Лживая весна - Александр Сергеевич Долгирев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 25
Механик
Вайдхофен располагался севернее Лаага и примерно соответствовал ему размерами. Здесь на Линденштрассе находилась автомобильная мастерская Альберта Хофнера. Того самого Хофнера, который четвертого апреля сообщил Шлиттенбауэру о том, что на ферме никого нет.
Хольгер вошел в небольшую контору при мастерской и подошел к стойке, за которой сидел скучающий темноволосый юноша.
– Добрый день. Чем могу помочь?
– Я ищу Альберта Хофнера. Мне сказали, что он владелец этой мастерской.
– Это верно. А по какому вопросу? Если вы хотите сдать автомобиль в ремонт, то я могу вам помочь.
Пришло время представляться.
– Дело в том, что я из полиции, и мне необходимо пообщаться именно с господином Хофнером.
– Ладно, хорошо… Идите за мной.
Юноша вышел из-за стойки и направился в сторону большого гаража. Из-под
грузовика, стоящего отдельно от остальных машин, торчали ноги, и доносилось насвистывание. Проводник Хольгера обратился к ногам:
– Господин Хофнер, тут человек вас спрашивает.
– Оформи его и прими машину. Я занят.
– Этот человек из полиции…
Хофнер вылез из-под грузовика и, не вставая, посмотрел на Вюнша.
– Вы по какому вопросу?
– По поводу Хинтеркайфека.
После этих слов механик поднялся на ноги и отряхнулся, как будто это могло очистить его рабочий комбинезон. На перепачканом лице Хофнера выделялись карие глаза, которыми он внимательно оглядывал фигуру полицейского.
– Тило, возвращайся за стойку, если будут спрашивать – меня нет. Пройдемте в мой кабинет.
Вопреки ожиданиям Вюнша, кабинет, располагавшийся прямо в здании гаража, действительно можно было назвать кабинетом. Полки с книгами и журналами – как успел заметить Хольгер – в основном технического содержания и большой рабочий стол с креслом. Хофнер предложил следователю присесть и попросил подождать, после чего вышел.
Пока его не было, Вюнш раздумывал над тем, как ему повести беседу. Хофнер, если верить материалам дела, предоставил надежное алиби и не считался подозреваемым, но он вполне мог застать убийцу на ферме, более того, именно появление механика могло спугнуть преступника и заставить его покинуть дом.
Хофнер вернулся, вымыв лицо и сняв рабочий комбинезон. У него были темные волосы и смугловатая кожа, которые, вкупе с темным цветом глаз, говорили о южном происхождении кого-то из его предков.
– Простите, что не поздоровался как следует. Уже неделю бьюсь над этим грузовиком и все без толку – не заводится и все… Впрочем, Альберт Хофнер, к вашим услугам.
– Оберкомиссар Вюнш, Баварская полиция.
– Вы сказали, что хотите поговорить о Хинтеркайфеке. Дело опять расследуют?
– Да, и вы один из ключевых свидетелей.
– Ну да, ну да…
Хофнер сложил руки замком и подпер подбородок. Взгляд его был отстранен и задумчив.
– Вы знали Груберов?
– Немного. Пару раз чинил двигатель, который Андреас использовал как генератор. В тот раз я тоже оказался там для этого.
– Как вы можете их охарактеризовать?
– Слухи разные ходили… Лично я ничего плохого сказать про них не могу. Андреас был капризным клиентом, но платил исправно и не зажимался. Викторию я видел несколько раз в Лааге и в Кайфеке, но знаком с ней не был. А больше я никого из них не видел, или, может быть, и видел, но не знал, что они из этой семьи.
– Вы сказали во время следствия, что договорились с Андреасом на четвертое апреля о том, что приедете и посмотрите барахливший двигатель. Постарайтесь вспомнить, когда и при каких обстоятельствах произошел этот разговор?
– Это было тридцать первого марта в Шробенхаузене. Мы случайно на улице встретились. Я приезжал тогда погостить к своей подруге и столкнулся с Грубером. Он сказал, что двигатель опять барахлит (там была давняя проблема с газораспределительным механизмом) ну и попросил приехать посмотреть. Я уже договорился о работе на ближайшие три дня и поэтому предложил приехать четвертого. Он был немного раздосадован, но согласился.
– Он был взволнован? Может, вел себя подозрительно? Может быть, рассказал вам о ком-то виденном им у дома?
– Нет, ничего такого не было. Я бы вспомнил об этом при допросе после убийства. Андреас вел себя обыкновенно, хотя я не очень хорошо его знал и мог просто не заметить.
– Вы сказали, что у вас была работа на период с первого по третье апреля. А где вы были вечером тридцать первого марта?
– Об этом я тоже уже говорил. Я провел весь вечер и всю ночь в Шробенхаузене у своей подруги Анны-Софии Блюмбергман. И да, она может это подтвердить. Ее можно найти в шестом доме по этой же улице и сейчас она моя жена.
«Нужно попытаться сбавить напряженность».
– Простите, что заставляю вас повторять это вновь, но мне необходимо проверить все детали, поэтому я и опрашиваю вас так подробно.
– Ничего, я понимаю. Работа есть работа…
– Вы были поблизости от Хинтеркайфека в период с первого по третье апреля?
– Да, второго в Кайфеке.
– Вас видели там?
– Ну да, я чинил паровой котел в Церкви Святого Венделина, отец Хаас меня видел.
«А он был весьма востребован…» – в 1922-м году Хофнеру было только двадцать три года, но его уже нанимали для работы с самой разнообразной техникой. Судя по всему, он был хорошим механиком.
– Расскажите о том, что было четвертого апреля.
– Я приехал в Хинтеркайфек около девяти утра. Постучал в дверь, но никто не открыл. Я решил, что Груберы могли уехать куда-нибудь, например, в Ингольштадт.
– А вы сами откуда отправились на ферму?
– Из Вайдхофена. Из того самого шестого дома…
– Вам не открыли и тогда вы решили подождать возвращения Груберов?
– Ну да, и прождал больше часа.
– Что-нибудь происходило вокруг, пока вы ждали? Может быть, мимо проходил кто-нибудь или из дома шум доносился?
– Мимо точно никто не проходил – ферма на отшибе была, там простые прохожие редко появлялись. Шума в доме тоже, вроде-бы, не было. Вообще очень тихо было. Может быть, я это потом уже напридумывал себе, но тишина по-настоящему зловещая стояла… Ааа, еще, как только я к дому подъехал, собака залаяла, но быстро смолкла.
– Что было потом?
– Я решил больше не терять времени и заняться работой. Я знал, где находится двигатель, поэтому принялся за починку.
– Помещение, в котором вы нашли двигатель, получается, было незаперто?
– Ну да.
– Это не показалось вам странным: хозяев нет дома, а гараж не заперт?
– Показалось, но я списал
