Вынужденное знакомство - Татьяна Александровна Алюшина

Если женщина по-настоящему любит и что-то ей не нравится или чего-то хочется в ваших интимных делах, так она тебе сама и подскажет, и направит, и наладит так, чтобы и ей хорошо было, и тебя не забыть. Нынче ж не женятся девственниками, всегда через постель знакомство начинают, а следовательно, прекрасно понимают и знают, как у них дела в этом плане обстоят, когда в загс-то идут.

– И что из этого следует? – вступил в дискуссию Прохор. – Было со мной хорошо, встретила другого, с ним оказалось гораздо лучше, и всё. Знаешь, говорят, от хорошего мужа жены не уходят.

– Хорошие жены не уходят, а гулящие даже от золотого мужика уйдут, не оглянутся, – возразил дед и пояснил свою мысль: – Елена твоя хорошая девушка. Веселая бойкая, умная и красивая. И хозяйственная при этом. Да еще и необычайно даровитая, наверняка хорошей актрисой станет, может, даже знаменитой. Но она относится к той категории женщин, которым требуется постоянное подтверждение их красоты, таланта, их необыкновенности, и дать ей это могут только мужчины. Ей необходима новизна ощущений, состояние постоянной влюбленности, восхищения. Ну такая порода, и ничего с этим не сделаешь, так природа устроила. Поверь, через год, а то и раньше, она бросит и этого мужа, и потом следующего. А встреть ты ее лет через десять, она будет по-прежнему блистать, порхать по жизни, замужем раз пятый, а то и седьмой, и признается тебе, что ты был самым замечательным, и она тебя любила, и секс у вас был прекрасный, и никогда бы от тебя не ушла, если бы не то глупое увлечение. И, что интересно, говорить это все она будет совершенно искренне и сама в это верить.

– Да ну, дед, – не согласился Прохор. Опрокинул все же в себя коньяк и закусил соленой рыбкой. – Нет, Ленка она не такая, не ветреная. Она же любила меня по-настоящему, я ж знаю.

– Конечно любила, – согласился Борис Васильевич, – кто ж спорит. Как могла, так и любила. И я не сказал, что она ветреная, во всем, что касается ее профессии, Елена очень серьезна, ответственна, целеустремленна и невероятная трудяга. И поверь, судьбу и счастье положит на алтарь своего служения, если понадобится. Но в личной жизни у нее все иначе. И знаешь что, – предложил Борис Васильевич, с хитрым прищуром посмотрев на внука, – а давай поспорим. Забьемся, как вы нынче говорите. Ты пообещаешь мне, что в течение года не будешь изводить себя размышлениями о Елене и переживать о вашем разрыве, отложив все свои душевные мучения на договоренный срок. А через год ты ее найдешь и узнаешь, как она поживает. Если счастлива с тем мужиком, к которому ушла, то ты можешь начинать переживать сколько угодно, ну а если окажусь прав я, то ты…

– Что? – усмехнулся Прохор.

– То ты перестроишь нашу дачку. Сам. Сделаешь проект, рабочих тебе найдем толковых и построишь для нас с бабушкой достойный дом.

– Договор! – хохотнув, согласился Прохор и ударил с дедом по рукам.

Непонятно, почему завелся. Может, потому, что первый раз за два месяца после ухода жены попустило его что-то внутри, словно тиски, сжимавшие все это время, разжались, а может, оттого, что развеселился тоже первый раз?

Как заставить себя не переживать, если ты внутри проблемы и у тебя душа болит и ни о чем, кроме этой боли, ты думать не способен – везде она и во всем? А вот у Прохора получилось волевым усилием загнать куда-то на задворки сознания всю боль и обиду, дав себе что-то вроде психологической установки: «Я подумаю об этом через год», есть такой термин в психотерапии – «отложенная боль». Вот он проговаривал себе эту установку с утра до вечера где-то с неделю, да и отпустил или просто закапсулировал на время свои душевные терзания и переживания. Помогло еще то, что в этот момент он был настолько загружен дипломным проектом и одновременной работой на стройке, что реально ни продохнуть, ни думать о чем-то еще сверх проекта было некогда, да и возможности не имелось.

Ну что? Дачу старикам он построил. Хороший дом получился – небольшой, но капитальный, добротный и продуманный до каждой мелочи. Его первый авторский реализованный проект как архитектора и строителя одновременно.

Лена рассталась с тем великим талантом и собиралась замуж за театрального режиссера.

Пару лет Прохор поработал в Питере в архитектурном бюро, а потом мамин родной брат, дядя Коля, пригласил племянника поработать на малой, так сказать, родине, где проживал он сам и мамины родители. Ярыгин решился в один момент, не сомневаясь ни на минуту, словно чувствовал, что это то, что ему нужно, поехал и не пожалел ни разу. Так ему сразу же на душу лег этот великий старинный город, со всей его историей, с его месторасположением, с теми интересными возможностями, которые ему предоставились. Нет, он, разумеется, и раньше любил этот город, часто навещая бабушку с дедом, маминых родителей, но тогда воспринимал его скорее как турист и временно проживающий у родственников. А сейчас, через призму ощущения, что ему здесь жить и работать, такое удивительное чувство словил, словно домой вернулся…

Почти сразу же, как переехал и обустроился на съемной квартире, Прохор познакомился с отличной девчонкой, на всю голову погруженной в историческую реконструкцию – то есть в события, жизнь и быт давних времен. Она привела Ярыгина в тусовку реконструкторов, оказавшихся на удивление интересными ребятами, которые заразили его своим увлечением, и Прохор с удовольствием проводил свободное время с ними, окунувшись в эту историю с головой. По ходу осознав, что ему стало невероятно интересно еще одно направление в архитектуре, а именно – реставрация зданий и строений.

И поступил там же, в городе, в университет на заочное отделение факультета реставрации архитектурных объектов, по окончании которого какое-то время проработал в научно-реставрационном управлении. С удовольствием, надо сказать, работал, погружаясь полностью в предмет, и даже немного наукой позанимался, но скорее для развития и получения более глубоких и обширных знаний.

Года через два, при помощи и протежировании родного дядьки Николая Андреевича, имевшего плотные контакты и связи в городской администрации, Прохор открыл свое частное архитектурное бюро и реставрационные мастерские при нем. Думал, сложно будет запуститься и прочно встать в дело. Нет, оно, конечно, не «выстрелило» в один день, и шоколадки в форме сердечек с неба не посыпались, и желающие заполучить авторский модерновый проект в очередь не выстраивались, толкаясь локтями. Но вопреки его скепсису и критическому настроению Прохору удалось достаточно быстро