Страж неприступных гор - Феликс Крес

— Может быть. Но я знаю лишь, что там живет королева Дартана, о которой заботятся две ее Жемчужины, которых я хорошо знаю. Возможно, я могла бы встретиться с Хайной, но уж точно не с Анессой. В первую очередь я вообще не должна появляться в окружении Эзены. Мне пришлось бы молчать о том, что касается ее, а утаивание сведений об опасности, угрожающей монарху, — это почти государственная измена, Готах.

— Но ведь…

— Однако, если по какому-то стечению обстоятельств о моем присутствии узнали бы, то я предстала бы именно перед Анессой.

Рассерженная необходимостью объяснять очевидные вещи, Кеса сказала пару лишних слов. Чувства, которые его жена питала к бывшей благодетельнице и ее верным слугам, не до конца были понятны Готаху, но на этот раз он сообразил, о чем идет речь. Анесса, первая Жемчужина Дома королевы, обладала всеми недостатками, свойственными женщинам, и, пожалуй, не обладала ни одним достоинством. Она вызвала бы к себе Кесу лишь затем, чтобы показать, в чем состоит различие между доверенной невольницей королевы и свободной женой громбелардского умника. После встречи с Анессой его жена плакала бы всю ночь и весь последующий день.

Мольдорн улыбнулся про себя. Он тоже заметил, что посланница сказала чуть больше, чем ей бы хотелось.

— Что тебя так забавляет, господин? — спросила она с необычным для нее раздражением.

Но математику на этот раз не хотелось ссориться.

— Прости, ваше благородие, моя улыбка тебя не касается, — солгал он. — Я улыбаюсь собственным мыслям.

— Ну раз так… Прошу меня извинить, но мне нужно отдохнуть, — сказала Кеса. — Я нехорошо себя чувствую после того, что сегодня, сама не желая, наговорила… и что невольно услышала. Знаю, эти слова не имеют особого значения, но все же мне хочется немного побыть одной.

Она вышла, оставив побледневшего мужа наедине с неприятными воспоминаниями о его собственных словах.

Готах в полной мере оценил достоинства путешествия в одиночку, как только начал к нему готовиться. Ему не приходилось ни о чем заботиться; не требовался как мешок манной крупы для престарелого Йольмена, так и сорок мулов, навьюченных складным домиком, мебелью, постелью, платьями и посудой Кесы. Для себя Готаху нужны были лишь солдатский провиант, легкая кольчуга, обычный военный меч (поскольку он не был каким-то утонченным рубакой, питавшим склонность к оружию той или иной формы либо длины), дорожная одежда, неприхотливая лошадка, двое толковых подручных-гонцов и тридцать умевших воевать наемников.

Рассудительный князь Рамез дал ему из Кирлана добрый совет: последних стоило искать не в портовом районе Ллапмы, но чуть дальше, например, в Семене на Золотых холмах, куда добралась минувшая война (поскольку до Ллапмы, к сожалению для Готаха и к счастью для жителей округа, она не добралась). До Золотых холмов было довольно далеко, так что Готах нанял гонцов, снабдив их серебром, хорошими конями и соответствующими документами, после чего отправил в путь, а сам вооружился терпением. Впрочем, заняться ему было чем. Деньги не брались из ниоткуда — посланникам приходилось контролировать процветающую торговлю Брошенными Предметами. По большей части то были игрушки, необычные свойства которых могли казаться привлекательными для богачей; лишь иногда в этой горе мусора попадался более выдающийся артефакт. С тех пор как погасла аура Ромого-Коор — Безымянного края, где еще недавно время шло медленнее, чем в других частях Шерера, — большинство Предметов превратились в бесполезную рухлядь. Они перестали символизировать Темные или Светлые Полосы, лишь иногда сохраняя забавные свойства, которые непосвященные считали магическими. Острые Зерна полностью устраняли боль — спасительное свойство для многих раненых и больных, но куда в меньшей степени для пьяного, который уселся в очаг и, сам того не зная, горел живьем. Коровий Язык разгонял темноту — настоящее чудо, особенно если учесть, что он стоил столько же, сколько десятки тысяч свечей или озеро лампового масла. Готах-посланник никогда не мог понять, почему люди — но не коты — готовы выкладывать абсурдные суммы за мало чего стоившие… глупости. Когда-то они представляли ценность для ученых Шерни, но все остальные обладатели Предметов напоминали коров, владеющих собственными дворцами — из которых могли извлекать лишь ту пользу, что стены дворца отбрасывали тень, давая защиту от солнца. Он мог понять страждущих; Острые Зерна действительно приносили облегчение, превращая звериную агонию в пароксизмах боли в безмятежное существование до самого конца. Но расточителей, покупавших Клубки Волос Королевы Зимы (название, естественно, дартанское…), он уже не понимал. Клубок Волос делал почти невесомым опутанный ими предмет — не любой, но только мертвый и до определенной степени однородный. Двести Клубков в руках двухсот человек, несущих каменные блоки, могли иметь огромное значение для Тамената, который взялся за короткое время построить крепость, — эти блоки носили, словно пустые ящики, потом точно так же поднимали на леса и с помощью Вееров соединяли вместе без использования раствора. Но один Клубок или один Веер в руках одного человека (к тому же богатого) был на самом деле лишь игрушкой, ничем больше. Результатом покупки становился уходящий в небо столб из склеенных между собой камней, торчавший, к восхищению приезжих, во внутреннем дворике имения.

«Тебе в самом деле стоило бы быть немного умнее, — сказала ему когда-то жена. — Философ Готах удивляется тому, что творится в мире, — мягко поддела она его. — А ты видел когда-нибудь породистую Жемчужину?»

«Видел, и даже вблизи», — с невозмутимой серьезностью ответил он.

«Ни одна невольница на свете, сколь бы образованна и красива она ни была, не стоит тысячу золотых. Это деньги, которых бедняку хватит на всю жизнь. Жемчужин покупают потому, что они дороги. К тому же очень дорого стоит и их содержание, в сумме значительно дороже, чем сама покупка, а польза от нее та же, что и от любой наложницы или сносного управляющего — если кого-то интересует то, что у Жемчужины в голове. Но лишь сносного, поскольку управляющий полностью зависит от своего благодетеля и не вправе уйти, а потому отличным быть никак не может. Наложниц и хороших управляющих можно получить за малую долю этой суммы. Жемчужин покупают, чтобы показать всем: у меня достаточно денег, чтобы купить и содержать такое вот совершенно лишнее, но красивое нечто. По той же самой причине покупают и Предметы».

Что правда, то правда. Собственно, ничего нового она не сказала. Но Готах порой протирал глаза, глядя на мир, который в бесчисленных своих проявлениях был… дурным, попросту глупым. И он нуждался в ком-то, кто мог доброжелательно ущипнуть его за ухо и сказать: «Ты вовсе не спишь, просто так оно и есть».