки ирландского заката.

Когда Джош вошел в помещение, он сразу почувствовал напряжение и спросил:

- Что случилось?

- Ничего, - ответила Сара.

Но на самом деле, с того утра отношения их несколько испортились: появилась напряженность, какой не было раньше и которая не помогала в работе. Однако за одно Сара была все же благодарна Патрику - за то, что вся эта сцена произошла не на людях, а когда они находились с глазу на глаз. Потому что с каждым днем она все больше и больше начинала ощущать себя каким-то переходящим призом, трофеем...

Мужчины заходили к ней в комнату и предлагали все, что угодно, начиная с материнских медальонов и до любой доли в добыче золота. За это они хотели, чтобы она принимала их приглашения на обед, на ужин, в театр, в игорный дом, на пикник (хотя был уже в разгаре ноябрь!), желаннее всего! - на завтрак (если кому-то настолько уж повезет!). Она всем отказывала, ссылаясь на свою занятость.

В субботу Арден Кемпбелл заявился к Саре с фисташковым в белую полоску зонтиком в руках, который он и преподнес ей со своей луноподобной улыбкой.

- Я не могу принять его, Арден, - отказалась она.

- Но почему?

- Ну... не могу.

- Потому что люди могут узнать, что он от меня, и решить, что ты моя девушка, так?

- Пожалуй, так. Кроме того, сейчас почти середина зимы. Что мне с ним делать?

- Сохранить до весны. И хватит об этом... Сегодня я собираюсь повести тебя обедать и не приму никаких отказов.

- Придется принять.

- Ни за что! Я заплатил пол-унции золота за эту штуковину. Ты моя должница!

Она рассмеялась, раскрыла зонтик, полюбовалась его блестящими полосками.

- Арден, ты просто невозможный!..

- Ты права. Закрывай зонтик и пошли!..

Она обедала с ним, и они приятно провели время. Он смешил ее, как никто другой, поддразнивал и, желая того или нет, помогал ей обнаружить в себе самой способность шутить, остроумие, о котором она раньше и не подозревала.

В конце вечера он снова целовал ее, и снова у нее голова шла кругом и захватывало дух, когда его язык проникал сквозь ее зубы, когда он пытался касаться ее груди, и она почти позволяла ему это.

В середине следующего дня она пошла к Аделаиде, где поначалу ее ожидал довольно холодный прием, но вскоре лед был растоплен - когда они заговорили о кошке, которую обе ласкали, с которой беседовали и которая стала соединяющим звеном между ними. Адди сидела в изголовье кровати, скрестив ноги, а кошка здесь же играла с ниткой красных бус. Сара находилась на другом краю постели.

День выдался сумеречный, в комнате горела небольшая лампа, было уютно как раз подходящая обстановка, подумала Сара, чтобы две сестры затеяли откровенный разговор, поведали друг другу свои заветные тайны и тем самым восстановили утраченное доверие. Поскольку Адди не выражала такого намерения, то начала Сара.

- Кажется, у меня появился поклонник, - сказала она.

- Если верить тому, что я слышала, - ответила Адди, - это почти весь город. Кто же, если не секрет?

- Брат шерифа, Арден Кемпбелл.

- А, этот красавчик.

- Он в самом деле хорош, разве нет? Но на четыре года моложе меня. Как думаешь, это имеет значение?

- Ты у меня спрашиваешь? Несколько странно...

- Но ты же всегда понимала в этом больше, чем я. Еще когда мы были девочками и вокруг увивалось много мальчишек. Ты знала, как с ними общаться. Я ведь проводила почти все время с отцом в его типографии, изучала основы печатного дела. Вместо того чтобы изучать основы... флирта или как сказать?..

- Флирта? - Почти забытое слово вызвало у Адди легкую улыбку. - Для женщины, которая может легко расправляться с тысячью разных слов на листе бумаги, стыдно не найти одно, наиболее подходящее.

- Не смейся надо мной, Адди! Я старше тебя на четыре года, но в любовных делах отстала на целый десяток лет, если не больше.

- А тебе не кажется несколько неудобным, что ты задаешь подобные вопросы мне, зная, кто я и чем занимаюсь?

- Прошу тебя... умоляю... Адди... Забудь хотя бы на время об этом. Пусть ничто не встает между нами. Другого пути, чтобы мы снова почувствовали себя сестрами, нет... Кроме того, я хочу твоего совета.