Токсичные тени - Тим Каррэн

Незадолго до рассвета начался дождь. Вскоре дождь лил сильно, сделав пейзаж грязным и неряшливым. С рассветом я спустился в деревню. Она была мёртвой и пустой. Тело Турмана исчезло. Я снова начал патрулировать джунгли, по щиколотку в грязи, промокший до нитки, и, наконец, нашёл тропу, протоптанную в острой траве. Нужно было быть очень внимательным, чтобы увидеть её. Я проследовал по ней примерно три километра до вершины лесистого холма. Вдалеке виднелись другие деревни. Но я с ними не заморачивался. Если в них всё ещё были люди, то мне лучше держаться подальше. Один вооружённый до зубов человек - это всего лишь один человек.

Но я знал, что они пусты.

Я подумал, что именно из-за этого были все эти ночные беспорядки, эти твари нападали на деревни.

Я шёл по тропе вверх и вниз по холмам, пока наконец не нашёл то, что искал: пещеру. Она была врезана в стену крутого, нависающего обрыва. Лианы росли над скалой, как плющ, они висели узловатыми верёвками над входом. Я почти пропустил это. Но когда я её увидел... да, я понял, где прячутся эти твари, эти бешеные.

Я отмахнулся от свисающих джунглей и заглянул внутрь. Было очень темно, поэтому я проверил это с фонариком. Склоны были очень хорошими, с пещерами, туннелями и прочим. Вы, наверное, слышали об этом. Они находят хорошую глубокую яму и довольно скоро они получают себе шикарную свалку боеприпасов или сброс отходов. Подлые маленькие ублюдки даже управляли больницами и оружейными заводами, командными пунктами и разведывательными сетями прямо из-под земли.

Я был вооружён до зубов, но мне было интересно, достаточно ли этого?

На боку у меня был помповый дробовик, за спиной - АК и ручной пулемёт Барбера - Stoner. Я мог много убивать, но я знал, что в конце концов они одолеют меня своей численностью и свирепостью.

Хорошо быть вдали от дождя, но там воняет - возрастом, плесенью, мокрым запахом гниения. Мне ничего из этого не понравилось; я знал, что попадаю в дерьмо. Но я должен был увидеть, должен был узнать, прежде чем убить их и, возможно, себя тоже.

Вход был едва ли пять футов в высоту.

Первую сотню футов или около того приходилось ползти на четвереньках, но потом проход открылся. Он был огромным. Тенистый, гигантский мавзолей. Вонь, как смерть, как кровь, как вещи намного хуже. Я сосредоточился на поставленной задаче; как только мы получали шпионов, дело можно было считать сделанным.

Там были слипшиеся столбы вулканической породы, сталагмиты и сталактиты, разбитые каменные плиты, упавшие сверху. Но на что действительно нужно было обратить внимание, так это на внезапные пропасти в полу, которые опускались дальше, чем мог достичь мой свет. Но в самой пещере было не так уж темно: в скале наверху были расщелины и трещины, и сквозь них просачивались пальцы солнечного света, болезненные лучи, забитые пылью. Я нашёл естественный арочный проход в дальнем конце и проскользнул внутрь.

Запах смерти стал сильнее.

Я был в другом проходе, где-то шесть-семь футов в высоту и в два раза больше в ширину. Было сыро и пахло. Где-то капала вода. Время от времени я мог что-то слышать - шуршание в темноте, царапающие звуки, скрипы. Крысы и летучие мыши, подумал тогда я. Такое место было идеальным для них. Я наткнулся на колонию жирных чёрных грибов, растущих из щели в скале. Из них вытекала лужица серой слизи. Это были огромные вещи, как футбольные мячи. Я никогда раньше не видел ничего подобного. Я перешагнул через них, и один задел мою ногу сзади. Он был странно тёплым, как новорождённый, и пульсировал жизнью. У меня мурашки по коже пошли. Я начал задаваться вопросом, что ещё мутировало от "Смеющегося человека"?

Стены сузились, потолок обвис. Воздух был настолько густым от сырости, что было трудно дышать. Повсюду рос мох. Хотя я не видел летучих мышей, были лужи гуано, через которые я проскакивал, с тараканами, чёрными жуками. Местами эта субстанция достигала четырёх-пяти дюймов в толщину и представляла собой свинцово-синий ковер из ползающих насекомых. Но там также были кости: человеческие, животные, покрытые грибком там, где торчали из нечистот.

Я вошёл в другую комнату, которая была огромной и сводчатой. Пол начал наклоняться вниз, чёрная вонючая вода доходила мне до колен. Поверхность была покрыта пеной со сгустками сереющей плесени и дерьмом летучих мышей. Наверху в темноте сидели летучие мыши. Я слышал, как при моём приближении шлёпались крысы. Я покрутил фонариком и увидел, что в воде качается ещё больше костей. Безчелюстные черепа, раздробленные грудные клетки, бёдра со следами зубов.

Я мог слышать непрекращающийся жужжащий звук и вскоре понял почему. Мухи. Сотни и сотни их заполняли искривлённые формы в воде. Я видел конечности, головы, выпотрошенные туловища. Остатки вчерашнего рейда, без сомнения. Но тела меня не беспокоили; к тому моменту я пробирался через них почти два года.

Меня беспокоило то, что я был в улье.

Я навёл фонарик и увидел, да, я увидел их. Я увидел десятки жёлтых глаз, сияющих в темноте, и все они смотрели на меня с ненавистью. Они были повсюду, деревенские жители. Двое из них плескались и прыгали в моём направлении, визжа, как хищные птицы, их бешеные челюсти открывались и закрывались. Я обстрелял их из пулемёта и они упали в воду. Но гром выстрелов разбудил остальных. Потливые стены были испещрены ходами, червоточинами. Бешеные вылезли наружу, грязные и дикие, чёрные от земли и запёкшейся крови. Я начал стрелять и кричать, быстро опустошая магазин Stoner. В том, что я делал, не было изящества; я стрелял как новобранец в его первой перестрелке.

Вода вокруг меня (до бёдер к тому моменту) начала рябить и пениться.

Повсюду раздавались влажные визжащие и рычащие звуки. Да, они слышали, как я приближался, и ждали меня в воде. Они встали вокруг меня, эти белые лица плыли ко мне, крючковатые и смертоносные пальцы, бледные от голода глаза. Я начал палить из АК и дробовика, стреляя по сумасшедшей дуге. Они отлетали, но не умирали. Почти разрубленные пополам, они не знали смерти. Я пробился сквозь их ряды и, спотыкаясь, упал в вонючую воду. Я чувствовал, как их белые цепкие